Задержание и арест Вадима Мошковича, участника первой сотни списка Forbes в его российской версии, известного мецената и основателя лучшей в России школы «Летово» продержалось в топе новостей всего пару дней — хотя, на мой взгляд, представляет собой событие более важное, чем все имитации «переговоров по украинскому урегулированию». Эксперты давно говорили, что в России начинается время нового большого передела, и они были, по всей видимости, правы.
Не поговорили
Думая о судьбах российского бизнеса, я нахожу в них некоторые сходства с судьбой российской либеральной политической тусовки, но в то же время вижу и одно фундаментальное отличие.
Сходство вполне очевидное: если в 1990-е годы бизнес в России пусть и зависел от власти, в то же время имел возможность напрямую на неё влиять (тут можно вспомнить и «семибанкирщину», и выбор преемника в 1999 году, и многое другое), то с появлением в Кремле (или ещё на пути к нему) Владимира Путина это влияние не то чтобы сошло на нет, но даже сама возможность высказывать к власти серьезные претензии перестала рассматриваться всерьез.
Со времён дела ЮКОСа и ареста Михаила Ходорковского политическая субъектность предпринимательского класса попросту обнулилась — как считалось, в обмен на низкие налоги, безопасность и относительное разделение компетенций власти и бизнеса. Приблизительно то же самое случилось и с либералами — в середине 1990-х, будучи у основных рычагов государственной власти, беспрепятственно уступили их силовикам, провели последние свои кампании под лозунгами «Кириенко — в Думу, Путина — в президенты!» и превратились в маргиналов, мнение которых было интересно только им самим. А ошибки, прежде совершенные и олигархами, и либералами, сделали и тех, и других в глазах общества если и не врагами, то неизбежным злом — что тоже стало важным фактором поддержки власти, если и не слишком восторженной, то по крайней мере латентной.
Удивляет, что обе эти группы никогда не пытались создать условия для конструктивного диалога — даже тогда, когда это стало возможно и необходимо, как, например, в медведевские времена «двоевластия», когда вроде бы и «свобода лучше, чем несвобода» говорилось с самого верха, и последствия путинского возвращения были вполне понятны.
Но даже тогда бизнес удержался в стороне, а Алексей Навальный принял участие в постановке выборов мэра Москвы с подписями депутатов от «Единой России». Результаты не заставили себя ждать: «промедведевские» Михаил Абызов и братья Магомедовы отправились со сталинскими сроками в колонии, Бориса Немцова власть убрала неизобретательным способом, с Алексеем Навальным пришлось повозиться, но конец был тот же.
Оппозиция же продолжала «мочить» олигархов, а те, само собой, открещивались от разного рода «экстремистов» всеми возможными средствами.
Естественные союзники
Война в Украине после 2022 г. впервые разделила опции этих двух групп. «Оппозиция», выступившая против путинской политики, в большинстве своем переместилась за рубеж, где была принята если и не с восторгом, то вполне доброжелательно. Олигархи, напротив, были сочтены путинскими подельниками, обложены санкциями и «заперты» в России — к огромной радости Кремля. Тут взаимная недоброжелательность обеих групп проявилась с новой силой: в их европейском безделье критики режима занялись составлением различного рода «списков Путина», включая в них и представителей крупного бизнеса, а оставшиеся в стране «олигархи» начали упражняться в демонстрации лояльности власти.
Между тем эта разделённость кажется мне самым масштабным безумием постсоветской российской истории. Я не могу сказать, что провел большую часть своего свободного времени в общениях как с лидерами отечественного либерального движения, так и представителями крупного бизнеса, но опыт коммуникации и с теми и с другими у меня имеется. Мое основное от нее впечатление я могу сформулировать предельно чётко: по степени своих образованности, честности, принципиальности, рациональности взгляда на мир, ориентации в координатах прогресса и реакционности представители этих групп невероятно схожи.
Более того: они вместе находятся по ценностям и нормам на одной стороне той пропасти, на другой стороне которой сейчас сосредоточено российское чиновничество, воплощающее собой всё худшее, что существует в стране. Но эти естественные союзники на протяжении многих лет позиционируют друг друга как ярые враги.
Прекрасной России будущего — надежды на которую тают год от года — Вадимы Мошковичи нужны ничуть не меньше, чем Алексеи Навальные. Новая страна и новое общество, обращенные в будущее, не в прошлое, отвергающие диктатуру и автаркию, европейские, а не азиатские по вектору развития, могут быть построены лишь совместными усилиями бизнеса и гражданского общества: и тот, и другое в одинаковой мере заинтересованы и в правовом государстве, и в демократически избираемой и сменяемой власти, и в мирной стране, нашедшей адекватное место в международном сообществе, а не пытающейся ценой жизни десятков тысяч людей изменить глобальный порядок вещей.
Более того: мне кажется, что сегодня лидирующей группой может (или даже вынужден будет) стать именно российский предпринимательский класс. Он не имеет возможности с высоко поднятой головой повернуться спиной к России и обосноваться на Западе — как потому, что его там не ждут, так и потому, что дело всей его жизни и средоточие его богатств остаются в стране и будут в таком случае просто отданы грабителям-силовикам. Для предпринимательского класса демократия и правовой порядок важны как никогда: именно сейчас бизнесмены, начавшие путь в 1990-е годы, достигли возраста, требующего безопасной передачи состояний наследникам.
Надеяться в этом на путинские гарантии было бы по меньшей мере странно.
Осторожность олигархов не обеспечила им безопасности: дело Мошковича показывает, что от отъема собственности теперь ничего не спасёт — ведь команию, только что перерегистрированную из иностранной юрисдикции в российскую, сейчас будут конфисковывать по иску той, которая так и осталась на Кипре. Если у тебя есть покровитель в Кремле или на Охотном ряду, такие мелочи не имеют значения, любой актив может стать твоим.
***
Я убежден: крупнейшие российские предприниматели — не союзники Владимира Путина (за исключением тех, кто им самим таковыми назначен, но разница между self-made-бизнесменами и превратившимися в них друзей диктатора хорошо всем известна). Мне трудно поверить, что они с радостью подчиняются тем, кто проделал путь наверх исключительно благодаря сервильности и отрицательному отбору, гарантирующим пожизненное пребывание Путина у власти. Сегодня их «встраивают» в российскую реальность обстоятельства, западные власти и беглые оппозиционеры. Пора бы понять, что правильнее искать среди бизнеса союзников — потому что это единственная оставшаяся в стране социальная группа, разделяющая ценности либерализма и демократии.
Ни у кого нет бóльшего мотива для деконструкции режима и бóльших компетенций для управления новой Россией, чем у конкурентного российского бизнеса. Он давно уже осознал преимущества демократического правления перед диктатурой — и сегодня Кремль посылает ему сигнал, что его время заканчивается. Если даже эти сигналы не способны побудить самую успешную и самостоятельную часть российского общества одуматься, Россию уже ничего и никто не спасёт…
