Удивительно. Но это, конечно, сбой в системе: все прочие активы, национализированные в связи с «неправильной» приватизацией, никуда не деваются: порты, Мурманский, Владивостокский и пр., Североонежский молибденовый завод, Ростовский оптико-механический завод, Климовский патронный завод и многие, многие другие предприятия.
Так что теперь государству есть что продать — и министр финансов Антон Силуанов обещает новую «большую приватизацию». А президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин униженно просит Владимира Путина позволить тем собственникам, у кого государство отобрало приватизированные активы, на новых торгах этими активами получить преимущественное право выкупа.
Срок годности старой элиты истек
Давайте разберемся, о чем, собственно, идет речь. История эта очень давняя. Началась она почти сразу же после завершения первой волны приватизации, в конце 1990-х годов, когда стало понятно, что провели приватизацию
довольно халтурно. «Отец приватизации» Анатолий Чубайс этого никогда и не скрывал, для него приватизация была в первую очередь мероприятием политическим, а не экономическим. Перед ним стояла простая задача — в кратчайшие сроки ослабить влияние красных директоров предприятий, которых он считал основой КПРФ и потому угрозой власти своего шефа — Бориса Ельцина, первого президента России.
И Чубайс старался максимально быстро передать собственность людям, которые такой угрозой не являлись и были готовы Ельцина поддерживать всячески. Это не мои слова, это слова Чубайса, он это сказал в одном из интервью.
Поэтому почти сразу начался разговор, что такая приватизация не обеспечила частной собственности необходимую легитимность. И как же быть? Как ее, собственность-то эту, такую вкусную, легитимизировать, чтобы потом не отобрали, как после революции 1917 года?
Была, скажем, такая идея: давайте мы возьмем как бы налог на разницу в стоимости бизнеса. Дело ведь в том, что когда продавали за ваучеры или в рамках залоговых аукционов, то оценка государственных активов была крайне заниженной, а нынче те же предприятия, электростанции и порты стоят огромные деньги. Давайте эту разницу подсчитаем и обложим налогом. Такая же идея обсуждалась и в Великобритании.
Действительно, современные олигархи получали в 1990-х годах компании за копейки — но тогда и активы эти были в довольно плохом состоянии. А как понять, что из прироста собственности — заслуга новых владельцев, а что нет? Разговор в коридорах российской власти на эту тему шел довольно долго, но заглох, ничем не кончившись. Так что и никакой легитимизации частной собственности не произошло.
Однако ошибкой было бы называть попыткой легитимизации то, что происходит сегодня. Это вовсе не имеет никакого отношения к вопросу, легитимная или нелегитимная собственность. Это вообще не про то. Ни про социальные отношения, ни про экономические последствия владения теми или иными собственниками.
Имеет значение только одно. Нужно передать собственность другим людям, перераспределить активы в пользу новой элиты. И это, конечно, рубежное событие, новый поворот в российской экономической истории. Думаю, что просто иссяк «срок годности», срок ценности старой элиты. Ельцинской. Большинство богатейших людей нынешней России были, так сказать, особо полезными людьми для Ельцина, скажем, помогали его переизбранию в 1996 г. И эти миллиардеры некоторым образом были унаследованы Путиным, приведенным к власти Ельциным, а потому Путин некоторое время соблюдал их право на неприкосновенность полученной от Ельцина собственности.
Да и особых причин грабить их не было — никто, кроме Михаила Ходорковского, особо в политику не лез, а приказы Путина все прочие исполняли беспрекословно.
Но время многое меняет: подросли новые претенденты на место за столом богачей. Молодые. Все же со времен приватизации прошло 30 лет, и новая поросль «вернослуживых» хочет ныне за труды на Путина получить какой-то кусок собственности, хочет доходные активы.
Ну вот, а где для взять собственность для «молодых волков»? Не поделённой собственности практически нет уже. Поэтому единственный вариант — провести снова передел в пользу новой элиты, которая должна обеспечить спокойствие Путину на последние годы его жизни и правления. И обеспечить более-менее плавный переход власти к его преемнику.
Таким образом, когда Шохин говорит, пожалуйста дайте нам, олигархам ельцинского набора, возможность участвовать в торгах, то речь идет о том, чтобы обобранные собственники смогли выкупить отнятую, национализированную у них же собственность — теперь уже по новой, куда большей цене. Лишь бы не отняли безвозвратно — старые миллиардеры боятся, что могут потерять саму основу своего богатства.
Денег не хватает, будем торговаться
Поэтом сегодня олигархи даже не сопротивляются ни национализации, ни новым налогам. Не до жиру — быть бы живу. И со старыми, любимыми активами в кармане. Единственное, что просят — это дать им скидочку при повторном выкупе у них же отнятых прокуратурой активов. Как в старом анекдоте про «приходите на повешение»: веревку-то мы с собой принесем, а мыло тоже свое брать или там дадут?
Все, что просит РСПП — разрешить собственникам, у которых государство отнимет собственность, выкупить ее обратно в первоочередном порядке и хотя бы с дисконтом «за прежние заслуги».
Так называемые «ельцинские» олигархи понимают, что они получили собственность достаточно случайным образом. Как недавно заявил вице-президент «Опоры России» Дмитрий Пищальников: «Была приватизация, и в бизнес пришли люди, практически бесплатно завладевшие частной собственностью, из которой они начали выжимать максимальную прибыль». И все многие приватизированные предприятия новые владельцы не сгубили, как могли поддерживали и улучшали и в этом есть их определенная заслуга. Но ныне такое поведение особой ценности не представляет, чубайсовы «эффективные собственники» уже никому не нужны, а потому сейчас уже легко отнимают любую собственность — менеджеры поуправлять ею найдутся.
Откуда у государства такая смелость в новом переделе собственности? А она, видимо, появилась, когда после начала войны с Украиной в России принялись отнимать активы иностранных компаний. Собственники там сменялись, а управлением-то операционным по-прежнему занимались те же наемные менеджеры-россияне, которые в основном остались на своих местах. А менеджеру какая разница — в пользу какого собственника управлять компанией?
Никакой, решили «архитекторы нового передела». И отъем собственности у иностранных компаний и передача ее новым владельцам, как мы наблюдали пошли довольно активно. А потом оказалось, что у иностранцев маловато все-таки активов и возникла идея — а давайте и у российских отнимем!
И вот это уже очень серьезная тема и очень масштабное перераспределение. Поэтому РСПП так и волнуется. Все просит Путина умерить активность прокуратуры. Но безрезультатно.
Если предположить, что передел собственности неизбежен, тогда надо все же по какому-то принципу действовать. Какой же это может быть принцип?
Были слухи, что действующим олигархам предложили подумать, поскольку они лично получали сверхдоходы, то нет ли у них желания поделиться 15% или 20%, а то и 25%? Но как считать эти проценты «налога на удачу», совершенно непонятно.
Поэтому это скорее всего будет произвольная модель и торг между сегодняшними владельцами и будущими. Если новые собственники придут и скажут, мы заплатим больше, им отдадут, если действующие олигархи готовы будут заплатить этот, скажем, вмененный налог на сверхдоход, который будет более интересным предложением, может быть и оставят собственность им. Вот и весь принцип.
Денег-то не хватает на финансирование войны. И Минфин требует изымать собственность активнее и побыстрее ее приватизировать заново.
«Поступления в российский бюджет от приватизации в 2024 году должны составить не менее 100 млрд рублей при запланированной сумме в 1 млрд», — заявил министр финансов РФ Антон Силуанов. Выступая на расширенном заседании коллегии Росимущества, министр рассказал о намерении резко скорректировать планы: «Не менее 100 миллиардов рублей мы ставим задачу сформировать поток от сделок с приватизацией».
Самые крупные бизнесы, наверное, смогут устоять, коли у них есть сильная «крыша», мелкий бизнес никому не интересен, а вот что касается среднего бизнеса, то у него активы могут отнимать, потому что это как раз соразмерно с запросом той новой элиты, которая формируется.
Вот пример: отняли все активы бывшего ВЦСПС — всю систему санаториев, пансионатов, которые когда-то были совершенно жуткими и запущенными. За прошедшие 20 лет их превратили в приличные туристические объекты, и теперь они имеют совсем другую стоимость.
И все же если же появится запрос со стороны серьезных персонажей, то могут не устоять ни Потанин, ни Дерипаска (не устояли же ни Каменщик с «Домодедовым», ни даже Мошкович с «Русагро») и, поэтому они, конечно, тоже волнуются. Но посмотрим. Я думаю, что здесь будет торг по размеру активов, по тому, сколько потребует финансирование убыточных предприятий.
Туман понемногу развеивается, становится понятнай картина. Санкции начинают разрушать экономику, мы увидим интересные сюжеты. Но что может быть передел собственности в пользу новой элиты — более или менее понятно уже.
Кризис управления
Есть теоретический вопрос: предположим, в правительстве России сидят не только идиоты. Тогда им понятно, что новая элита, получив активы, может с ними и не справиться. (Как мы видим на примере отнятых у зарубежных собственников компаний Danone или пивоваренной компании «Балтика».) А тогда есть угроза потери налоговых поступлений! То есть лояльная новая элита — хорошее политическое решение, но далеко не всегда удачное хозяйственное решение.
С практической же точки зрение получается немножко другая картина. Налог на прибыль имеет некоторый вес в структуре доходов, но он не главный источник. То есть, пока есть цены на нефть, которые дают приемлемый доход для бюджета, хозяйственной составляющей можно пренебречь.
В правительстве и Минфине никто по этому поводу заморачиваться не будет. Как обычно, политика поважнее будет, чем всякие там экономические вопросы.
Любопытно, что к отъему активов оказался совершенно не готов среднего размера и высокотехнологичный бизнес. Там владельцы были убеждены и всячески мне это доказывали, что никакой дурак не захочет туда лезть, потому что бизнес у них сложный и управлять им непросто. Но оказалось, что без проблем можно выбросить владельцев, остается управленческая команда — и твой генеральный директор, который вчера клялся тебе в дружбе, начнет усердно работать на нового собственника.
Кстати, качественный управленческий аппарат, который знает все и вся, и в общем-то уберегает страну от гибели. Но и с этим сейчас в России дела плохи — таких менеджеров маловато. Весь аппарат меняется по другому логике. В России квалификация перестала иметь значение. Коллеги-социологи из Высшей школы экономики, изучая российский рынок труда, обнаружили интересную тенденцию. Совершенно поменялся тип отношений в трудовых коллективах, потому что на работу берут «по блату», и если раньше это скрывали и этого смущались, то теперь это доминирующая модель трудоустройства («вы же понимаете, что мы не с улицы сюда пришли!».
И в этой ситуации квалификация не имеет никакого значения. И поскольку это не только верхний уровень, но и средний, то запрос на квалифицированную работу исчезает вообще. И, соответственно, начинается вот это накопление безумного количества ошибок, которые в иной ситуации можно было предотвратить. Но они остаются, их никто не компенсирует, никто не устраняет, потому что никто не понимает, что они возникают повседневно.
В итоге «неумелые, но блатные» стали более повсеместны, чем даже в СССР. И они портят все, что можно. Иными словами, просто идет разрушение экономики России не только на макроуровне, но и на микроуровне. А это повышением ключевой ставки или указом Путина не лечится…
