«В Америке нет королей. Никто не выше закона», — заявил в июле 2024 года 46-й президент США Джо Байден, возмущённый решением Верховного суда предоставить Дональду Трампу «частичный иммунитет» от судебного преследования за действия, совершенные во время 45-го президентства.
Это решение, как утверждала Соня Сотомайор, одна из трех судей, не согласившихся с ним, «меняет институт президентства». А именно: позволяет отныне любому президенту делать практически все, что угодно, прикрываясь официальными полномочиями. По стечению обстоятельств, этим «любым» президентом оказался сам Трамп.
Семь месяцев спустя после того знаменательного решения Верховного суда, 19 февраля 2025 года Трамп уже в статусе 47-го президента США в своей соцсети The Truth Social объявил себя монархом. «Да здравствуйте король!» — написал он о себе в третьем лице в связи с попыткой его администрации отменить плату за проезд в центре Нью-Йорка.
Этот эмоциональный клич воспроизвел в своем аккаунте соцсети Х и Белый дом, сопроводив его иллюстрацией: имитация обложки журнала Time с портретом Трампа в короне. Замглавы аппарата Белого дома Тейлор Будович также поделился изображением президента в короне и королевской мантии (как раз пригодился искусственный интеллект).
Все это можно при желании отнести к желанию эпатировать публику, чтобы привлечь ее внимание, к стремлению раззадорить оппонентов, спровоцировать их «потерять лицо». К тому же есть давняя республиканская традиция призывать к восстановлению истинной демократии путем возвращения власти от бюрократов к выборным представителям. И можно помыслить, что Трамп просто идет этим путем.
Но что если не дорисовывать за Трампа контуры происходящего? Что если происходит ровно то, что мы видим? Новый президент США при поддержке своей бойкой администрации не просто примеряет ролевую модель «короля», но как таран ломает политическую архитектуру республики и пытается трансформировать ее в избираемую монархию, как, например, в Римской империи?
Контроль, лояльность и игнор
За первый месяц пребывания в новой должности Трамп решительно попытался превратить президентство в доминирующую ветвь власти. Он привел в восторг своих сторонников и ошеломил оппонентов. Каждое действие Трампа — это манифест, что власть принадлежит ему лично, и на достигнутом останавливаться он не намерен.
Исполнительная власть, контролируемая президентом, отправлена в нокдаун увольнениями десятков тысяч федеральных служащих. Президент утверждает, что отчищает бюрократию от балласта и злоупотреблений, но его противники предупреждают, что он разрушает федеральное правительство.
Лояльность тут ставится выше профессиональной компетентности. По принципу – не согласен, увольняйся, что Трамп предложил карьерным дипломатам. The Washington Post сообщила, что кандидатов на высокие должности в разведке и правоохранительных органах спрашивали, поддерживают ли они ложное утверждение Трампа о том, что он выиграл выборы в 2020 году.
Президент также явно испытывает на крепость судебную власть. Некоторые из указов Трампа явно неконституционны. Федеральные суды приостановили их действие, однако президент эти решения не исполняет и готовится к юридической битве. А Верховный суд, куда Трамп еще в первый свой президентский срок назначил трех консервативных судей, ему в целом лоялен.
В конце концов Трамп может просто отказаться исполнять любые решения суда, которые будут мешать ему пользоваться неограниченной президентской властью. «Судьи не имеют права контролировать легитимную власть исполнительной ветви», — написал 8 февраля вице-президент Джей Ди Вэнс в соцсети Х. Кто в Америке этому сможет помешать?
Трамп также игнорирует законодательную власть. Обе палаты Конгресса США находятся под контролем республиканцев, поддерживающих своего президента, что позволяет продвигать законопроекты, осуществлять надзор, совпадающие с его приоритетами. Но Трамп управляет страной указами и даже замораживает финансирование, которое вообще-то выделяет Конгресс.
Кто владеет соцсетями — управляет нацией
В США давно сформировались и устойчиво действуют конституционные ограничения, независимые суды, принцип разделения властей. А на случай какого-то сбоя есть гражданское общество и независимые от правительства СМИ.
Но гражданское общество в Америке сейчас сильно политически поляризовано, в том числе по вопросу поддержки Украины. Недостаточной, по данным опроса 3-9 февраля Pew Research Center, ее считают 10% республиканцев и симпатизирующих им американцев и 35% демократов. Восемь из десяти не доверяют Путину, в отличие от Трампа.
И если в России независимые от власти СМИ как институт так и не сформировались, Путин прибрал их к рукам, то Трамп нашел свои инструменты, как противостоять неугомонным журналистам. Нелояльных, как агентство The Associated Press, отказавшегося называть Мексиканский залив Американским, президент просто отлучает от себя.
Очевидно, что СМИ президент воспринимает только как корпоративные — помогающие ему, а не обществу. Поэтому их влияние на общественное мнение Трамп хочет снижать. Он первый президент, у которого есть личная социальная сеть. The Truth Social имеет, по данным Similar Web, около 5 млн посетителей в месяц. А соцсеть Х его советника Илона Маска — 368 млн активных пользователей в месяц.
С таким медийным ресурсом зачем, спрашивается, президенту все эти институты независимой прессы, экспертного сообщества, если можно в обход них доносить избирателям любую свою позицию? Да, она часто основана на неправде. За время первого президентского срока Трамп выдал 1972 ложных утверждения — и ничего, его избрали во второй раз.
По логике Трампа, не важно, придерживаешься ли ты фактов или нет — важно, верят ли тебе и доверяют ли тебе управление. Ответ он получил. Можно ошибаться, говоря о 60 млн погибших граждан СССР во Второй мировой войне. Или нести чушь, что у Владимира Зеленского рейтинг в Украине 4%, или что это Украина начала войну с Россией.
Для Трампа и Маска, внедряющих корпоративные правила единоначалия в гражданское общество, борьба сводится к влиянию на настроение избирателей, и соцсети с лайками — это прямой канал к эмоциям американцев. Поэтому борьба за достоверность, точность, факты и фактчекинг администрации Трампа только мешает. Как и конкуренты в виде каких-то институтов или нелояльных СМИ.
Как стать «королем»
Идея Трампа, кажется, заключается в том, чтобы генерить так много и часто ошеломительный контент, чтобы его разоблачения или осмысление в этом потоке просто тонули. Буквально по апокрифической фразе: «Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления»
Чтобы переучредить политический и социальный порядок в США, Трамп конвейерным способом штампует указы, очень важные для Америки — их уже насчитывается 108 штук за первый месяц нахождения в Белом доме (за весь его первый президентский срок в 2017–2022 гг. их было 220).
В международных делах Трамп тоже стремится избавиться от обязательств, которые он унаследовал. Америка выходит из международных организаций, таких как Всемирная организация здравоохранения, отчасти потому, что они налагают ограничения. Более того, в Конгресс внесено положение о выходе США из ООН, в которой они играли ключевую роль.
Поток новостей от администрации Трампа и его команды только разрастается: следом за вербальным завоеванием Канады и Гренландии – «курорты в Газе», «Зеленский — диктатор», что будет завтра – сама администрация не знает. Все это не значит, что у Трампа нет разумных решений. Но в такой круговерти мало кто уже что запоминает, почти никто не успевает обдумать услышанное. Вырабатывается только эмоциональная реакция — одобрение или возмущение.
Это может приводить к тому, что человек просто не понимает и дистанцируется от происходящего, занимая выжидательную позицию. Этическая и рациональная оценка происходящего при этом не формируется — слишком все быстро. А такого человека проще в чем-либо убедить, ведь своего отношения к проблеме у него нет. Но есть лидер, который знает, что делать, куда идти, который готов объединить и повести за собой нацию.
Трамп и его администрация подчеркивают личный авторитет президента, он не может ошибаться (прямо как Путин), даже если ошибся. Сильная персонализация власти сопровождается акцентом на харизматичность Трампа. Президент апеллирует к широким слоям американцев через личные соцсети — свою и своего помощника в обход традиционных институтов, которые Трамп в итоге хочет подчинить своей воле.
Ave, Caesar
На самом деле Трамп далеко не первый, кто хочет доминировать в США. Франклин Рузвельт подписал более 3700 указов, проводя свой Новый курс во время Великой депрессии. На то, чтобы склонить Верховный суд на сторону своих реформ, у него ушло полгода конфликта с Конгрессом.
И у Трампа есть право ставить новые цели для бюрократии, есть обязанность сделать ее честной и эффективной. При этом Америка всегда опасалась быть связанной учреждениями типа ООН. Трампа нельзя упрекнуть в том, что он не выполняет свои предвыборные обещания. Проблема в том, как он все это делает.
Отправка госслужащих на проверку чистоты и лояльности, как отмечает The Economist, политизирует технические аспекты управления сложным современным государством. Подчинение правосудия президентской прихоти коррумпирует верховенство закона. И бюрократическая шоковая терапия принесет много вреда, прежде чем принесет пользу.
В этом смысле Трамп реализует идеи цезаризма, считает социолог и философ Григорий Юдин (подробнее — в разговоре с политологом Федором Крашенинниковым). Это авторитарный режим, маскирующийся под демократию, названный по режиму Юлия Цезаря, в котором Сенат и народные собрания стали инструментами его личной власти в Римской империи.
Трамп для своих сторонников — это фигура, отвечающая за их представление о демократии, которое он формирует. Как поясняет Юдин, цезарь опирается на народ, который разобщен и не может управлять собой, так как разрушены формы самоорганизации. Такой народ не может воспринимать себя как единое целое иначе как через внешнюю фигуру цезаря.
Эта монархическая логика присуща не только Владимиру Путину или Наполеону III, уверен Юдин, поскольку идея «полной власти одного» начинает распространятся по всему миру. Трамп тут оказывается в компании с фюрерством, а его откровенный то ли салютующий, то ли зигующий советник Илон Маск — с ультранационалистами Германии или Румынии.
Как будто в подтверждение этих рассуждений в субботу Трамп размышлял в социальных сетях: « Тот, кто спасает свою страну, не нарушает никаких законов». Эту цитату часто приписывают диктатору Наполеону Бонапарту, например, в фильме 1970 года «Ватерлоо». Контекстом там было оправдание Наполеоном своего прихода к власти и используемых им методов, которые он обосновывал одобрением народа и сложным положением дел.
Логичное продолжение этой фразы в том, что лидер не может нарушать закон, пока он действует, чтобы «спасти» страну. Это собственно то, что постановил Верховный суд в 2024 году, наделив президента иммунитетом от преследования при исполнении должностных обязанностей. Проблема в том, кто должен определять, что означает «спасение» страны. Это лицензия на то, чтобы делать практически все, что угодно, считает The Washington Post.
Что дальше?
Обещая сделать «Америку снова великой», Трамп показывает, как он понимает этот лозунг. Америка сильная — значит, чтобы побеждать, оказываться в выигрыше, ей нужно будет иметь дело не с союзами или ограничивающими правилами, а с отдельными, разобщенными странами. А такими же как она сильными суверенами типа России или Китая можно договориться, заключить «сделку».
В таком хаотичном мире, с малопредсказуемыми конфликтами сильным США нужен сильный лидер, а не мировые институты и правила, как в Европе: они мешают. То же касается и устройства страны. Такому лидеру предпочтительны отдельные граждане, а не бюрократия, союзы и правила. При цезаризме в Римской империи произошел фактический демонтаж республиканских институтов, и Трамп явно метит туда же.
Можно, конечно, успокаивать себя тем, что Трамп — это просто агент российских чекистов, а происходящее — досадный провал, и это лучше, чем системный кризис в американской демократии. Однако Америка оказалась не так сильна институтами, обществом, чтобы не допустить самодурства Трампа и его команды.
В ближайшие месяцы Америке предстоит найти варианты, как удержать Трампа в границах устоявшейся в республике демократии. Без этого могут последовать усиление поляризации в обществе и эрозия законодательных норм и правил. А в таких условиях, когда мало что предсказуемо, может расти запрос на сильного лидера.
Да, второй президентский срок Трампа — последний для него. Изменить здесь что-либо выглядит фантастикой даже для такого самоуверенного правителя. Но выборы тут принципиально ничего не меняют — за монарха можно и голосовать (Рим, Речь Посполита, Малайзия, Камбоджа).
За четыре года правления Трамп может сильно изменить США, если учесть, что он предает анафеме то, как основатели Америки представляли и создавали систему правления. А еще в команде Трампа, например, есть вице-президент Джей Ди Вэнс, один из идеологов нынешнего «таранного» курса. Очевидно, он метит в следующие президенты США, и вполне возможно, что если нынешняя система будет взломана, так и случиться.
