В Бундестаг прошли пять политических сил: консервативный блок ХДС/ХСС (28,52%), ультраправая «Альтернатива для Германии» (АдГ, 20,8%), социал-демократы (СДПГ, 16,41%), зеленые (11,61%) и Левая партия (8,77%). Одно место получил по квоте представитель датского меньшинства. Либералы (Свободная демократическая партия) и Блок Сары Вагенкнехт (БСВ) не преодолели пятипроцентный барьер. Результаты голосования, за некоторыми исключениями, такими как успех левых и рекордная явка (более 82%), нельзя назвать сюрпризом. Они четко обозначили тенденции в германском обществе: крен вправо и ограниченные возможности мейнстримных партий этому противостоять, если они сами не перенимают правую повестку. Левоорентированные политики имеют лишь точечные шансы на успех, а политический центр все сильнее размывается.
«Правый фланг». ХДС и АдГ
Если в период председательства Ангелы Меркель и ее нескольких преемников ХДС превратилась в центристскую партию, то Фридрих Мерц, став у руля в 2022 году, последовательно возвращал ХДС во времена Гельмута Коля и строил консервативную, во многом правоконсервативную силу. К моменту выборов-2025 ХДС окончательно избавился от «наследия Меркель» и вошел в избирательную кампанию с требованием жесткого ограничения миграции, форсированного экономического развития, льгот предпринимателям и защиты порядка и безопасности граждан.
Сам Мерц как кандидат в канцлеры олицетворял «сильного политика», способного на быстрые, эффективные, пусть и непопулярные меры, антипода «нерешительному» Олафу Шольцу. Особую роль в избирательной стратегии ХДС играли восточногерманские земли. В этих регионах консерваторы хотели перехватить инициативу у ультраправых, представив себя (настоящей) альтернативой левым и центристам, которая, в отличие от популистской АдГ, в состоянии работать и управлять государством. Уверенность ХДС придавали позитивный для консерваторов общественный тренд и результаты выборов за последние годы с момент прихода Мерца к власти в партии. В 2022 году христианские демократы победили на земельных выборах в крупнейшей федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия и уверенно выиграли предвыборную гонку в Шлезвиге-Гольштейне. Годом спустя ХДС взял первое место в электорально значимой крупной земле Гессен, а также в Берлине, некогда бастионе СДПГ. Наконец, в 2024-м консерваторы выиграли выборы в Европарламент и даже смогли вырвать победу в Саксонии, в которой традиционно сильны позиции АдГ.
Замысел Мерца и его команды осуществился лишь отчасти. Лидируя в опросах весь последний год и пользуясь отрицательным отношением значительного количества немцев к тогдашнему правительству, ХДС победил на выборах, но не достиг желаемого триумфа. В последние предвыборные недели рейтинг консерваторов опустился ниже 30%, что подтвердили сами выборы. Команда Мерца в комфортных для нее условиях фактически выполнила лишь свою программу-минимум: победа и прирост голосов 4,3%. Повторить успех на востоке страны христианские демократы не смогли. АдГ заняла первое место во всех регионах бывшей ГДР, за исключением восточной части Берлина, со значительным отрывом от ХДС. Консерваторы так и не сумели завоевать хотя бы часть праворадикального электората восточных земель, более того, один миллион голосов, отданных на выборах-2021 за ХДС, в этот раз достался «Альтернативе».
АдГ имеет полное право считать себя чуть ли не победителем на выборах. Во-первых, ультраправым впервые в истории ФРГ удалось занять второе место на выборах в Бундестаг, перешагнув 20-процентный барьер и удвоив результат 2021 года: АдГ получила голоса более 10 млн человек. Во-вторых, АдГ практически утвердилась в качестве нового лидера востока Германии, завоевав в землях от Тюрингии до Саксонии более 30% голосов избирателей, в отдельных округах 40% и более. В-третьих, правые радикалы серьезно заявили о себе и на западе страны, добившись двухзначного результата во всех регионах, резко увеличив свои показатели и продемонстрировав то самое удвоение, как и в целом по стране. К примеру, в благополучной и считающиеся либеральной земле Баден-Вюртемберг, управляемой единственным в стране «зеленым» премьером, АдГ получили 19,8% (2021: 9,6%). В Баварии ультраправым высказали доверие 19% избирателей (2021: 9%). Даже в северном Шлезвиге-Гольштейне, где земельное правительство возглавляет харизматичный и популярный политик от ХДС, а у правых радикалов были слабые позиции, они смогли завоевать 16,3% (2021: 6,8%), переместившись с пятого места четыре года назад на третье сейчас.
Немаловажным стал и новоприобретённый политический капитал АдГ. Все остальные партии, прошедшие в Бундестаг, подтвердили свою прежнюю позицию: никакой коалиции с ультраправыми. Поэтому «Альтернатива» не имеет шансов войти в правительство. Но теперь в роли крупнейшей оппозиционной силы в Бундестаге и обладая неформальным титулом «лидера оппозиции», партия получает более эффективную трибуну для продвижения своих тезисов, более широкое представительство в парламентских комитетах и больше времени на выступления в рамках пленарных заседаний. АдГ теперь еще сильнее может сдвинуть германскую общественно-политическую дискуссию вправо, представляя себя в качестве «голоса пятой части населения страны», «истинной оппозиции», которую мейнстримные партии «не пустили во власть». Более того, если сложить количество мандатов АдГ и левых, то у этих двух фракций появляется «блокирующее меньшинство», не допускающее принятие тех законопроектов, для которых требуется конституционное большинство депутатов Бундестага. Правда, с учетом антифашистской позиции Левой партии, едва ли можно предположить ее сотрудничество с правыми радикалами и на оппозиционной скамье, но такой рисунок парламента предоставляет в руки АдГ новые аргументы.
Центристы и «левый фланг». СДПГ, левые и БСВ
Бесспорным проигравшим по итогам нынешних выборов могут считаться социал-демократы. Партия не только потеряла власть, а ее лидер Шольц – кресло канцлера, но и показала худший результат в истории как в абсолютных числах, так и в иерархии, прийдя к финишу лишь третьей и потеряв более 9% голосов в сравнении с прошлыми выборами, из них только 1,8 млн в пользу ХДС и 700 тысяч в пользу АдГ. Даже политики от СДПГ не скупились на громкие высказывания. Например, действующий министр здравоохранения Карл Лаутербах назвал результат своей партии «катастрофой» и «историческим поражением». Социал-демократы не только резко уменьшили представительство в парламенте, но и утратили несколько ключевых одномандатных округов в центре и на севере Германии, которые они уверенно контролировали с 1950-х годов. Если лидеры центристов (Олаф Шольц, сопредседатель партии Ларс Клингбайль и другие) смогли сохранить мандаты, то их известные однопартийцы более не представлены в Бундестаге. Несмотря на активную кампанию и множество предвыборных обещаний, СДПГ в условиях внеочередных выборов и крайне короткой дистанции не смогла преодолеть негативный тренд.
Теперь германским социал-демократам предстоит тяжелая работа над ошибками. Шольц уже заявил, что останется рядовым депутатом и не намерен более занимать крупные государственные должности. Клингбайль, напротив, усилил свои позиции, став еще и новым председателем парламентской фракции, несмотря на то, что лидер молодежной организации эсдеков Филипп Тюрмер назвал его «одним из архитекторов неудачи» партии.
Но лишь одной перестановкой кадров СДПГ не сможет решить свои глубинные проблемы, от потери доверия части избирателей до отсутствия настоящего омолаживания партии. Однако главной дилеммой сейчас станет вхождение СДПГ в коалицию с ХДС/ХСС на правах младшего партнера. С одной стороны, новое правительство без социал-демократов невозможно, ни арифметически, ни политически. Уже звучат призывы к центристам проявить ответственность за судьбу страны и сформировать работоспособное большинство с консерваторами, невзирая на серьезные противоречия в целом списке вопросов внутренней политики. К этому склоняются и влиятельные партийцы. С другой стороны, Мерц – это «даже» не Меркель. Он политик правоконсервативного толка, вызывающий отрицательную реакцию не только у левого крыла СДПГ, выдвинувшего длинный перечень требований для начала коалиционных переговоров, но даже у внутрипартийных центристов. Также существуют небезосновательные опасения, что пребывание в одном правительстве с ХДС/ХСС еще сильнее понизит рейтинг социал-демократов. По крайней мере, так было после каждой из широких коалиций во главе с Меркель, за исключением 2021 года, когда Шольц смог завоевать канцлерское кресло, не в последнюю очередь благодаря стечению обстоятельств. Если переговоры закончатся успехом, то проект будущего коалиционного соглашения будет вынесен на внутрипартийный референдум СДПГ и наверняка руководству партии будет непросто уговорить рядовых активистов сказать свое «да».
Блок Сары Вагенкнехт показал в прошлом году значительные успехи. Лишь недавно созданная политическая сила, сформированная, главным образом, за счет «перебежчиков» из Левой партии и представителей радикальных пацифистских движений, смогла пройти в Европарламент и три земельных парламента. В декабре БСВ подписала коалиционное соглашение с СДПГ в Бранденбурге и спустя 11 месяцев после официальной регистрации стала правящей партией. Харизматичная Вагенкнехт была постоянным гостем ток-шоу и героиней газетных статей. Казалось, у БСВ большое будущее на крайне левом фланге, и блок войдет в Бундестаг с 6–8% голосов.
Но лидер партии совершила несколько стратегических ошибок. Во-первых, часть избирателей отпугнула антимигрантская и во многом антисоциальная риторика Вагенкнехт, не свойственная левым. Одних призывов к «миру любой ценой», включая отказ в помощи Украине, оказалось недостаточно. Расчет на крупный отток голосов от АдГ также оказался ошибочным: ультраправый избиратель не любит левых ни в каком виде, даже если левые выдвигают приемлемые для него лозунги. Во-вторых, будучи авторитарным управленцем, она вошла в конфликт с влиятельными однопартийцами, задававшими тон в только недавно сформированных земельных отделениях партии и не желавшими беспрекословно выполнять ее указания. Они по существу стали саботировать кампанию. В-третьих, выяснилось, что Левая партия еще «жива» и может успешно оппонировать БСВ на электоральном пространстве левее СДПГ.
Сторонникам Вагенкнехт не хватило всего 0,03% или 13 000 голосов, чтобы преодолеть пятипроцентный барьер. Но БСВ по-прежнему обладает определенным потенциалом, и ее нельзя сбрасывать со счетов.
Левой партии еще полгода назад предрекали дальнейшую деградацию, потерю сторонников и внепарламентский статус. Ряды левых покинули видные политики, от тогдашнего председателя фракции до бывших министров земельных правительств, и далеко не все они перешли в БСВ, некоторые предпочли остаться беспартийными. Рейтинг партии долгое время колебался в районе 4%. Левые проиграли несколько земельных выборов подряд и пережили фактический развал многих партийных ячеек на местах. Но неожиданно произошло возрождение партии. Левые не только прошли в Бундестаг с результатом 8,77% (в два раза больше, чем в 2021 году), но и заняли первое место в Берлине и второе по уровню популярности среди молодежи и избирателей с миграционными корнями.
Бесспорно, Левые выиграли за счет ослабления БСВ и несколько невнятной позиции зеленых по вопросам миграции, но нельзя не учитывать и их личные заслуги. Партия провела одну из самых успешных кампаний в своей истории, сосредоточившись на трех основных темах: социальная справедливость, включая помощь малоимущим, критика антимигрантских инициатив других партий и антифашизм, приверженность политике брандмауэра. Благодаря этому, в копилку партии попали голоса и тех избирателей, которые принципиально рассматривали поддержку этой политической сил, но находили в позиции левых недостатки и колебались в своем выборе.
Либералы и левые либералы. СвДП и зеленые
Выступление зеленых, которых, в связи с актуальными тенденциями внутри партии, можно причислить скорее к либералам, нельзя назвать особо удачным. Партия уверенно прошла в парламент, не утратила свой ключевой электорат, но показала результат ниже, чем ожидали партийные политтехнологи, 11,61%, на три процентных пункта ниже, чем в 2021 году. Кроме своих основных тем, экологии и правозащиты, зеленые довольно четко позиционировали себя в качестве «стены» на пути правого экстремизма. За счет этого им удалось получить голоса 100 тысяч «новых» избирателей, бойкотировавших прошлые выборы, но потери были более ощутимы. 700 тысяч немцев, четыре года назад проголосовавших за зеленых, в этот раз выбрали левых. Это был один из решающих вкладов в успех Левой партии. По-видимому, заявить об антифашизме более убедительно получилось именно левым.
Также опросы показали, что поддержка зелеными мер по ограничению миграции, принятых на европейском уровне, пусть и скрепя сердце, как член тогдашней коалиции, оттолкнула от них немало избирателей с миграционными корнями. К чести зеленых, нужно отметить, что в партии принято делать кадровые выводы после поражения. Если в прошлом году после провала зеленых на выборах в Европарламент и в трех восточногерманских землях в отставку ушло все руководство партии, то после нынешнего не слишком убедительного результата об уходе из «большой политики» заявил кандидат в канцлеры и действующий министр экономики Роберт Хабек.
СвДП стала, наряду с СДПГ, основной проигравшей по итогам выборов. Бывшая правящая партия, и так переживавшая уменьшение своего классического электората, очутилась в сложной ситуации. Фактически уничтожив прошлую коалицию и открыв путь ко внеочередным выборам, либералы высоко подняли планку ожиданий избирателей. СвДП необходимо было продемонстрировать электоральное ноу-хау, объяснить немцам, почему их голос нужно отдать именно свободным демократам, а не консерваторам, центристам или зеленым. Партии сделать этого не удалось. Председатель СвДП и экс-министр финансов Кристиан Линднер сосредоточился на критике бывших партнеров по коалиции. Руководство партии исключило сотрудничество с зелеными, тем самым уменьшив поле для маневра. Часть кампании либералы выдвигали антимигрантские лозунги, что для многих традиционных избирателей партии, ставившие во главу угла соблюдение прав человека, включая право на убежище, звучало неприятно и даже противоестественно. Наконец, за считанные недели до выборов лидеры партии обратились к избирателям ХДС, призвав их проголосовать за либералов по тактическим соображениям, чтобы сделать возможной опцию коалиции с консерваторами. Эффекта эти действия не возымели: консервативному избирателю проще голосовать за своих, да и такие слова могли вызвать лишь удивление. В последние месяцы рейтинг ХДС/ХСС не поднимался выше 31%. Даже если бы свободные демократы вошли в парламент, набрав 5–6%, то совокупного количества мест «черно-желтых» никак не хватило бы для большинства. 23 февраля избиратель показал либералам красную карточку: 4,33% и внепарламентский статус. Оба первых лица партии, Линднер и генеральный секретарь Марко Бушманн, подали в отставку.
Итоги и перспективы
Если рассматривать стабильность германской политической системы в целом, политика и общество ФРГ показали умение выходить из кризиса. Страна получила новый парламент согласно вотуму доверия избирателей, где в ближайшее время сформируется новое большинство. Правые радикалы заметно увеличили свое представительство в Бундестаге, но они не станут частью правительства, которое с высокой долей вероятности будет консервативно-центристским. Крайне левые популисты в лице БСВ остались за пределами парламента. СДПГ будет непросто вступить в коалицию с ХДС/ХСС и еще сложнее «признать» канцлера Мерца, однако на такой шаг социал-демократам, по-видимому, придется пойти. Так в Германии останется проевропейский демократический кабинет, пусть и в ином составе. Это ключевой результат для всей единой Европы, с учетом роли ФРГ в ЕС и нынешних вызовов, исходящих из Москвы и Вашингтона.
Но нельзя и не указать на серьезные сдвиги на политическом ландшафте Германии. Ультраправые даже без министерских кресел уже давно не маргиналы, а влиятельная сила в стране – с потенциалом для дальнейшего роста. На их популярность не могут повлиять ни практически экстремистские заявления, ни политические скандалы.
Этаблированным демократическим партиям – таким, как СДПГ, зеленые и СвДП, придется заняться серьезной работой над ошибками и оценить изменения в германском электорате. «Старые» методы в политической практике Германии, похоже, перестают работать.
