Вот они, эти сообщения.
В новых учебных пособиях для школьников исчезли все упоминания Украины (вплоть до эпитета «украинский») из биографии и произведений Гоголя. Зато в школьную программу вернулись «Как закалялась сталь» Островского и «Молодая гвардия» Фадеева.
Прокуратура пришла с проверкой в книжный магазин «Подписные издания». Сотрудникам вручили список из 48 книг, которые после проверки надо убрать с полок. Среди них: «О женщинах» Сьюзен Зонтаг, сборник эссе «7 текстов о феминизме. Обезоруживая гендер», произведения иноагентов Валерия Панюшкина и Сергея Пархоменко, роман «Доктор Гарин» Владимира Сорокина.
Желательное и нежелательное
Ярмарка «Нон-фикшн» получилась многолюдной и разнообразной: литература детская, кулинарная, историческая, интеллектуальная и развлекательная, комиксы, перформанс «Машина вдохновения». Чудесный конкурс «Весы» — «Самая весомая книжная покупка»: рекорд ярмарки — 42 килограмма 600 граммов книжной продукции. Действительно, важно ведь не что купил, а сколько, тем более, что первый вопрос сегодня звучит бестактно. Презентации, дискуссии (проблемы искусственного интеллекта и молодые авторы, или Как писать о великих и не бояться? — вполне себе животрепещущая тема); встречи авторов с читателями.
И есть выбор. Тут тебе и презентация поэтического сборника «Поэзия русской зимы». Вторая книга Телеканала RT (в книгу вошли работы 27 авторов, которые с 2014 года создают новую русскую фронтовую поэзию на тему СВО) и встреча с составителями сборника современных поэтов «АнтолОГИя» издательства О.Г.И; и дискуссия на тему «Анатомия насилия: легко ли быть жестокими?» (обсуждение книги американского социолога Рэндалла Коллинза «Насилие. Микросоциологическая теория») и беседа Захара Прилепина, Анны Долгаревой, Валерии Троицкой «Голоса Донбасса: трагедия в живых историях». Иными словами, полифония, многоголосие и контрапункт.
Может показаться, что два этих события — цензура, запрещение и изъятие книг, с одной стороны, и книжный праздник с веселым конкурсом «Весы» — противоречат друг другу, находятся в разных измерениях. Действительно, как же так? — ярмарка утверждает ценность книги (пусть даже она выражена в килограммах), а репрессивные меры по отношению к книгам и авторам эту ценность редуцируют, подозревая в книге врага.
На самом же деле, это даже не две стороны одной медали. Оба события конгениальны, конгруэнтны, родственны.
Книга сегодня — последний оплот свободного слова, независимого высказывания. Это совсем небольшая территория (резервация, хочется сказать), если сравнивать с массмедиа, телевидением, интернетом. Социальный резонанс опубликованной книги практически равен нулю, аудитория читателей ничтожна, тиражи мизерны. Так было и в мирную пору, что ж говорить о нынешней эсвэошной актуальности. Но тоталитаризм на то и тоталитаризм, что стремится подчинить себе все, ничего не оставить без надзора (и наказания, разумеется). Искусство, театр, кинематограф — любая гуманитарная деятельность находятся в сфере подозрения. Книги не исключение. Можно ли сказать, что область книжного чтения «покрылась тьмой»?
Нет, скорее, это сумерки, серая мгла из палитры картин Тарковского и Алексея Германа-старшего.
Что оказывается «нежелательным», если воспользоваться сегодняшним обтекаемым словарем:
Произведения иноагентов, вне зависимости от того, в каком жанре они написаны: детская книжка (Панюшкин), кулинарная (Пархоменко), детектив (Акунин) или антиутопическое фэнтези (Сорокин).
Произведения, в которых можно увидеть признаки пропаганды экстремизма, запрещенных движений (ЛГБТ, например и едва ли не в первую очередь), оскорбления чувств верующих, распространений фейков, не говоря уже о критике государственной политики, антивоенных высказываниях. Украину, понятное дело, лучше вообще не упоминать.
Что же остается? Литература развлекательная, но не выходящая за границы лояльного и разрешенного. «Нейтральная» (по отношению к власти) литература и даже не «нейтральная», но как бы удаленная от актуальности, имеющая вид общих рассуждений о добре, зле, совести, праве, то есть даже как будто и критическая, социально злободневная, но в то же время ничего конкретного, относящегося к нынешним порядкам в РФ, не имеющая в виду.
Разумеется, остаются и получают зеленый свет книги патриотические, правильно пропагандистские, отстаивающие и утверждающие «традиционные ценности» и «духовные скрепы».
Убийственный миф
Здесь историческая точность, достоверность, проверенные факты и прочие гуманитарно-научные изыски ни к чему. Здесь «берут свои права и бывают кстати» произведения мифообразующие, и в ход идет проверенный советский материал.
По этой причине столь показательно и символично возвращение в школьную программу героической советской классики — романа «Как закалялось сталь» и «Молодой гвардии».
В первом случае речь идет о последовательном самоуничтожении, принесении в жертву собственного тела — власти, идее, государству. Островский из собственной жизни выстраивал миф, горячо поддержанный государством. Герой и автор слились воедино, сформировали цельный культ.
С фадеевской «Молодой гвардией» дело обстоит иначе.
В послевоенное время имена молодогвардейцев: Ульяны Громовой, Сергея Тюленина, Любови Швецовой и, разумеется, Олега Кошевого знали все. В 1946 году вышла первая редакция романа, в 1951 году — вторая. Роман «Молодая гвардия» включили в школьную программу, и он стал одной из самых издаваемых в Советском Союзе книг – до 1986 года вышло более 26 миллионов экземпляров.
В 1948 году по роману Фадеева Сергей Герасимов снял фильм. Роль Олега Кошевого сыграл Владимир Иванов. Участник войны и не слишком известный актер, в отличие, скажем, от Нонны Мордюковой (Ульяна Громова) или Вячеслава Тихонова (Владимир Осьмухин). Фильм был переделан в 1964 году. Молодогвардейцев и представляли себе по роману и фильму. Литературный и кинематографический образ вытеснял историческую личность, мифологизировал героя. К Олегу Кошевому это относится, пожалуй, в первую очередь.
В феврале 1943 года после освобождения донецкого Краснодона советскими войсками из шурфа находившейся неподалеку от города шахты №5 были извлечены десятки трупов подростков. В период оккупации они входили в подпольную организацию «Молодая гвардия». Из всех подпольщиков в живых осталось лишь восемь человек.
Впервые об этом узнал корреспондент газеты «Комсомольская правда», друг и соратник Аркадия Гайдара Владимир Лясковский. В 1944 году он совместно с Михаилом Котовым написал и опубликовал в издательстве «Молодая гвардия» книгу «Сердца смелых». «Об Олеге Кошевом и его боевых друзьях, без сомнения, будут написаны повести, романы, поэмы. В этой книжке авторы поставили целью дать хронику героической деятельности подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» — писали Лясковский и Котов. Но, конечно, их книга далека от хроники. Они опирались на свидетельства, воспоминания, доступные и обнаруженные факты, но беллетристика явно перевешивает.
Фадеев воспользовался материалами Лясковского и Котова, тем более, что они сами преподнесли свое произведение как не вполне художественное. Фадеев написал роман. В Краснодон он тоже ездил, разговаривал родственниками и друзьями молодогвардейцев, беседовал с очевидцами, изучал документы, опубликовал в «Правде» статью «Бессмертие». Сваленные в шахту изувеченные, истерзанные пытками тела 15-18-летних подростков — действительный факт, так же, как и не миф сама «Молодая гвардия» — и здесь Фадеев ничего не придумывал. Но его интересовала не история «Молодой гвардии» как таковая, но подвиг и героизм юных подпольщиков. Литература и вымысел замещали историческую правду.
Первая редакция романа вызвала резкую критику. Фадеева упрекали в том, что в романе не раскрыта ведущая и направляющая роль партии. Недоволен был, конечно же, сам Сталин («Мало того, что вы написали беспомощную книгу, вы написали ещё идеологически вредную книгу. Вы изобразили молодогвардейцев чуть ли не махновцами. Но разве могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории организация без партийного руководства? Судя по вашей книге — могла», — так, по одной из легенд сказал Сталин Фадееву). Фадеев упреки учел и переделал роман.
Но дело не только в этом. Роман стал рассматриваться как каноническая, единственно истинная версия событий, произошедших в Краснодоне. Восстановить, что же было на самом деле, сегодня практически невозможно, а в 1990-е годы появилось много указаний на неточности и несоответствия исторической реальности в фадеевском произведении.
Начать с того, что, судя по всему, Олег Кошевой не был руководителем «Молодой гвардии». Комиссаром краснодонцев был Виктор Третьякевич. Именно он объединил стихийно возникшие в 1942 году подпольные организации (по-разному называвшиеся, первоначальное название «Молодой гвардии», например, — «Молот»).
Но именно Виктор Третьякевич стал прототипом выведенного в романе предателя Стахевича. Сам Фадеев говорил, что Стахевич — образ собирательный, только вот почему-то именно Третьякевича угадывали в Стахевиче, и клеймо предательства лежало на его родственниках. Виктор Третьякевич был полностью реабилитирован в 1959 году, а в 1960 году был посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
Виновными разгрома «Молодой гвардии» и гибели краснодонцев в романе Фадеева выставлены Зинаида Вырикова и Ольга Лядская. В данном случае Фадеев даже фамилии не изменил. Уголовное дело в их отношении было пересмотрено военным трибуналом Московского военного округа лишь в 1990 году – и было прекращено «за отсутствием состава преступления». По свидетельству Елены Михайловны Самариной (Третьякевич), племянницы Виктора Третьякевича, ее дядя был объявлен предателем на основании выводов комиссии, работавшей в Краснодоне в 1943 году под руководством сотрудника КГБ А. В. Торицына. После этого оставшихся в живых участников «Молодой гвардии» «заставляли высказываться о Викторе (Третьякевиче) и Олеге (Кошевом) так, как об этом сказала комиссия Торицына, а впоследствии и Фадеев в своем романе».
Отделить Олега Кошевого от романа Фадеева вряд ли возможно, да, по большому счету, и незачем. Можно лишь перечислить факты, главные события, без героического пафоса. Иногда факты говорят сами за себя.
Олег Кошевой родился 8 июня 1926 года на Украине в Прилуках. Когда ему исполнилось шесть лет, семья переехала в Полтаву, где он и пошел в школу. В Краснодоне он оказался лишь в 1940 году, и к тому времени произошло много важных событий. В 1937 году его родители расстались: мать Олега (Елена Николаевна) бросила семью и уехала с новым мужем. Олег жил с отцом и бабушкой по материнской линии Верой Васильевной Коростылевой.
В советское время об отце Олега Кошевого говорили неохотно, если говорили вообще. И понятно почему. 1939 году Василия Кошевого призывают в армию, и он отправляется на советско-финскую войну. Воевал он и в Великую Отечественную. Был ранен, попал в плен, бежал. Но воевать ему больше не пришлось. Как большинство советских военно-пленных Василий Кошевой был отправлен в ГУЛАГ. Он приехал в Краснодон после освобождения.
Понятно, что бабушке с внуком жилось нелегко.
В 1940 году второй муж Елены Николаевны тяжело заболел. Она оставила его и перебралась к брату в Краснодон. Вот тогда Вера Васильевна с внуком и переехала в Краснодон, к детям. Олег продолжает учиться, ходит в школу, знакомится с будущими молодогвардейцами.
Когда в 1943 году организация была раскрыта и начались аресты, Олегу удалось бежать. Он пытался перейти линию фронта, но безуспешно. 11 января 1943 года он был задержан на станции Картушино. Он проходил блокпост, был формальный досмотр. У Кошевого нашли пистолет, чистые бланки участника подполья и комсомольский билет.
В конце января 1943 года он был расстрелян в городском парке города Ровеньки.
***
Помогут ли советские мифы в установлении прочного порядка, в процессе окончательного приручения населения.
Вряд ли.
Миф, как бы к нему ни относиться, призывает к страстности, пассионарности. А ее как-то не слишком заметно. Угрюмый гнет – да, заметен, а пассионарность не особенно. Она купленная какая-то.
Напротив. Как писал Александр Галич, «под всеми словесными перлами проступает пятном немота». Или тень апатии и подавленности. Осторожности: «Как писать о великих и не бояться»!
А мы баюкаем внучат
И ходим на собрания,
И голоса у нас звучат
Все чище и сопранее.
