Сравнение двух заявлений показывает, что пунктов, которые изложены в формулировке «оба лидера согласились» немного, а те, что есть — весьма общие и максимально неконкретные. Белый дом утверждает, что «оба лидера согласились с тем, что конфликт должен быть завершен установлением прочного мира, оба лидера отметили необходимость улучшить российско-американские отношения», а самое главное: «лидеры согласились, что движение к миру начнется с прекращения огня, который нацелен на разрушение энергетического сектора и инфраструктуры, а также технических переговоров о прекращении огня на Черном море, полном прекращении огня и постоянном мире. Соответствующие переговоры на Ближнем Востоке начнутся немедленно».
В российском заявлении эта мысль выражена иначе. «В ходе беседы Дональд Трамп выдвинул предложение о взаимном отказе сторон конфликта от ударов на 30 дней по объектам энергетической инфраструктуры. Владимир Путин положительно откликнулся на эту инициативу и сразу дал российским военным соответствующую команду.
Также конструктивно Путин реагировал на высказанную Дональдом Трампом идею реализации известной инициативы, касающейся безопасности судоходства в акватории Черного моря. Условлено начать переговоры для дополнительной проработки конкретных деталей такой договорённости».
Россия не отступила ни на шаг
Пункт о воздержании от нанесения ударов по энергетической инфраструктуре, кажется, самый главный, и он же самый непонятный. Допустим, Киев согласится на 30-дневную паузу — но посчитают ли США нарушением режима прекращения огня, если Вооруженные силы Украины поразят объект энергетической инфраструктуры на территории Луганской, Донецкой, Запорожской, Херсонской областей или Крыма с Севастополем? Ответ на этот вопрос упирается в признание США суверенитета одной из сторон на эти территории. Ни в одном из заявлений нет информации о гарантиях или обязательствах, которые на себя взяли США.
В российском заявлении есть множество формулировок, свидетельствующих, что Путин предупредил Трампа: российская позиция об условиях завершения конфликта осталась неизменной. Например, требование «учитывать безусловную необходимость устранения первопричин кризиса, законные интересы России в области безопасности», что мы слышим с самого начала войны. Москва по-прежнему ставит условие «остановить мобилизацию и перевооружение ВСУ», указывает на «недоговороспособность киевского режима, варварские преступления террористического характера боевиками против гражданских лиц в Курской области». И ни много ни мало — «необходимость полного прекращения иностранной военной помощи и предоставления разведывательной информации Киеву».
В тексте официального американского заявления об этом ничего нет. В интервью для Fox спуста несколько часов после разговора Трамп и вовсе заявил, что тема прекращения военных поставок не поднималась, фактически опровергая заявление Кремля.
Складывается впечатление, что украинский сюжет далеко не ключевой для Трампа в двусторонней повестке с Россией. Американское заявление состоит всего из четырех абзацев, два из которых вообще не посвящены Украине. В частности, утверждается, что «оба лидера сошлись во мнении, что Иран никогда не должен оказаться в состоянии уничтожить Израиль». В российском заявлении этот сюжет, судя по всему, изложен следующим образом лидеры «другие вопросы международной повестки, включая ситуацию на Ближнем Востоке и в регионе Красного моря». В связи с чем «будут предприняты совместные усилия в целях стабилизации обстановки в кризисных точках, налаживания взаимодействия в вопросах ядерного нераспространения и глобальной безопасности».
Россия не упоминает ни Иран, ни Израиль — скорее всего из-за того, что в начале января, буквально накануне инаугурации Трампа, Россия заключила с Ираном Договор о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве. В американском же заявлении, очевидно, подчеркиваются союзнические обязательства США перед Израилем, сделан акцент на том, что с такой формулировкой согласились оба лидера. Россия же в своем заявлении ничего не сказала про своего «стратегического партнера».
Если посмотреть шире: 14 марта, по итогам встречи министров иностранных дел «семерки», было подписано общее заявление, в котором стороны «осудили военную помощь Ирана России, а Тегеран признали главным источником нестабильности в регионе, и признали, что он никогда не должен получить ядерное оружие». В том же заявлении, стороны (включая и США), вновь подтвердили «свою непоколебимую поддержку Украине, защиту её территориальной целостности и права на существование».
Трампа интересуют иные страны
Можно предположить: то, что в России воспринимается как симпатия Трампа к Путину — на самом деле намерение Трампа использовать Путина для защиты национальных интересов США. Тем более, что в последние годы Россия заметно усилила свои контакты с теми режимами, которые весь американский истеблишмент включая Трампа категорически не поддерживает. Помимо Ирана к таким можно отнести Северную Корею, Венесуэлу, разумеется Китай, и в некоторой степени даже «Хамас».
В конце своего прошлого срока, кстати, Трамп уже пытался использовать Россию, чтобы включить в соглашение о контроле над ядерными вооружениями Китай. В конце 2020 года Трамп грозился не подписать продление договора СНВ-3, из-за чего оно вообще могло прекратить существование в январе 2021 года. Продление подписал президент Байден, но очередной дедлайн вновь маячит в начале 2026 года. Трамп продолжает многие инициативы, начатые во время первого срока, — и наверняка идея сделки с Китаем о контроле над ядерным оружием его не покинула.
С каждым из этих режимов Трамп намерен разобраться так или иначе. Российско-украинский конфликт в этом контексте он воспринимает как препятствие, из-за которого не может в полной мере рассчитывать на Путина для решения более важных (по мнению Вашингтона) вопросов. Унижать Путина, ставить его в один ряд с террористами — означает закрыть окно возможностей. Именно такой позиции придерживался Байден (за что и получает от Трампа волну хейта до сих пор). В этой логике последовательным кажется тезис Трампа, что «лучше, когда президент США в хороших отношениях с Путиным, чем когда в плохих». Трамп неоднократно показывал, что может легко поссориться с кем угодно — и так же легко помириться.
Конечно, главный вопрос, который стоит перед всеми, кто наблюдает за конфликтом России и Украины: сдаст ли Трамп Киев Путину? Не исключено, что Трамп и предполагает, что такой вариант мог быть самым простым, но вряд ли он считает его реалистичным, и намерен решать ситуацию именно таким образом. Не стоит забывать, что буквально недавно в США существовал однозначный двухпартийный консенсус относительно войны в Украине, и почти каждый республиканский сенатор в необычном для современных США согласии с демократами осуждали Россию и едва ли не единогласно поддерживали территориальную целостность Украины. Аналогичная мысль высказана и в знаменитом «Проекте 2025».
Да, Трамп во многом применяет киссинджеровский подход в отношении Китая, когда идеологические противоречия откладывались в долгий ящик, а приоритетом отношений становился прагматизм. Но насколько он применим в отношении Путина, горячей войны и захвата территорий? Трамп уже дал понять, что в своих мирных инициативах не хочет акцентировать внимание на том, кто агрессор. Недавно даже прошла (и не была четко опровергнута) информация, что Трамп намерен признать российский суверенитет над Крымом.
Есть интересная аналогия с другой внешнеполитической авантюрой Дональда Трампа — в его первый срок. Тогда самым большим внешнеполитическим достижением была организация Авраамических соглашений: некоторые страны Ближнего Востока за бонусы от Вашингтона устанавливали отношения с Израилем. Среди этих стран было государство Марокко, которое получило от США признание суверенитета над Западной Сахарой. Разумеется, инициативу США поддержали не все страны, в том числе среди государств ЕС. В итоге – так же, как сегодня Американский (Мексиканский) залив — на картах Google территория Западной Сахары имеет пунктирную границу с Марокко, а половина стран мира вслед за ООН настаивают, чтобы признание суверенитета поддержала Генеральная Ассамблея ООН.
Если Трамп всерьез решит признать суверенитет России над Крымом или другими украинскими территориями — очевидно, этот шаг не поддержит Европа. Более того, не исключено, что такую инициативу заблокирует Конгресс.
Наверняка рано или поздно в переговорах возникнет вопрос о миротворцах или как минимум наблюдателях. В таком случае важную роль в урегулировании конфликта будет играть Европа. Американский министр обороны уже заявил, что региональным (то есть европейским) силам стоит играть более заметную роль в мирном урегулировании, как и внерегиональным акторам. Европа сделает все, что может, чтобы не допустить передачи украинских территорий России.
***
Несмотря на явное похолодание в отношениях с США, у Европы сохраняются различные инструменты влияния на Вашингтон, тем более что их позиции по ключевым вопросам относительно конфликта пока что совпадают. Трамп неоднократно повторял, что американских солдат в Украине не будет, но зато он активно поддерживает недавние инициативы европейских держав. Более того, Трамп наверняка посчитает выгодным для Америки продажу продукции американского ВПК европейским державам для передачи Украине или для использования в миротворческих операциях самими европейскими странами.
Мирные инициативы Трампа пока можно поддержать только в том, что он пытается горячую фазу конфликта перевести в переговорную.
