В ночь на понедельник в аккаунте Имамоглу в сети X (бывший Twitter) появилось видео огромного — на несколько сотен тысяч человек — митинга в расположенном напротив городской мэрии стамбульском парке Сарачхане и прилегающем районе. Ещё позднее там же, рядом с мэрией, произошли новые столкновения с полицией, были применены водомёты и слезоточивый газ. Лидер Республиканской народной партии (CHP) Озгюр Озель заявил, что начиная с понедельника протесты в городах будут проходить каждый день.
Днём в воскресенье протестующие собирались у Дворца правосудия в другом столичном районе — Шишли, мэр которого, товарищ Имамоглу по Республиканской народной партии (CHP) Ресул Эмрах Шахан, равно как и мэр Бейликдюзю Мехмет Мурат Чалык, также был арестован. Им, как и двум десяткам других задержанных, предъявлены обвинения по делу о связях с террористической организацией. Примечательно, что Имамоглу не стали арестовывать по делу о связях и пособничестве террористам. Пока что главное обвинение против него — коррупция.
Обоснованность обвинений
Всё началось с видео, разошедшегося по соцсетям: несколько мужчин пересчитывают пачки денег. Позднее этот ролик неоднократно использовался на телевидении — с утверждением, что в кадре запечатлены функционеры CHP. Согласно появившимся 20 марта утверждениям провластной газеты Sabah, коррупционные схемы, которые раскрыла прокуратура в мэрии Имамоглу, тянут на 560 млрд лир (около 15 млрд долларов). Мэр — главный подозреваемый; фигурируют обвинения не только в прямом получении взяток, но и в вымогательстве у бизнесменов, махинациях с тендерами, мошенничестве и отмывании денег. По делу проходит около ста человек, большинство из которых также уже арестованы.
Имамоглу категорически отвергает обвинения, называя их политически мотивированными. Они действительно вызывают большие сомнения, так как в основном построены на показаниях «тайных свидетелей», которые сами признают, что имеют лишь косвенную информацию: «Я сам не знаю, но слышал, что…».
Но даже если часть подобных обвинений и подтвердилась бы, конечно, не в отношении абсолютно астрономической и нереальной суммы в 560 млрд лир (один вес денег составил бы почти три тысячи тонн!), это мало что значило бы. Взятки давно не воспринимаются в Турции как приемлемая практика, но коррупция остаётся распространённой проблемой, а общество такое поведение чиновников, если оно не переходит границ «разумного», в целом не сильно порицает. Тем более что эти деньги тратятся в основном не на личное обогащение, а на политическую и различную околополитическую деятельность. Экрем Имамоглу известен своими крупными социальными инициативами, например дешёвыми городскими столовыми и бесплатным транспортом для студентов. «У нас не задерживают за коррупцию, всё это просто переворот, направленный против оппозиции», — возмущается один из активистов.
Имамоглу отправили в тюрьму Силиври, в которой обычно держат журналистов, военных и политиков.
Удобный терроризм
Часть людей, которые стали жертвами волны репрессий, обвиняется в «поддержке террористов» из Рабочей партии Курдистана (PKK), которая действительно признана террористической организацией — и не только в Турции, но и в США, ЕС и нескольких других странах. «Я не принимаю ни одного из обвинений, выдвинутых против меня, в котором были использованы мои показания. Я не действовал и не буду действовать по приказам и инструкциям лидера какой-либо террористической организации», — заявил в суде мэр Шишли Ресул Шахан, который отрицает, что он или члены его семьи знакомы с представителями PKK. Для чего же тогда потребовались такие шитые белыми нитками обвинения?
В 2014 году в Турции был принят закон: главы муниципальной власти, которых подозревают в связях с террористами, могут быть мгновенно смещены и заменены так называемыми «попечителями» (kayyum), назначаемыми центральной властью. Очень удобный для центральной власти закон: он часто использовался против оппозиционных политиков, особенно в курдских регионах. Новой такую тактику назвать нельзя.
После странной попытки военного переворота летом 2016 года излюбленным властями инструментом репрессий стали обвинения в якобы причастности к мифической «Фетуллахистской террористической организации» (FETÖ). Однако после смерти в октябре 2024 года проповедника Фетхуллаха Гюлена, находившегося в изгнании в Пенсильвании и оставшегося яростным противником Эрдогана, подобные обвинения стали выглядеть смехотворными. Остался лишь один «классический» выбор — курдская PKK. Но и тезис о «курдских террористах» также не выглядит особо убедительным в нынешних реалиях.
Курдский вопрос
Фактическое противостояние турецкого государства с курдами, населяющими преимущественно юг страны, имеет глубокие исторические корни. Оно стало особенно заметным после создания Турецкой Республики в 1923 году. Мустафа Кемаль Ататюрк стремился к централизованному, унифицированному государству. Курдов, которые имеют совершенно иные этнические корни, тогда перестали так называть и провозгласили «горными турками».
В 1960-е годы, после демократизации страны, курдский вопрос вновь обострился. Новые — уже легальные — курдские движения и партии столкнулись с тем, что подавление курдской культуры и языка продолжается по инерции, из-за чего курды быстро радикализуются. В 1978 году под руководством Абдуллы Оджалана была создана «марксистско-ленинская» PKK, которая спустя шесть лет вступила в открытое вооружённое противостояние с государством. В нём были и горячие стадии, когда всё начинало походить на полноценную гражданскую войну, и периоды затишья и попыток нормализации, когда был снят запрет на использование курдского языка и разрешены курдские теле- и радиоканалы. Совсем недавно отбывающий с 1999 года пожизненное заключение Оджалан неожиданно обратился к сторонникам с «призывом к миру и демократическому обществу»: он предложил PKK созвать съезд, принять решение об «интеграции с государством и обществом», сложить оружие и самораспуститься.
Сенсацией стало и то, что это обращение поддержал лидер ультраправой неофашистской «Партии националистического движения» (MHP) Девлет Бахчели, который, по слухам, очень тяжело болен. Он предложил пригласить Оджалана в парламент для диалога о прекращении вооружённого противостояния. Возможно, Бахчели готовит себе место в учебнике истории как «примиритель непримиримого», но очевидно, что турецкое общество стоит на пороге тектонических экзистенциальных перемен. Уже всерьёз идут обсуждения о внесении в конституцию страны упоминания курдов как государствообразующего этноса.
Четыре курдские провинции, которые, как правило, всегда были в первых рядах любых протестов, на этот раз в них не участвуют.
Планы на будущее, месть за прошлое
«Это переворот. Если мы его не остановим, выборов больше не будет», — заявил лидер главной оппозиционной партии CHP Озгюр Озель. Всех мучает один вопрос: зачем Эрдогану потребовалось нарушать состояние достаточно хрупкого, но всё же равновесия именно сейчас?
Слишком это похоже на фальстарт. По опросу, проведённому в августе прошлого года компанией SONAR, за проведение в стране досрочных выборов президента и парламента выступают 58% жителей страны, и лишь 40% — против. Да, рейтинги правящей Партии справедливости и развития (AKP) постепенно снижаются, а у их главных конкурентов, CHP, медленно, но верно растут. Но по закону до очередных выборов президента и парламента — Меджлиса — осталось ещё целых три года. Огромный срок для столь динамичной страны, как Турция!
По существующим сейчас правилам в 2028 году Эрдоган не сможет выдвигаться на выборах президента. Но нет сомнений, что искушённый политик что-нибудь придумает, как он уже сделал это в 2017 году, когда путём внесения поправок превратил Турцию из парламентской в президентскую республику, а сам из премьер-министра стал президентом. Уже объявлено, что на осенней сессии планируется принять совершенно новый основной закон, который должен стать «современной, демократической, инклюзивной и всеобъемлющей конституцией». Однако на вопрос компании MetroPOLL «Поддерживаете ли вы внесение поправок в конституцию, которые предоставят Эрдогану возможность снова участвовать в президентских выборах?» лишь 28,5% ответили «да», а целых 66,3% — «нет».
Возможно, Эрдоган поверил, что все забудут про Имамоглу уже через месяц. Но это вряд ли, а успокаивающие заверения близких к власти комментаторов, что, мол, ничего страшного, если даже Имамоглу не сможет участвовать в выборах, вместо него кандидатом может опять стать лидер CHP Озгюр Озель, ничего, кроме усмешки, не вызывают. Если перенести ситуацию на российские реалии, это звучало бы примерно так: «Ну и что, на выборах не будет Навального — его место займёт Явлинский».
Просматривается в происходящем и ещё один мотив — политической мести. После того как в 2019 году, вопреки всем усилиям властей аннулировать результаты выборов мэра, Имамоглу всё же занял этот пост, Эрдоган ядовито заметил: «Ничего страшного, некоторые потом в тюрьму садятся». По выражению всё того же Эрдогана: «Кто возьмёт Стамбул, возьмёт и всю страну».
В плане политической мести ещё более показательным стало то, что нынешняя волна репрессий началась за некоторое время до ареста Имамоглу и его сторонников с обвинений против журналистов и общественных деятелей в организации протестов в парке Гези целых двенадцать (!) лет назад. Тогда это спонтанное движение постепенно удалось утихомирить, но власти пришлось удовлетворить изначальное требование протестующих — отказаться от строительства на месте того столичного парка 1940-х годов, собранного по проекту французского городского дизайнера Анри Проста и ставшего символом вестернизации главного города страны, огромного торгово-развлекательного центра в османском стиле. Тогда, чтобы отметить окончательную победу и прекращение протестов, правящая партия провела помпезный ифтар (праздничный ужин во время Рамадана) на находящейся рядом площади Таксим. На ней были накрытые белоснежными накрахмаленными скатертями столы с фарфоровой посудой и хрусталём.
Но победа победой, а осадочек, как говорится, явно остался.
