Сразу повышу ставки и придам этой теме дополнительную важность в глазах тех, кому система образования не особенно интересна. Федеральный закон, который объявляет «эксперимент», — большая редкость в России. За последние пять лет, как сообщает нам «Консультант плюс», таких было принято всего пять, включая нынешний. И почти все — судьбоносные.
Один, от августа 2023 года, — «о проведении эксперимента по партнерскому финансированию». Это, говоря человеческим языком, в Башкортостане, Дагестане, Татарстане и Чечне разрешили заниматься «исламским банкингом». Кстати, скоро, уже в сентябре 2025 года, должны сообщить об итогах.
Другой, от февраля 2022 года, — об эксперименте «по установлению специального налогового режима „Автоматизированная упрощенная система налогообложения“». Это, говоря тем же человеческим языком, отмена обязательной многотомной отчетности для налоговой — и в самом деле, зачем, если все делается в электронном виде.
Еще два — дальневосточные. Согласно одному из них, от марта 2022 года, в Сахалинской области экспериментируют с ограничениями выбросов парниковых газов. А согласно другому, от апреля 2020 года, в Камчатском крае — с воздушными перевозками красной игры (и такие проблемы в бескрайней России тоже имеются).
Электронное дистанционное голосование на выборах в Мосгордуму в 2019 и последующих годах тоже было оформлено как федеральный эксперимент. Так что словом «эксперимент» российские законодатели не разбрасываются.
«Закон о кухаркиных детях»?
В образовании больших экспериментов и вовсе не было уже почти 20 лет — со времени экспериментального внедрения Единого государственного экзамена (ЕГЭ). Поэтому волнующуюся общественность можно понять — нечасто у нее имеются такие поводы поволноваться.
Новый закон «о расширении доступности среднего профессионального образования» уже успели окрестить акцией по принудительному «переводу подростков из школ в училища», авторов закона обвинили в ограничении общедоступности образования и «социальной сегрегации», и конечно же, сравнили документ со знаменитым «циркуляром о кухаркиных детях», которым «дети кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей» изгонялись из царских гимназий.
Без долгих прелюдий вынужден разочаровать волнующуюся общественность — ничего из этого в законе нет. Хотя бы потому, что современные колледжи — отнюдь не ПТУ позднего советского и раннего российского периодов. Там давно учат не только на электриков и сантехников, но и на юристов, дизайнеров и программистов, а усиленное финансирование колледжей давно уже сделало их ничуть не хуже многих вузов.
Во-вторых, закон о «расширении доступности среднего профессионального образования», если почитать его в оригинале, вовсе не о доступности среднего профессионального образования. Вообще говоря, никаких проблем с доступностью среднего профессионального образования в России нет — каждый выпускник школы может поступить в колледж на бюджетное место. Может быть, не по самой модной специальности — но точно может.
Меньше школьной коррупции
А про что же тогда этот новый закон?
Во-первых, он про резкое сокращение школьной коррупции. Да-да, он прежде всего именно об этом. Дело в том, что после 9 класса в колледжи в нынешней России поступают примерно две трети бывших школьников. Остальная треть каким-то образом растекается по десятым классам. В типичной микрорайонной школе большого года сегодня 3–5 девятых классов и только 1–2 десятых. В школах, считающихся «элитными» десятых классов, может быть побольше, вот только желающих туда поступить — очередь со всего большого города.
И вот вам еще две вводных: в России обязательным считается только девятиклассное (основное общее) образование — то есть в 10 класс никто никого и не обязан брать несмотря ни на что, а среди критериев эффективности директора школы присутствует средний балл ЕГЭ её выпускников. Иными словами, директор кровно заинтересован взять в десятый класс потенциальных отличников — и ему гораздо проще устроить жесткий отбор при переходе из девятого класса в десятый, чем пытаться наладить суперэффективное обучение в старшей школе.
Так вот, а вы никогда не задумывались, по каким правилам проходит отбор тех, кто хочет поступить в 10 класс, окончить полную школу и поступить в вуз? А вот по каким — по каким угодно, как решит директор, никаких централизованных требований нет. Это означает, что особенно в «элитных» школах на этом месте коррупция цветет пышным цветом, а стандартный размер взяток исчисляется уж по меньшей мере сотнями тысяч рублей.
А новый закон берет, и всё это истребляет на корню. Прием, говорит он, в 10 классы — только на конкурсной основе по результатам баллов ОГЭ, и никак иначе. Прозрачная, понятная система. Можно только порадоваться.
Меньше частного образования
Второе важное новшество — сокращение предметов, по которым необходимо сдавать ОГЭ, с четырёх до двух — если школьник хочет поступать в колледж или если он просто не хочет больше учиться. Это новшество авторы закона и называют «повышением доступности колледжей» (минус два экзамена — и правда неплохой стимул). А критики закона — «сегрегацией». Для последних есть новости — вот уже несколько лет в России действует правило, что выпускники 11-х классов могут не сдавать ЕГЭ (только так называемый «государственный выпускной экзамен», ГВЭ), если они не намерены продолжать обучение в вузах. Кроме того, никто насильно и не заставляет отказываться от перспектив обучения в 10-м классе — но если не хочешь, то пожалуйста, можешь лишний раз не напрягаться с двумя лишними предметами.
А вот третье важное новшество закона, кажется, вообще никто не заметил. Дело в том, что он предлагает многочисленные льготы, квоты и бюджетные места исключительно для учащихся государственных и муниципальных образовательных организаций.
Для школьников, окончивших государственные и муниципальные школы, вводится отдельная квота в колледжах. Например, уже известно, что в Москве она составит 93% от всего набора. Это резко ущемляет в правах выпускников частных школ. Получается, что отличнику из частной школы будет куда сложнее поступить в колледж, чем троечнику из государственной — потому что у них будут отдельные и сильно отличающиеся по объемам квоты.
Кроме того, это резко сужает рынок для частных колледжей этих регионах. В той же Москве департамент образования и науки уже пообещал, что в рамках эксперимента каждый желающий получит бюджетное место. Да еще и, как мы помним, квотированное — защищенное не только от выпускников частных школ, но и, кстати, от выпускников из других регионов. Они же вне эксперимента.
Российскому законодателю вообще очень свойственно «забывать» о том, что в стране худо-бедно существует частное образование. Напомню, что в сентябре 2022 года, объявляя «частичную мобилизацию», Владимир Путин в своём указе упомянул, что отсрочку от нее имеют только студенты государственных колледжей и университетов. Про частные тогда забыли — хотя по закону отсрочка явно полагалась и им. Через неделю тот указ поправили.
Будет ли кто-то сегодня разбираться в подобных тонкостях, когда на кону — целый федеральный эксперимент, большой вопрос.
