Это речь про сегодняшний фронт, про захватническую войну в Украине, а не про гитлеровцев восьмидесятилетней давности.
Подростки много писем написали, целую коробку, а пару дней спустя эту коробку с письмами бдительные нижегородцы нашли где-то на помойке. Разразился скандал, нижегородское отделение Общероссийского народного фронт (это такая расширенная «Единая Россия») ищет виновных. Директор техникума (женщина) тоже ищет виновных, чтобы не оказаться виновной самой.
Но вы же понимаете, как это было.
Согнали студентов писать письма. Наверное, по большей части они переписывали утвержденный в верхах образец. Обещали поставить зачет по какому-нибудь неприятному предмету тем, кто написал, и не поставить – тем, кто уклонился от написания. Засняли все на телефон, отправили видео начальству, а может быть, даже разместили в социальных сетях…
А потом смотрят – коробка стоит с непонятной макулатурой, ну и выкинули. Маловероятно, но может, и по-другому было: кому-то стало стыдно за такое дело, и этот кто-то снес от греха подальше под копирку написанные письма на помойку.
С моей оппозиционной точки зрения, казалось бы, на помойке этим письмам и место. Меня в советской школе письма писать не заставляли, но встречать северокорейского лидера Ким Ир Сена гоняли на улицу Горького, да еще и присматривали, чтобы я достаточно весело махал советским и корейским флажками. Я помахал тогда флажками и навсегда запомнил, что эти взрослые гады всё врут.
Запомнят и студенты нижегородского колледжа – взрослые всё врут. Казалось бы, выкинули письма – туда им и дорога.
Но я испытываю неожиданную досаду. Я думаю о тех мальчиках и девочках, которые написали эти письма искренне. Ну, не все же учащиеся строительного техникума написали письма на фронт – за зачет. Кто-то же, вполне вероятно, и от чистого сердца написал. Я точно знаю: есть люди, и молодые в том числе, кто и правда верит, что там, на Донбассе, идет не война, а специальная военная операция, и бойцы защищают Родину от фашизма. И вот эти мальчики и девочки будут глубоко оскорблены в своих пусть ошибочных, пусть даже преступных, но искренних чувствах.
Я считаю, что ни одному взрослому никогда не удавалось говорить детям только правду. Жизнь сложна, иногда и сам не знаешь, где правда. Я положил себе за правило рассказывать детям только то, во что я и сам верю. Но не знаю, что делать, если верования мои окажутся ошибочными или преступными. Наверное, так и сказать: ошибочные и преступные.
Мои дети тоже пишут письма. Только не контрактникам на СВО, а российским политическим заключенным. Я не ставлю детям зачетов за написание этих писем. Я не просил их писать письма политзаключенным, просто рассказывал о своих друзьях и знакомых, которые сидят в тюрьме. Дети сами спросили, можно ли написать им.
Я думаю, что ни одно письмо моих детей не потерялось. На некоторые свои письма мои дети даже получают от политзаключенных ответы. Моей старшей дочери поэтесса и режиссерка Женя Беркович недавно написала из тюрьмы: «Перестань винить себя, ты не виновата в том, что меня посадили».
Вот интересно, среди эти выброшенных на помойку писем студентов Нижегородского строительного колледжа было ли хоть одно письмо, выражающее не идиотский патриотический оптимизм, а чувство вины? Написал ли кто-нибудь из тех, кто писал искренне, не по образцу: «Дорогой солдат, эк тебя занесло! Постарайся там не убить никого и не быть убитым»? Чувствует ли так кто-нибудь из нижегородских подростков? или взрослые уже успели вполне внушить детям, что жизнь гораздо выгодней прожить конформистом и лицемером?
И еще вот что. В России дети пишут письма бойцам СВО. В эмиграции дети пишут письма политзаключенным. Вряд ли куда-то еще массово идет поток настоящих писем – дети ручкой по бумаге пишут только на фронт и в тюрьму. А что это значит? Это значит, что мы их не уберегли, наших детей. Они уйдут от нас и правильно сделают, потому что глупостью своею и малодушием мы построили для них очень дурной мир.
В хорошем мире дети должны писать письма только Зубной Фее и Деду Морозу.
А когда подрастут – певице Монеточке.
