Я неоднократно получал ехидные комментарии, что я — «иностранный агент». А от эмигрантов — «остался, значит, все устраивает»
Константин Габов, продюсер агентства Reuters:
Ваша честь! Сегодня меня судят за мою профессиональную деятельность. Всю свою жизнь, работая журналистом в самых разных изданиях, я действовал в строгом соответствии с Конституцией Российской Федерации, согласно статье 29 которой каждому гарантируется свобода мысли и слова. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается. Я никогда не был членом никакой политической партии. Всегда считал своим долгом журналиста объективное выражение мнения людей самых разных взглядов, помогая им в том, чтобы власть их услышала.
Еще весной прошлого года я делал материалы про суды над активистами, ранее — про ликвидацию «Мемориала», закрытие Сахаровского центра, разгон Московской Хельсинкской группы. Оперативные сотрудники Федеральной службы безопасности навели справки о моей трудовой деятельности от городского телеканала Сыктывкара до крупнейших мировых СМИ, таких как Reuters.
Почему-то платеж от немецкой компании Deutsche Welle в мае 2024 года указан Росфинмониторингом при внесении меня в реестр экстремистов и террористов, а съемки для телеканала Current Time («Настоящее время») и «Радио Свобода» стали эпизодом этого дела.
Только по одному эпизоду из пяти есть свидетели. Участники опроса подтверждают, что интервью проводилось мной. Этот ролик был выложен на канале «Навальный Live» 23 января 2024 года под названием «Оказавшись перед Путиным, что ты ему скажешь?».
Следователи Главного следственного управления Следственного комитета России не установили, что я состоял в переписке с членами ФБК, получал задания и деньги от них, был подписан на ресурсы, связанные с Навальным, делал репосты или оставлял лайки. Отдельно скажу, что у меня за всю жизнь не было ни одного административного правонарушения. Теперь судят по одной из самых серьезных статей Уголовного кодекса России раздела «Преступления против конституционного строя» — «Участие в экстремистском сообществе».
Я прекрасно понимаю (как культуролог по образованию), в какой стране живу. За всю историю Россия не была другой, ничего нового в нынешней ситуации нет. Россия всегда отличалась тем, что умела создавать проблемы не только своим гражданам, но еще и соседним странам. Занятие независимой журналистикой приравнено к экстремизму. Такая категоричность — следствие поляризации общества.
Я регулярно получал ехидные комментарии, что я — «иностранный агент». А от эмигрантов — «остался, значит, все устраивает». Но я беру примеры с героев своих сюжетов, которые несмотря на угрозы и реальный тюремный срок, остались в России и продолжают работу. Знаю, что многие пришли в суд.
Не спорю, сейчас выражать личную позицию чревато, но иметь ее пока не запрещено. Несмотря на давление, продолжают работать адвокаты, правозащитники, волонтеры. Спасибо им всем за реальную помощь.
Даже находясь за решеткой, я уверен, что о событиях и проблемах России нужно говорить из России. Работать в таких экстремальных условиях сложно, но возможно. Главное, что это необходимо.
Необходимо показывать, что в стране есть и другая точка зрения, что живут люди, с которыми можно и нужно разговаривать, не все в России в угаре.
Это важно как для внутреннего зрителя, так и для зарубежной аудитории.
Я всегда был патриотом России и малой родины — Республики Коми. Своей работой стремился показать стране и миру ее людей, культуру, традиции. Моя родина — Коми — печально известна своими тюрьмами, куда нередко отправляли за свободу мысли и слова. Именно поэтому я и мои земляки так ценят и первое, и второе.
Все обвинения против меня не имеют под собой оснований и не подтверждены доказательствами. Я всегда действовал в рамках закона и в соответствии с Конституцией, защищая право каждого на свободу мысли и слова.
Моя работа заключалась в том, чтобы давать голос тем, кто не может быть услышан, и освещать важные события, которые касаются жизни общества. Я верю, что журналистика — это не преступление, а важная часть демократического процесса.
Мы должны помнить, что каждый голос важен, и только вместе мы сможем изменить ситуацию к лучшему. Я надеюсь, что однажды мы увидим страну, где свобода слова будет не просто правом, а неотъемлемой частью жизни каждого гражданина».
«Никогда не думал, что мой ребенок станет жертвой политических репрессий»
Сергей Карелин, журналист, сотрудничавший с агентством Associated Press:
Добрый день уважаемый суд, уважаемая судья и уважаемый представитель государственного обвинения! И всем остальным, кто тут присутствует, тоже здравствуйте! Вот и заканчиваем мы наши многократные незабываемые встречи, и я хочу воспользоваться своим правом высказаться без «согласования с органами государственной власти». Про обвинение и процесс говорить бессмысленно: моя прекрасная адвокат это сделала куда лучше, чем я могу.
Считается, что одним из смягчающих обстоятельств является «раскаяние в содеянном». В содеянном должны раскаиваться преступники. Я же нахожусь в тюрьме за свою профессиональную деятельность, честное и беспристрастное отношение к журналистике, за любовь к моей семье и стране.
Так как про свою работу я говорил в прениях, сейчас могу высказаться о том, о чем хочу. Я попробую через вас обратиться к самому дорогому мне человеку — моей дочери Мире, которую я уже не видел 11 месяцев. И непонятно, когда увижу. Вы же понимаете, что если суд признает меня виновным, вместе со мной наказание понесет вся моя семья: от моего деда, которому, как я и говорил, 101 год, он ветеран «ржевской мясорубки», мои пожилые родители, которые держаться как могут, и прежде всего — моя прекрасная дочь!
Никогда не думал, что мой ребенок тоже станет жертвой политических репрессий, как были признаны дети тех, кто был репрессирован в 1930-е… Вы можете представить про своих детей такое?!
И да, я, конечно, «папа в командировке», как и многие сейчас, как и все люди тогда! Я не знаю, когда смогу ее увидеть, тем более обнять….
В общем, попробуем рассказать моей дочери сказку.
Ну что же, где-то в каком-то царстве-государстве, где были молочные реки и кисельные берега, дубы, березы, яблони и вишни, чертополох, мята и кукушкин лен… Где-то в такой большой и прекрасной стране жил-был человек. Был он рассказчик: не сказочник, а повествователь! Он ездил в разные города и веси своей необъятной страны, чтобы рассказать о том, что происходит вокруг, как живут люди, о том, что они думают и делают. Всем нравились эти повествования. У рассказчика была семья и маленькая прекрасная дочь, к которой он всегда спешил домой, чтобы обнять и рассказать очередную историю. Однажды он был в экспедиции на Севере, там, где небо переливается всеми цветами радуги, а называют это северным сиянием. Как всегда, спешил он вернуться к своей малышке, чтобы рассказать про свои приключения, про волшебное небо, про людей, живущих там, где так много снега, и даже может быть про оленей. Как вдруг темные силы обступили его со всех сторон, он не мог разобрать, как они выглядят, так как лица их были скрыты. Его схватили и заточили в замок, из которого не было выхода.
И начались совсем другие приключения, но не веселые, как раньше, а очень страшные. Рассказчику сказали, что он плохой, не так и не то рассказывал, поэтому будет заточен в неволе и не сможет еще долго увидеть свою принцессу, чтобы обнять ее и рассказать истории. Загрустил рассказчик: «Как же так, ведь он всегда говорил только правду, так как знал, что ложь — это плохо: тот, кто врет, становится нехорошим и злым».
Через какое-то время его посадили на поезд. «Может быть, меня везут к моей принцессе?»— подумал он, но нет.
Его просто перевезли в замок побольше, где стены потолще, окна поменьше, а на окнах решетки. И было таких людей там очень много, так много, что они почти не влезали в большой замок, было очень тесно. Хмурые стражники следили, чтоб никто не делал ничего без спроса, а злые собаки лаяли так, что и улыбаться совсем не хотелось.
Теперь все эти люди просыпались, когда им скажут, ели, когда разрешат, и ходили гулять по расписанию в темные узкие дворы с высокими стенами, где только и видно маленький кусочек неба, да и то не всегда.
Многим говорили, что они делали что-то не то и не так. И рассказчик понял, что он совсем не один такой, а это очень важно, потому что, когда человек один, его гораздо легче сильно напугать, он загрустит и сдастся. Очень важно помнить, что нас таких, для кого важна правда, совесть, доброта, любовь и семья, — много.
Так рассказчик вспомнил, что радость можно найти даже в самом темном месте, и он начал писать письма — всем, кому может, а своей принцессе прежде всего. И каждый раз, когда он получал ответ, в этом мрачном замке становилось немножечко светлее на какое-то время. И, вооружившись этим светом и радостью от каждого письма, правдой и честностью своих рассказов, любовью к своей дочери, понял рассказчик, что сможет справиться и с этим невероятно сложным и опасным приключением, чтобы вернуться к своей принцессе.
Потому что любовь всегда победит, как и добро всегда побеждает зло, а свет — тьму.
