У себя в книжном шкафу я годами хранил книги Виктора Франкла, перечитывал их, рекомендовал «Человека в поисках смысла» своим друзьям и коллегам, рассказывал об основах логотерапии и о Третьей венской психологической школе. Я думал, что понимаю суть этого учения. Я так думал до 7 октября 2023 года.
В тот день, когда мой сын, 21-летний сержант, погиб, защищая нашу страну на границе с Газой, все мои знания о горе, утрате и скорби рассыпались как карточный домик.
«Как человек, переживший концлагерь, мог говорить о смысле? Как я, похоронивший сына, могу его найти?» — эти вопросы преследовали меня и сотни израильтян, столкнувшихся с подобной же утратой.
Сегодня, 26 марта 2025 года, исполняется 120 лет со дня рождения Виктора Франкла — психиатра, невролога и создателя логотерапии, который, пережив Холокост и потеряв в нацистских лагерях почти всю семью, разработал терапевтический подход, основанный на поиске смысла даже в самых невыносимых страданиях. Его идеи резонируют с новой силой во мне и в израильском обществе, раненом трагедией и конфликтом.
Трагическая триада: от теории к личному опыту
Концепция «трагической триады» Франкла — боли, вины и смерти, которая прежде воспринималась мною как научная теория, превратилась в ежедневную реальность. Боль утраты, вина («почему он?»), встреча со смертью, которая вызывает такие порой неожиданные реакции у окружающих!
Логотерапия Франкла основана на трех принципах: свободе воли, стремлении к смыслу и смысле жизни. Термин происходит от греческого λόγος («логос») — слово, которое трактуется как «смысл». Теперь я понимаю, насколько пророческим был выбор Франкла — в мире, где всё кажется бессмысленным и безумным (кто захочет поспорить со мной сегодня?), поиск смысла может стать лекарством.
Человек в концлагере и современный человек в скорби
Франкл, переживший четыре концентрационных лагеря, в том числе Освенцим, потерял в Холокосте родителей, брата и первую жену. В его работах я всегда выделял одно его наблюдение: заключенные, у которых была цель — воссоединиться с близкими или завершить важную работу, — имели больше шансов на выживание.
В своих лекциях я часто говорил об «экзистенциальном вакууме» — состоянии внутренней пустоты, которое Франкл считал характерным для современного общества.
Теперь, встречаясь с семьями, потерявшими близких 7 октября, я наблюдаю экзистенциальный вакуум в его чистейшей форме. Но также я вижу нечто, о чем говорил Франкл: в Израиле, обществе с высоким уровнем стресса и постоянных угроз, люди часто демонстрируют удивительную способность находить смысл даже в самых тяжелых ситуациях.
Мои собственные наблюдения после 7 октября показывают, что израильтяне, пережившие теракты или потерявшие близких, проходят через стадию глубокой экзистенциальной пустоты, но впоследствии многие из них находят новые источники смысла, связанные с сохранением памяти, социальной активностью или творчеством.
Однако было бы неверно романтизировать страдание, предупреждаю я себя и своих собеседников теперь с особой настойчивостью. Франкл никогда не говорил, что страдание необходимо для обретения смысла. Он лишь утверждал, что даже в страдании можно найти смысл.
Свобода «для», а не только «от»
Когда я вернулся к работе, первым моим собеседником стал человек, потерявший брата в одной из прошлых войн. Мы говорили о концепции свободы у Франкла — не только «от», но и «для».
Израиль создавался как страна, дающая евреям свободу от преследований. Но сегодня мы задаемся вопросом: свобода для чего? Какое общество мы строим? Какие ценности защищаем?
Для Франкла свобода неотделима от ответственности. Человек свободен выбирать свое отношение к обстоятельствам, даже когда сами обстоятельства находятся вне его контроля.
Когда я беседую с людьми, потерявших близких, самый тяжелый и самый важный момент — признание, что жизнь продолжается, и в ней мы несем ответственность не только за собственное существование, но и за своих близких и сохранение памяти и погибшем. Как мы это сделаем — наш выбор, наша свобода «для»».
Потенциал человека: святой или свинья?
Одна из самых ярких идей Франкла — что в экстремальных условиях
«…некоторые вели себя как свиньи, в то время как другие жили как святые. У человека есть обе возможности, какую из них он реализует, зависит от его решений, а не от внешних условий».
События 7 октября показали невероятный героизм обычных людей, молодых ребят, которых часто упрекали в отсутствии патриотизма, цинизме. Но главное, о чем говорил Франкл, — мы не знаем своего потенциала, пока не окажемся в экстремальной ситуации. У каждого из нас всегда есть выбор, как жить дальше, если судьба предоставляет такую возможность..
Практика смысла
Мой сын погиб, находясь на службе, сразу после школы, не успел так много. И я цитирую Франкла:
«Когда мы уже не в силах изменить ситуацию, мы вынуждены изменить самих себя».
Я не могу вернуть сына. Но я могу изменить мир через созидание, любовь, отношение к неизбежному, котороенельзя изменить: люблю моих близких, воспитываю детей, пишу книги и статьи, стремясь донести до мира свою точку зрения, храню память.
И это, наверное, и есть та свобода, о которой говорил Франкл.
Многогранность человеческой природы
В 1988 году, выступая в Вене в 50-ю годовщину аншлюса Австрии, Франкл говорил о своей семье, погибшей в концлагерях. Когда его спрашивали: «Разве венцы недостаточно [плохого] сделали вам и вашей семье?», он отвечал:
«Понимаете, в Вене была, например, католическая баронесса, которая укрывала в своей квартире мою двоюродную сестру всю войну и этим спасла ей жизнь».
Эта способность видеть многогранность человеческой природы, отказываться от обобщений и всегда оставлять пространство для смысла, возможно, — самый важный урок Франкла для современного Израиля, общества, где личная и коллективная травма после 7 октября так часто превращается в замкнутый круг гнева и отчаяния.
Отмечая 120-летие Франкла, я заново открываю его идеи. В нашем хаотичном мире поиск смысла становится не роскошью, а необходимостью. И в этом поиске наследие Виктора Франкла становится не только теоретической основой, но и практическим руководством к жизни.
