Принято говорить, что с уходом известного старца в истории церкви завершается целая эпоха. Можно ли так сказать в случае со схиархимандритом Илием (Ноздриным) или это будет преувеличением? Безусловно, с его именем связано восстановление знаменитой Оптиной Пустыни в начале 1990-х, затем на протяжении последних 15 лет он был духовником патриарха Кирилла. Тем не менее известность он получил как «народный духовник», в образе которого переплетаются опыт духовного руководства и политическая пропаганда, православный патриотизм.
Становление монаха: от колхозных полей до Афонских вершин (1932-1989)
Алексей Ноздрин родился в 1932 году в крестьянской семье на Орловщине, в селе Становой Колодезь. Его детство пришлось на годы коллективизации и Великую Отечественную войну, отец умер в госпитале после боевого ранения, когда Алеше было 11 лет. Мать воспитывала четверых детей одна — опыт лишений, бедности и тяжелого труда, стал для поколения детей войны тяжелой школой жизни.
Окончив среднюю школу в 1949 году, Алексей отслужил в армии, закончил машиностроительный техникум в Серпухове (1955-1958), и по распределению отправился в Камышин Волгоградской области. Именно там он принял решение поступать в Саратовскую духовную семинарию.
Однако закончить семинарию в Саратове ему не удалось. Она была закрыта в 1961 году в самый разгар антирелигиозной кампании Никиты Хрущева, и Ноздрину пришлось перевестись в Ленинградскую духовную семинарию. Именно здесь произошла та встреча, которая во многом определила его дальнейшую судьбу. Это была встреча с митрополитом Никодимом (Ротовым), который постриг его в монашество с именем Илиан, а затем рукоположил в священный сан.
Следует отметить, что ни семинария, ни духовная академия не давали в то время качественного и систематического богословского образования. Образованных преподавателей было мало, учебников и книг было мало, а новую богословскую литературу привезти в Советский союз было практически невозможно. Не случайно, что нигде не встречается даже название дипломной работы о. Илиана. По всей видимости она была формальностью и никакой научной ценности не представляет.
Затем десять лет он был в братии Псково-Печерского монастыря (1966-1976), единственного незакрывавшегося мужского монастыря в центральной части России (в годы гонений он был на территории независимой Эстонии). Первый крутой поворот в судьбе иеромонаха Илиана возник в 1976 году — он оказался на Афоне. Решением Священного Синода иеромонах Илиан вместе с четырьмя другими монахами был направлен в Русский Свято-Пантелеимонов монастырь. Такой прорыв «железного занавеса» без помощи со стороны государства в годы холодной войны был просто невозможен. В длительные заграничные командировки направляли только тех, кто был искренне лоялен советской власти и получил соответствующие рекомендации. Очевидно, что сам митрополит Никодим, рукоположивший о. Илиана в священный сан, отбирал кандидатов. Нет никаких сомнений, что не обошлось и без собеседования в КГБ. Какие обещания дал тогда о. Илиан достоверно сказать сложно, однако его миссия была успешной — он провел на Афоне десять лет и даже был избран духовником Свято-Пантелеимонова монастыря.
Документальных свидетельств об этом периоде не так много, и не удивительно, что этот вакуум был заполнен благочестивой мифологией про исихазм, практику особой умной молитвы. Однако безусловно, что именно благодаря опыту жизни на Афоне иеромонах Илиан сформировался как монах-аскет, и ореол «афонского монаха» после его возвращения в Россию стал его визитной карточкой.
Однако помимо духовных ему приходилось решать и более земные задачи. Миссия, с которой монахи были отправлены из Советского союза на Афон, заключалась в том, чтобы взять под свой контроль Свято-Пантелеимонов монастырь, в котором на тот момент русских монахов оставалось мало, и была угроза, что монастырь отойдет грекам.
Возрождение Оптиной и начало «старческого служения» (1989-2009)
В конце 1980-х годов, на волне перестройки и возвращения монастырей Церкви, отец Илиан возвращается в Россию и его отправляют духовником в возрождающуюся после 65-летнего запустения знаменитую Оптину пустынь. Это было стратегически важное назначение: восстановление знаменитой обители, символа русского старчества XIX века, требовало духовного авторитета, укорененного в традиции. Здесь, в Оптиной пустыни, он принял постриг в великую схиму с именем Илий.
Именно в этот период — 1990-е годы — вокруг схиигумена Илия начинает формироваться ореол афонского старца, хотя сам феномен старчества в постсоветской России приобретает качественно иные формы по сравнению с классическим оптинским старчеством времен преподобных Амвросия или Макария.
Надо сказать, что эпоха «церковного возрождения» (1988-2009) была связана прежде всего с попытками реставрации различных церковных институтов, традиций и практик. Было огромное желание возродить и русское старчество, однако опытных монахов было мало, а желавших стать «духовными чадами старцев» очень много. И в РПЦ возник болезненный синдром младостарчества, когда молодые и не имевшие пастырского опыта священники принимали на себя ответственность за жизнь своих духовных чад, и на этом пути было немало человеческих трагедий.
Опытные же духовники, особенно в монастырях, скрывались, а нередко буквально бегали от многочисленных паломников. И вместе с тем произошла своеобразная «демократизация» института духовничества. Старцы стали более доступны, чем прежде, но поскольку подавляющее большинство «духовных чад» были неофиты, то есть недавно крещеные члены Церкви, вопросы у них были не столько духовные, сколько про общее устроение жизни. Чадам хотелось переложить ответственность за принятие решений на духовников, и ответы на вопросы они желали получить быстрые и простые. Так произошла «демократизация» старчества, духовное попечение было поставлено на конвейер и, естественно, деградировало.
В отличие от великих оптинских старцев прошлого, обладавших даром проникновенного слова и рассуждения, отец Илий был полностью лишен этого качества. Многим казалось, что его речь — сбивчивая, часто невнятная, с неожиданными переходами и намеками — это явный признак таинственности и «неотмирности». Мне не известны какие-либо видеозаписи или расшифровки его проповедей, что выглядит довольно странно, учитывая широкую популярность схиигумена Илия, особенно после кончины таких известных старцев как архимандриты Иоанн (Крестьянкин, +2006), Кирилл (Павлов, +2017) и Наум (Байбородин, +2017).
Единственный тип текста, который доступен — это интервью, причем видеоверсии как правило довольно краткие, а текстовые значительно более развернутые и касаются широкого круга тем. Учитывая особенности речи Илия можно с большой долей уверенности предположить, что все без исключения тексты сильно отредактированы или даже переписаны, так как речь выглядит более организованной и логичной, чем его устные выступления, разобрать которые, особенно в последние годы крайне сложно. В большинстве видеосюжетов его речь дублируется субтитрами.
Позднее эта особенность речи сыграет важную роль при интерпретации его высказываний и благословений теми, кто стремился подкрепить православно-патриотическую идеологию авторитетом старца. К общим словам, которые он говорит на камеру, можно присоединить удобный заголовок и предваряющий комментарий.
«Политическое назначение»: духовник патриарха (2009-2020)
Второй переломный момент в судьбе отца Илия наступил в 2009 году. После того, как Кирилл (Гундяев) добился своего избрания на патриарший престол, он объявил, что своим духовником избирает схиигумена Илия. Этот шаг следует рассматривать в общем контексте церковно-политической ситуации первого десятилетия XXI века. До избрания на патриарший престол митрополит Кирилл никогда публично не упоминал отца Илия в качестве своего духовного наставника, и нам ничего не известно о том, кто был его духовником ранее, и был ли вообще у митрополита Кирилла какой-то духовник.
Кирилл хорошо понимал свою проблему. Церковные консерваторы и традиционалисты предельно критически относились к Кириллу, обвиняя его в либерализме и экуменизме. Публичное заявление о том, что отныне духовником патриарха будет афонский монах, выглядело как шаг, призванный укрепить образ патриарха как минимум как «патриарха для всех», не только для либералов, но и для консерваторов.
Выбор малообразованного, но широко известного старца, свидетельствовал о стремлении нового патриарха заручиться поддержкой традиционалистских кругов, с которыми ему предстояло наладить отношения. Последующие годы показали, что это духовничества было исключительно номинальным. Будучи духовником патриарха, отец Илий не обличал его в узурпации власти в Церкви, ошибочных кадровых решениях и расправах над неугодными священниками, которые патриарх проводил беззаконно и систематично. Конечно, это только предположение, но если бы Илий как духовник вел себя с патриархом строго, обличал его, требовал деятельного покаяния, то количество беззаконных действий со стороны патриарха было бы значительно меньше. И все мы это бы увидели.
Но вероятнее всего, исповедь патриарха была формальной, и отношение духовника к патриарху было соответствующим.
Схиархимандрит Илия было крайне необходим Кириллу в самом начале его патриаршества, в том момент, когда ему надо было укрепить свою власть, расправиться с возможной оппозицией в епископате. По мере того, как власть приобретала авторитарный характер потребность в символическом присутствии старца в патриаршем окружении отпала, и патриарх без сожаления и без лишних церемоний отослал его из своей резиденции в Переделкине обратно в Оптину пустынь. Впрочем, патриарх понимал, что вокруг о. Илия сложился какой-то кружок, который возит о. Илия по всей стране, решая попутно какие-то свои, вероятнее всего коммерческие задачи.
При этом патриарх воспользовался поводом — конфликтом среди духовных чад о. Илия, среди которых было немало региональных чиновников и предпринимателей. В апреле 2024 года пресс-служба патриарха сообщила о его резолюции на неизвестном документе. Указание патриарха было адресовано наместнику Оптиной пустыни епископу Можайскому Иосифу:
«В связи с поступающими на мое имя жалобами лиц, именующих себя духовными чадами схиархимандрита Илия, на невозможность иметь с ним общение и просьбами вернуть старца в Свято-Введенскую Оптину пустынь, где бы он мог пребывать „в условиях монашеского сообщества и окружения, с соответствующим медицинским наблюдением, подобающих его возрасту и духовному сану“, благословляю отцу схиархимандриту Илию при его согласии вернуться в Оптину».
С чем именно могла быть связана «жалоба лиц, именующих себя духовными чадами»? Сама по себе это очень странная формулировка. Она выглядит так, что патриарх сомневается, настоящие это духовные чада или нет. Тем не менее он прислушивается к их просьбе и исполняет ее.
Манипуляция авторитетом: окружение и политические проекты (2010-2025)
Последнее десятилетие жизни отца Илия ознаменовалось превращением его в публичную фигуру с активным пиаром, в том числе и политическим, что прямо противоречит традиционному образу старца. Регулярные поездки по стране, встречи с политиками и бизнесменами, участие в общественно-политических акциях неизбежно ставят вопрос: кто стоял за организацией этой деятельности и в чьих интересах она осуществлялась?
Этот этап жизни старца нуждается в тщательном исследовании.
Еще в 2011, вскоре после протестов на Болотной площади, на телеканале «Союз» он выступил с видеообращением, в котором прямо заявил:
«В чем суть нынешней ситуации в нашей стране? Это есть ни что иное как провокация людей, которые стремятся вызвать в России смуту, организовать беспорядки, что на руку тем, кто так ненавидит наш страну и желает подорвать стабильность, благополучие и мирный ход жизни, который только намечается в нашей стране. Деяния недругов нашей страны привлекают из бездны темные силы, тем самым провоцируют хаос, который более опасен, чем период украинской так называемой оранжевой революции. В этот сценарий вполне вписываются те события и выступления, которые мы наблюдали в Москве и Санкт-Петербурге в минувшие дни. Эти вопли, которые раздавались на Болотной площади, по свидетельству очевидцев, нередко оплачены организаторами этих событий, являются проявлением страстей и ненависти в нашем Отечестве».
Примечательно, что этот текст о. Илий читает по бумажке, не отрывая от нее глаз. Очевидно, что это совсем не тот язык, который он использует, когда говорит свободно. Кто-то написал этот текст и посчитал нужным вложить его в уста о. Илия. Однако более важно, что сам старец не отказался и покорно выполнил эту сомнительную миссию. Политическое выступление старца — это фактически защита сфальсифицированных выборов.
Любопытно и свидетельство главного редактора портала «Православие и мир» Анны Даниловой, которая написалао своей встрече с о. Илием в 2012 году:
«Про выборы и митинги говорят и здесь — вот помощник батюшки указывает молодому человеку на фотографию Путина-Медведева: „Видите, где висит!“ (висит высоко!), другие помощники рассказывают о том, что на митинги народ собирали за деньги, а коммунисты набрали на 20% больше во многих регионах — что страшно и недопустимо. Еще говорят, что отец Илий уже несколько месяцев назад говорил о митингах и готовил текст обращения уже тогда. На столе лежат брошюры о безбожных гонениях на Церковь, раздаются диски „Тайна коммунизма. Фашизм — путь в бездну. Социализм в России“».
Из этой ремарки следует, что идеологической обработкой приходящих к о. Илию занималось его ближайшее окружение. И оно же определяло не только темы и характер его публичных заявлений, но и его встречи и поездки.
Поздравляя схиархимандрита Илия с 90-летием, патриарх Кирилл отметит:
«С благоговением предстоя алтарю Господню и проповедуя Евангелие, Вы неустанно призываете наших современников жить по совести, хранить верность Православию, искать мира и стремиться к нему (Пс. 33:15)».
Однако слова схиигумена Илия о демократическом движении как о «недругах» и «темной силе», приведенные выше, обесценивают слова патриарха — это не более чем риторическая фигура: о проповеди Евангелия здесь можно говорить с большими оговорками, а проповедь мира перемежалась с проповедью открытой вражды.
Особое место в окружении о. Илия занимал орловский предприниматель Геннадий Цурков, который утверждает, что он 32 года находился рядом со старцем. Сперва он был водителем о. Илия, но постепенно получил власть над охраной старца, его келейниками, и в итоге над ним самим, решая, куда старцу ехать, с кем встречаться. И под все это он собирал миллионные пожертвования.
Примечательно, что именно на него, его родственников и аффилированные юрлица были оформлены основные проекты, получившие благословение старца Илия — ОРОО «Духовно-православный центр Вятский посад», АО «Орловский колос» и РОО «Всенародное православное движение в Орловской области».
В последние годы «борьба за старца» была настолько напряженной, что в начале сентября 2024 года Цурков был даже задержан полицией, и «Орловские новости» написали, что делом Цуркова «занимается Москва». Позднее стало известно, что он задержан якобы за «похищение» о. Илия из Оптиной пустыни. Дело мутное, вполне возможно, что и сам о. Илий был недоволен тем, что патриарх перевел его в Оптину, считая этот перевод ссылкой. Никаких официальных комментариев о «похищении» о. Илия сделано не было, что указывает на то, что это были «разборки» между его «духовными чадами». В скобках замечу, что вполне возможно, что патриарх Кирилл был прав, сделав оговорку об «именующих себя духовными чадами». Настоящие духовные чада так себя вести явно не стали бы. Сам о. Илий в это время был уже довольно плох и скорее всего это был финальный аккорд многолетней борьбы за бренд «Старца Илия».
Очевидно, что, учитывая специфику речи и определенную размытость суждений, отец Илий был удобным инструментом для продвижения самых разных, порой взаимоисключающих политических и идеологических конструкций. Его образ использовался для освящения широкого спектра «патриотической» активности: от неоимперских проектов до новых форм постсоветского консерватизма.
Цена компромиссов: последние годы и духовное наследие
В 2016 году, когда второй год шла война в Донбассе в интервью «Аргументам и фактами» о. Илий говорил:
«Сейчас наш президент проявляет любовь и снисхождение к иностранной неприязни. Сколько у него выдержки. Был бы у нас правитель другой, то непременно была бы уже война. Только его выдержка, его самоотверженность, его снисхождение к нашим неприятелям спасают».
Совершенно очевидно, что уже тогда старец не понимал, что происходит, он ли сам, или кто-то, прикрываясь его авторитетом конструировал мифологию, крайне далекую от реальности. К сожалению, никакой прозорливостью здесь даже не пахнет.
На Покров 2016 года о. Илий посчитал возможным освятить памятник царю Ивану Грозному в Орле, а в 2021 году заявил, что что такое пандемия ковид-19 он определить не может, что «больше смахивает на колдовство, дьявольское».
И, наконец, следует процитировать текст, который распространяется от имени о. Илия, однако подтвердить его авторство невозможно. В частности, этот текст со ссылкой на о. Илия у себя в VK опубликовал генеральный директор телеканала «Спас» Борис Корчевников:
«Чтобы победить России вселенское зло, с которым нам сегодня приходится сражаться на поле брани, русский народ должен отказаться от дьявольской коммунистической идеологии, осудить её как неприемлемую в нашем христианском обществе. Мы должны запретить на государственном уровне аборты, в которых гибнут тысячи и тысячи будущих граждан России, и ввести строгое наказание за гнусную матерную ругань, оскверняющую всю нашу Русскую землю. Если государственные мужи услышат Божий призыв, — то Россия низложит всех своих врагов. Нашему народу будет дарована Победа, нам будет помогать Сам Господь и Его Пречистая Матерь и всё Небесное воинство.
А вот малороссы-украинцы обманулись в своих идеалах и подняли оружие на нашу Святую Русь, прощение им теперь только через страдания и глубокое раскаяние перед Самим Господом и матерями, чьих сыновей они толкнули в эту кровавую бойню».
Это прямой повтор основных тезисов кремлевской пропаганды в православной упаковке. Трудно представить, что этот благочестиво-людоедский нарратив транслирует о. Илий. Однако с момента публикации этого текста летом 2022 года никаких опровержений ни от самого о. Илия, ни от его окружения не последовало.
Кстати, по состоянию на март 2025 года в инстаграме у о. Илия было почти 160 тысяч подписчиков, а в VK более 190 тысяч. Не сомневаюсь, что сам он об этом даже не подозревал.
Трагедия отца Илия в том, что его подлинный монашеский опыт, аскетические и молитвенные труды оказались довольно органично вписаны неоимперский идеологический контекст. Афонская школа безмолвия и умного делания оказалась помещена в среду, где доминировали принципиально иные ценности — власть, государственное могущество, национальная исключительность, то есть все то, от чего традиционное монашество сломя голову бежало в пустыню.
Сказав всё это, нельзя не признать, что за пределами крайне политизированного публичного образа существовала и другая реальность — многочисленные частные встречи, беседы, краткие слова и благословения, в которых люди находили утешение и духовную поддержку. Для этих людей отец Илий был носителем живой, очень подлинной, хотя и не всегда артикулированной, традиции духовного опыта. Я знаю немало людей, которые получили у него поддержку в трудную минуту и остались ему благодарны на всю свою жизнь.
Это не было старчеством в прямом смысле слова — кропотливой многолетней работой по воспитанию души, нет. Скорее, это была своего рода «духовная скорая помощь», какое-то разовое благословение или 2-3-4 разговора в течение нескольких лет. Но здесь важно другое — слово, сказанное старцем, оказалось «с силою».
Вернуться к свободе
Снова вернусь к вопросу, поставленному в начале: можно ли сказать, что смерть отца Илия — это завершение некоторого этапа в истории постсоветского православия, той эпохи «возрожденного старчества», которая парадоксальным образом совместила в себе элементы традиционной монашеской аскетики и современных медийных, идеологических и даже политических практик.
Его судьба — это важный урок о том, как легко подлинный духовный опыт может быть использован внешними силами, как порой тонка грань между служением Богу и служением «земному отечеству», в том числе в его самых уродливых формах, как уязвим институт старчества перед лицом манипуляций.
Всё это кризис Церкви, и если возникнет дискуссия — богословская и церковно-практическая — о преодолении этого кризиса, то ее необходимой частью будет и переосмысление феномена духовного руководства, в стремлении очистить его от политических наслоений и возвратить к той очевидной евангельской основе, которая называется просто — свобода.
И здесь необходимо будет честно признать: земной путь отца Илия — это не столько возрождение традиционного старчества, сколько его имитация, вписанная в жесткий контекст государственно-церковного симбиоза постсоветской России.
