Вот Financial Times рассказала, что Кремль прячет теневые резервы неизвестно где — надо их искать. В других на ту же тему публикациях дается и примерная оценка размера этих «теневых резервов». С каждым кварталом оценка растет, и если применить методологию авторов к последним доступным данным ЦБ, то на конец III квартала 2024 года получится уже 214 млрд долларов.
Где деньги?
Если упрощать, то в подобных работах размер «теневых резервов» рассчитывается как сумма изменения с начала войны строк 66 и 76 отчета ЦБ о состоянии международной инвестиционной позиции РФ. Эти изменения свидетельствуют, что с начала войны иностранные активы, принадлежащие «прочим секторам» российской экономики, выросли на 214 млрд долларов. Западным аналитикам представляется крайне подозрительным, что столь значительный прирост никак или почти никак не виден из западной статистики. Из России деньги ушли, а куда пришли — непонятно.
В то же время хорошо видны 15 млрд долларов (к ним мы еще вернемся), перечисленных из России в Турцию на будущее строительство АЭС, — и они объявляются малой частью российских «теневых резервов», которую обнаружить удалось. Из всего вышесказанного делается вывод, что и оставшиеся 200 млрд прироста «теневых резервов» тоже спрятаны российским правительством где-то в нейтральных странах похожим образом.
Неспособность уважаемых экономистов найти целых 200 млрд долларов сама по себе занятна. Впрочем, невозможно найти объективно не существующее: перед нами очередной пример непонимания специфических черт российской экономики, которое может в очередной раз привести к неверным решениям.
Попробуем вывести обсуждаемые «резервы» из «тени». Первые 50 млрд находятся легко и сразу это прирост вкладов российских физлиц в иностранных банках с 01.01.2022. Этот показатель и не должен быть виден из западной статистики, т. к. после начала войны прирост вкладов большей частью пришелся на вклады в банках нейтральных стран. Эти деньги в некотором смысле можно рассматривать как резерв российской экономики, но очевидно, что их большая часть — отнюдь не «теневые резервы» Кремля.
И их никто не скрывает.
Дебиторская задолженность
Другая часть изменений связана с произошедшей вследствие санкций трансформацией российской внешней торговли. После начала войны получение отсрочек платежа за поставляемый в Россию импорт стало невозможно в одних юрисдикциях и сильно затруднено в других. Значительную часть импорта приходится оплачивать до отгрузки товара, а где-то и перед началом его производства. Логистика также удлинилась. Со слов импортеров, опрошенных для последнего исследования CASE, российские компании сегодня платят за импорт в среднем на 2–3 месяца раньше (по отношению к физической поставке) по сравнению с довоенным показателем.
И тут сюрприз: авансовый платеж российского импортера иностранному поставщику рассматривается в статистике ЦБ как зарубежный актив «прочих секторов» российской экономики. И не важно, как структурирована такая предоплата — прямо от импортера за его собственный счет или за счет и от лица контролируемого из России посредника, все это прирост активов «прочих секторов». Средний месяц российского импорта сегодня стоит около 23 млрд. Таким образом 2-3 месяца импорта это где-то в диапазоне 45-70 млрд долларов прироста активов «прочих секторов».
Абсолютно аналогичная ситуация сложилась с дебиторской задолженностью российским экспортерам. Возьмем, например, ГМК «Норильский никель» — безусловный лидер по доле экспорта в выручке: 96%. Иными словами, любые изменения его дебиторской задолженности связаны с экспортом, а не с его внутрироссийскими потребителями. За период с 31.12. 2021 по 31.12.2024 дебиторская задолженность «Норникеля» выросла втрое с 470 миллионов долларов до 1374 миллионов долларов. У «Алросы» (2-е место по доле экспорта в выручке, 88%) дебиторская задолженность выросла более чем в полтора раза и т. д. У ряда опрошенных нами экспортеров рост дебиторской задолженности был еще более существенным.
И снова сюрприз: прирост дебиторской задолженности иностранных потребителей перед российскими поставщиками отражается в аналитике ЦБ как рост активов «прочих секторов». И это лишь часть картины. При экспорте ряда товаров, (например нефти) продукция российского экспортера в российском порту часто покупается компанией посредником, зарегистрированным за рубежом, но официально принадлежащим тому самому российскому экспортеру. Посредник, в свою очередь, продает нефть уже где-нибудь в Индии. Собственный капитал такого посредника, если упрощать, также относится к активам «прочих секторов». Везти нефть до Индии гораздо дольше чем до Европы, а соответственно, у нефтяников (и не только у них) возникла потребность создания такого капитала в достаточном размере для оплаты 1-2 месяцев экспорта, де факто находящегося в дороге. И это тоже входит в активы «прочих секторов».
Трудно точно посчитать совокупный прирост дебиторской задолженности перед российскими экспортерами и товаров «в движении за рубежом», но мы не сильно ошибемся, если оценим прирост в те же 2-3 месяца экспорта или 50-75 млрд долларов.
Тайна раскрыта
Суммируя вышесказанное, мы довольно легко нашли минимум 150 млрд, а возможно и все 200 млрд из 214 млрд, указанных в статистике ЦБ. Иными словами, большая часть произошедшего за время войны прироста активов «прочих секторов», который заметен в статистике ЦБ РФ, но не виден в аналогичной западной статистике приходятся всего на 3 фактора:
- а) прирост вкладов российских физлиц в иностранных банках;
- б) прирост суммы авансов российских импортеров за товары, поставляемые в РФ;
- в) пророст долгов иностранных покупателей за товары российского экспорта (в т. ч. прирост объема таких товаров перемещающихся за рубежом, но еще принадлежащих российским компаниям).
Все вышеперечисленное и не должно быть заметно в рамках стандартно публикуемых параметров западной статистики. В частности потому, что большая часть торговли структурировано в два касания через страну посредника. Все что из данного процесса может увидеть западная статистика — рост авансов со стороны Турции или Китая.
Перечисленные Росатомом Турции 15 млрд долларов не входят в вышеперечисленные три позиции, однако также должны отражаться ЦБ в обсуждаемых 214 миллиардах. Таким образом, мы нашли весь прирост активов «прочих секторов». Удивляет лишь стремление журналистов записать 15 млрд «Росатома» в «теневые резервы». Мне казалось, что о «теневых резервах» не рассказывают на правительственных пресс-конференциях, а само слово «резервы» предполагает возможность их использования при необходимости, что крайне сомнительно в рассматриваемом случае.
Настоящие тайные резервы
У меня нет ни малейшего сомнения в том, что у Кремля, а возможно даже у ЦБ, и правда есть некие невидимые западу резервы в нейтральных странах. И на «черный день», и для «оперативных нужд». Было бы странно если бы в текущей ситуации их никто не создавал. Было бы также странно если бы подобные резервы учитывались в статистике ЦБ. (Я еще раз напомню, что единственным источником информации о существовании таких резервов для западных аналитиков была именно статистика российского ЦБ).
Скорее всего, настоящие «теневые резервы» формируются из того, что в глазах запада проходит по графе «дисконт к цене российской нефти» в Индии, а по факту является переводом через цепочку посредников части экспортной выручки из ее «белого» состояния в «серое». Иными словами, настоящие «теневые резервы» формируются не за счет того, о чем пишет ЦБ, а за счет того, что на западе считают российскими потерями. В любом случае речь идет о немногих десятках, если не о единицах миллиардов долларов.
Впрочем, цель моего текста не в том, чтобы точно определить реальный размер «теневых резервов» России, сколько в том, чтобы описать каким образом формируются неверные решения запада в отношении российской экономики. В основе лежат никем не скрываемые факты вроде финансирования АЭС в Турции или официально опубликованной статистики ЦБ. И в том и в другом не сложно разобраться детально и понять реальные взаимосвязи.
Однако вместо этого к никем не скрываемым фактам просто добавляется слово «теневые» и читателю успешно продается страшилка о « сотнях миллиардах Путина». Страшилка игнорирует и тот факт, что 200 млрд слишком большая сумма, чтобы ее действительно можно было бы незаметно спрятать, и тот, что данные об этой фантастической сумме получены из статистики ЦБ, и много других деталей. При этом подробно обсуждаются детали, не имеющие ни малейшего отношения к реальным процессам. Если страшилка, и устойчивое выражение про что-то «теневое» становится популярными, то сразу находятся политики, стремящиеся набрать на них политические очки. А и дальше санкции в привычной логике наказания невиновных и награждения непричастных.
***
Абсурд в том, что поиск вымышленных 200 млрд «теневых резервов» происходит на фоне реально невидимых Западу единиц миллиардов постоянно получаемых Кремлем. И машинка устроена так, что найти реально существующее невозможно, ибо ищут там, где заведомо нет, а области, в которых стоило бы искать, учтены в этом дурдоме в графе «успехи санкционной политики».
Там искать неполиткорректно, ведь можно поставить под сомнение эффективность санкций.
