В иранском МИДе признали, что эта тема обсуждалась и во время недавнего визита министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Тегеран. А оппозиционные иранские источники утверждают, что требования Трампа к Исламской Республике привезёт в Иран сам Путин во время предстоящего визита.
В этой интриге просматривается сразу несколько неясностей.
Роль России в диалоге руководства США с иранцами понятна. Путин выступает здесь не как посредник, а скорее как почтальон, которому американский президент поручит передать список его требований и условий. Рассчитывать, что Москве позволят как-то модифицировать послание Трампа, вставляя дополнительные положения или убирая «лишние», не приходится. Путин — не полноправный и не полноценный участник процесса. И Трамп выбрал его на такую роль по двум причинам.
Во-первых, для диалога с иранцами не слишком подходят страны Запада — такие как Франция, Германия или Великобритания. Доверия к ним в Тегеране не питают: они поддержали санкции против Ирана и часто выступают на стороне Израиля. С арабами у иранских шиитских богословов свои счёты и разборки, а вот Россия, поддерживающая рабочие отношения с мусульманскими режимами и группировками невзирая на их радикальность, — кандидат, приемлемый для обеих сторон не начавшегося ещё диалога.
Во-вторых, вовлечение Путина — пусть и формальное — в политику на самом высоком уровне отвечает планам Трампа по «ублажению» российского режима с прицелом на завершение войны России против Украины.
Оба эти обстоятельства, однако, не без изъяна.
Ненадежный посредник
Россию невозможно считать нейтральным посредником в переговорах об иранской ядерной программе. Она, настаивают ближневосточные наблюдатели, якобы принимает непосредственное участие в усилиях Исламской Республики по обеспечению доступа к ядерными технологиям, а также помогает ему в разработке потенциальных средств доставки атомных зарядов — баллистических ракет.
Трамп, возможно, рассчитывает, что Путин, падкий на показуху, «продаст» интересы России в иранской военной программе в обмен на повышение статуса – с объекта внимания Гаагского трибунала за военные преступления до участника большой международной политики. Верность такого расчета совершенно не гарантирована — как не гарантировано прекращение военных действий России на украинской земле по не вполне ясной трамповской «сделке».
Теперь о главном: о шансах американского демарша на успех.
Иранская ядерная программа идет вперед ускоренными темпами, и появление в Исламской Республике первой атомной бомбы становится всё более реалистичным сценарием – несмотря на то что по фетве, то есть обязательному для верующих предписанию духовного главы страны аятоллы Али Хаменеи, Иран отказывается от обладания ядерным оружием. Голоса в пользу отмена этой фетвы становятся всё слышнее.
Первые несколько волн международных санкций, которые должны была положить конец ядерным амбициям иранцев, схлынули: они не запрещали работу ведущих центров по разработке бомбы и не касались баллистических ракет. Сейчас список требований Трампа, которые он предпочитает называть «предложением сделки», включает крайне важные положения: американский контроль за всеми объектами иранской ядерной и ракетной программы, лишение Корпуса стражей исламской революции части его функций, прекращение поддержки террористических группировок и отказ Ирана от его главной стратегической цели — уничтожения Государства Израиль.
Принятие этих условий равносильно полной и безоговорочной капитуляции режима Исламской Республики перед Соединенными Штатами, и поэтому противники «сделки» или даже просто диалога с Трампом в Тегеране сейчас особенно возбуждены и активны. С руководящих постов ушли или уволены те деятели, кого можно было заподозрить в симпатиях к контактам с американцами, начиная с вице-президента Джавада Зарифа. О категорическом отказе от диалога с США прямо объявляет и Хаменеи, и «ястребы» в Корпусе стражей.
«Миротворцу» брошен вызов
Как считает самый, пожалуй, горячий представитель иранской оппозиции — блогер Омид Дана, ответом на послание Трампа, доставленное Путиным, будет однозначное «нет». По его мнению, это мало что изменит в судьбе нынешнего режима в Тегеране: принятие капитуляции приведет в относительно мирному крушению власти шиитских богословов под давлением народного недовольства, а отказ от требований Трампа спровоцирует Израиль и США на силовое решение проблемы, то есть на разгром ядерных объектов в Иране и, в конечном итоге, к падению режима, но немирным путём.
У израильтян, между тем, давно чешутся руки, чтобы организовать налет на эти объекты и предотвратить появление атомной бомбы у иранского режима, потому что если она появится, это будет означать катастрофическое изменение соотношения сил в ближневосточном регионе. Останавливает их одно — позиция Трампа, который зациклен на пресловутых «сделках», якобы способных положить конец всем войнам и конфликтам.
Без участия американской авиации, способной нести и использовать бомбы весом 11-14 тонн, которые могут поразить цели в глубоких пещерах и тоннелях, атака на иранские ядерные объекты будет неэффективной. У Израиля таких самолетов нет. А Трамп, судя по всему, не намерен отказываться от объявленной им роли миротворца без войн — явно следуя так называемой «доктрине Никсона», сформулированной в его книге «1999: Победа без войны».
Некоторые иранские наблюдатели полагают, что Трамп, осознав провал предложенной Ирану «сделки», всё же решится сотрудничать с Израилем в разрушении ядерных объектов Исламской Республики и не ограничится усилением экономических санкций против этого режима. Пока же признаков воинственности в отношении Ирана (и тем более российских агрессоров в Украине) у нынешнего обитателя Белого дома не наблюдается.
Участие России в переговорном процессе может лишь затянуть и отложить решение проблемы иранской атомной бомбы, что не может не волновать и Израиль, и арабских соседей Ирана.
