Эта тема подогревается заявлениями российских представителей, выдвигающих территориальные требования. И публика укрепляется во мнении, что именно этот вопрос — главный.
На самом же деле территориальная проблема выходит на первый план в силу своей, так сказать, географической зримости. Каждый, кто интересуется происходящим, может посмотреть на карту, найти Донецк, Луганск, Запорожье, Крым, провести линию боевого соприкосновения и сделать для себя выводы — насколько жизненно необходимы эти регионы Украине или можно ими как-то поступиться.
Вопрос о подлинном, а не декоративном и декларативном мирном урегулировании не сводится к окончанию военных действий. Речь идет о создании прочного и долговременного мира — такого, который будет сложно нарушить.
Гарантии безопасности как основа мира
Ключевым элементом любого урегулирования становятся не границы или территориальные претензии, а условия, которые обеспечат стабильный и ненарушаемый мир. Это главное, вокруг чего ломаются копья. Ради достижения этих условий могут быть приняты уступки и достигнуты компромиссы — как территориальные, так и иные.
Украина, безусловно, заинтересована, чтобы мирное соглашение, каким бы оно ни было, заключенное с Владимиром Путиным (не будем сейчас обсуждать, насколько это вероятно), обеспечивало прочный мир в будущем. Иначе говоря, Украина должна стремиться к созданию таких условий, при которых Путин будет вынужден считать повторное нападение слишком дорогостоящим, невыгодным и попросту опасным для себя, и поэтому отказаться от этих планов.
Какими могут быть такие условия — сиречь «гарантии безопасности»?
Первой и самой главной гарантией безопасности любого государства во все времена были и остаются вооруженные силы. Если они достаточно многочисленны, хорошо вооружены, обладают высоким боевым духом, компетентным офицерским и генеральским корпусом, то агрессор будет серьезно раздумывать, стоит ли начинать войну. Решение Путина о вторжении в Украину в 2022 году во многом было продиктовано ошибочным представлением о слабости украинских войск, их неспособности и нежелании сопротивляться российским «освободителям».
Столь же очевидно, что сам факт существования мощной украинской армии вряд ли способен отвратить Москву от попыток реванша. Тем более что Россия будет всячески стараться ослабить Украину и ее военный потенциал, настаивая на «демилитаризации» и прочих невыгодных Киеву условиях.
Еще одна проблема — большая армия стоит дорого, и сможет ли Украина многие годы содержать миллионную армаду без ущерба для развития экономики — большой вопрос.
Нужны дополнительные гарантии.
Иллюзия защищенности НАТО
До начала полномасштабной войны Путина против Украины «универсальной», железной гарантией считалось участие страны в оборонительном альянсе, прежде всего — в НАТО.
НАТО — самый известный, успешный и мощный оборонительный блок в истории. Статья 5 Вашингтонского договора 1949 года гласит, что нападение на одного из членов альянса рассматривается всеми остальными как нападение на них самих, и они обязуются оказать всю необходимую помощь жертве агрессии, включая вооруженную.
Правда, до 2022 года мало кто обращал внимание, что статья 5 не обязывает членов Альянса оказывать именно вооруженную помощь друг другу. Пока не запахло реальной перспективой войны, все безответственно и бездумно считали, что в случае чего каждый член НАТО будет драться за другого аки зверь лютый. В первую очередь, конечно, на роль лютого зверя выдвигались США — главная и основная военная сила блока.
Но с 2022 года, после многократного ядерного шантажа со стороны России, становится все более очевидным, что даже для членов НАТО никаких жестких гарантий устав организации не дает.
Политика стран НАТО по отношению к Украине ярко осветила страх натовцев оказаться в прямой военной конфронтацией с Россией. Со стороны США — ведущей силы альянса и самой мощной военной державы современности — опасливая и в целом бесхребетная политика администрации Байдена выглядела особенно жалко. В Москве и других столицах пришли к выводу, что ядерный шантаж вполне действует. Страны НАТО, включая США, катастрофически боятся ядерного сценария, не готовы к нему и не в силах противостоять тому, кто безрассудно размахивает ядерной бомбой.
Российские войска были бы разгромлены и изгнаны с территории Украины ещё в 2022 году, если бы Запад изначально занял действительно жесткую позицию по отношению к России, и Украина получила бы необходимые вооружения и другую помощь. Но Запад предпочел испугаться. Запад предпочел отдать инициативу в руки Путину и никогда не пытался завладеть ею. Это верный путь к проигрышу.
Заявленные Путиным «красные линии» были многократно нарушены, но никакого ядерного удара не последовало, и тем не менее западные лидеры продолжают пребывать в паническом, но весьма комфортном для себя ужасе, который оправдывает политику ничегонеделания. Это укрепляет Путина в уверенности, что его тактика работает — и может сработать даже в случае нападения на членов альянса.
Можно легко представить, что спустя некоторое время после подписания договора о прекращении огня Путин вновь нападет на Украину, вновь пригрозит «гарантам» ее безопасности ядерным оружием, и те, кто обещал вмешаться, просто откажутся от своих слов. Далеко ходить не надо: Будапештский меморандум, гарантирующий (точнее, гарантировавший) Украине безопасность в обмен на отказ от ядерного оружия. И что? Война идёт, гарантии — пустой звук.
Иными словами, гарантии, которые должны активироваться только при нападении, — не гарантии. Со стороны Киева было бы крайне наивно ожидать, что Великобритания, Франция или Германия немедленно объявят войну России и вступят с нею в бой. Если бы они не исключали такого сценария, что мешало им направить свои войска в Украину еще в 2022 году? Или хотя бы сейчас? Но мы видим, что даже гипотетический разговор о «европейских миротворцах» постепенно приходит к ожидаемому итогу — миротворцев скорее всего не будет. Вдруг Путин обидится?
Гарантии, которые работают
Украине нужны реальные, неотменяемые гарантии, которые действуют «здесь и сейчас», не дожидаясь агрессии — то есть превентивно. Таким может быть, в первую очередь, размещение в Украине крупного военного контингента — 50 000 или 100 000 личного состава с бронетехникой, авиацией и прочим обеспечением — тех государств, с которыми Путин не хотел бы оказаться в прямом военном конфликте. Таких стран всего две: США и Китай.
Китай в силу многих причин вряд ли будет заинтересован в охране Украины от своего друга и союзника. США же, если отталкиваться от их реальных интересов, а не сумасбродных фантазий Дональда Трампа, должны были бы предусмотреть такой вариант. Только перспектива нападения на американские войска и, соответственно, войны с США может подействовать на Владимира Путина, чтобы он понял, что выгоды от повторного нападения на Украину слишком малы по сравнению с гарантированным ущербом от войны с США.
Для этого, разумеется, нужна политическая воля и юридически зафиксированные обязательства — в принятом Конгрессом США законе, который нельзя будет отменить или приостановить указом президента. В этом законе должно быть предусмотрено все — финансирование, снабжение, статус военных, сроки пребывания и способы изменения самого закона.
Сегодня о такой — единственно работающей — гарантии речи, увы, совершенно не идет. Более того, этот сценарий пугает Запад и главную сверхдержаву США едва ли не так же, как перспектива войны с Россией.
Бороться не с симптомами, а болезнью
Нужно понимать, что даже размещение крупного международного военного контингента в Украине не будет на 100% гарантировать мир. Путинский режим будет искать новые способы расправиться как с Украиной, так и с раздражающими его европейскими странами. Гибридные войны, вмешательство во внутренние дела, терроризм, кибератаки, провокации, торговля компонентами оружия массового уничтожения и многое другое – продолжатся и будут увеличивать размах. Противодействие этому плюс содержание «миротворцев» в Украине и помощь Киеву в восстановлении хозяйства ляжет тяжелым бременем на западные экономики, ослабляя их и без того не самые сильные позиции.
Такой подход — паллиативное лечение, когда врачи стремятся ослабить симптомы заболевания. Например, пациент с тяжелой инфекцией получает жаропонижающие и болеутоляющие — «чтоб не мучился». Но возбудитель заболевания продолжает жить в организме больного, размножаясь, отравляя организм и делая его состояние все хуже и хуже. Лечение становится все труднее и дороже, а перспективы — все мрачнее.
Куда эффективнее, перспективнее и, в конечном счете, дешевле применить антибиотики и подавить инфекцию в корне.
Проблема не в российских претензиях к Украине — проблема в режиме Владимира Путина, который видит во внешней агрессии залог своего политического (а может, и физического) выживания. «Помириться» с ним, «договориться» можно только на его условиях — то есть Украина, а с ней и поддерживающий ее Запад, включая США (да-да, Дональд, и ты тоже) должны капитулировать. Тогда победитель, возможно, даже проявит милосердие. Или не проявит.
Если же речь идет о сохранении свободы и права самим решать как жить, то нужно не бороться с симптомами, не возводить стены, а устранить причину болезни – именно так, как полагается лечить инфекцию: назначив мощные антибиотики. Эту войну не получится по-настоящему закончить, упрашивая агрессора остепениться и перестать воевать — ее можно закончить, лишь навязав мир агрессору, заставив его прекратить военные действия, добившись поражения Путина в Украине и падения его режима в России.
Только смена режима в России может стать реальной гарантией мира как для Украины, так и для Европы.
Но западные лидеры ищут не правильное, а самое легкое решение. А самое легкое решение — это сложить ручки и сдаться. К чему все пока и движется.
