Поворот трамповской Америки лицом к путинской России отвлек внимание от домашних российских дел. Достаточно ли прочен у режима его хозяйственный тыл?
Положение приближалось к желательному
Начало российско-украинских войн совпало с окончанием нефтяного бума. Никогда больше топливо на мировом рынке не стоило так дорого, как до 2014-го. Первое вторжение в Украину (2014-15) совпало с обвалом нефтяных цен. Убытки от падения экспортных барышей наложились на потери от первой волны западных санкций и на хозяйственный ущерб от воинственных путинских импровизаций. Отделить одно от другого невозможно.
Так или иначе, за «мирный» отрезок путинского правления (с 1999-го по 2013-й) российский ВВП вырос на 107%, а с 2014-го до 2021-го, т. е. от начала первой и до кануна второй российско-украинской войны, всего на 9%. Несомненно, на материальных итогах этих лет сказался и подъем российских военных трат. Но стоит учесть, что эти траты быстро росли еще до первой российско-украинской войны. С 2010-го по 2013-й они увеличились в 1,29 раза, а с 2013-го по 2015-й — еще в 1,16 раз (по данным SIPRI с пересчетом в сегодняшние доллары).
Всплеск этих расходов не был долговременным. Шесть лет спустя, в 2021-м, официальные траты на «национальную оборону» составил 2,7% ВВП и в относительных цифрах примерно соответствовали тратам «мирного» 2013-го. По более полным оценкам Международного института стратегических исследований (IISS), военные расходы РФ в 2013-м составили 3,8% ВВП; в 2015-м, на пике первой войны, поднялись до 4,9% ВВП; и к последнему году перед второй войной, 2021-му, снизились до 3,7% ВВП.
Не стал тогда фатальным и урон от западных санкций. Параметры внешней торговли изменились далеко не радикально. В 2013-м российский товарооборот составлял 842 млрд долларов, а в 2021-м — 789 млрд долларов.
Доля Китая в торговле РФ поднялась за эти годы с 11% до 18%, доля Нидерландов уменьшилась с 9% до 6%, а доля Германии — с 9% до 7%. Назвать это «поворотом на Восток» было бы преувеличением. Состав первой тройки торговых партнеров РФ остался прежним, да и в целом на будущие «недружественные страны» накануне второй войны приходилась минимум половина российской торговли.
Несмотря на материальные издержки и на общую атмосферу хозяйственного застоя, к 2021 году режим имел основания считать, что экономическая ситуация близка к желательной. Хотя часть трат на рядовую публику, конечно, пришлось поджать. Особенно удачным начинанием оказалась пенсионная реформа (с 2019-го), выгодность которой для казны росла с каждым годом.
Во вторую войну российская экономика вошла со сбалансированными финансами, управляемой инфляцией и большим запасом прочности.
Война — лекарство от стагнации?
Полномасштабное вторжение явно стоило дороже, чем гибридное предыдущее, но во второй половине 2022-го режим вернулся к обычному бахвальству на экономические темы. Санкции преодолевались, спад заканчивался, рубль в конце концов не рухнул.
А потом государственная статистика стала предъявлять радующие глаз цифры роста. В 2023-м ВВП вырос на 4,1%, в 2024-м — опять на 4,1%, а суммарно за 2022-2024-й — на целых 6,9%, даже и несмотря на спад в первый год войны. В прошлый раз за трехлетку с 2014-го по 2016-й российская экономика снизилась на 1,1%.
Контраст с застойными десятыми годами бил в глаза. Судя по декламациям начальства (а также и некоторых экспертов), российской экономике только и не хватало этой войны, чтобы начать процветать. «Военное кейнсианство», т. е. массированные денежные вливания из казны, оказалось именно тем лекарством, которое вдруг вылечило путиномику от стагнации.
Не говоря уже о том, что зажиточность подданных растет опережающим темпом: в 2024-м реальные располагаемые доходы населения увеличились (согласно Росстату) на 7,3%. И вроде бы им не мешает параллельный взлет военных трат до рекордных в постсоветскую эпоху уровней — 6,5% ВВП в 2024-м и 7,3% ВВП в 2025-м (по мнению IISS).
Пусть даже не все идет одинаково хорошо. Скажем, реальная величина пенсий в 2024-м составила только 99% от уровня последнего «мирного» 2013-го, а в переводе на текущие доллары снизилась с 311 до 226 долларов. Коэффициент замещения за эти же годы упал с 33,3% до 23,6%, т. е. до уровня нулевых лет, когда он считался неприемлемым.
Но, во-первых, этими цифрами режим не жонглирует, а, во-вторых, падение коэффициента замещения — это обратная сторона взрывного роста зарплат «работников организаций» (т.е. средних и крупных предприятий), которые за три военных года увеличились на 18%. Пусть даже в переводе на текущие доллары они поднялись лишь слегка — с 934 (2013) до 958 (2024) долларов, а с учетом инфляции доллара — даже и уменьшились.
Субъекты не так глупы
Теперь оценим настроения действующих лиц российской экономики — промышленников, банкиров, чиновников-технократов, квалифицированных рабочих и прочего делового люда. Желая продолжения того процветания, которое якобы охватило Россию после 2022-го, эти люди со своим общеизвестным цинизмом должны бы хотеть продолжения войны и очень бояться мира. И Трампа, как его глашатая.
В ноябре Трамп выиграл выборы. В декабре индекс Мосбиржи пошел вверх и к 11 февраля вырос с 2400 до 3000. Двенадцатого февраля произошел телефонный разговор Трампа с Путиным. И за четыре дня индекс взлетел до 3300. После чего пошел зигзагами.
Точно так же повел себя и курс доллара. За неделю до разговора вождей доллар стоил 100 рублей. После разговора курс мгновенно укрепился – до 90. А в последующие дни стал колебаться, не зная, куда подует ветер. Российская экономика явно хочет мира и приходит в радостное возбуждение, лишь только ей дают надежду на его возможность. Неужели субъекты этой экономики так глупы, что не понимают собственной выгоды?
Они ее понимают. Просто для большинства из них никакого процветания нет. По крайней мере, с середины прошлого года, если не раньше, положение дел в экономике ухудшается. Реальная инфляция выше официальной. По этой причине рост ВВП в 2024-м или был преувеличен казенной статистикой, или вообще отсутствовал. А в гражданском секторе производство товаров и услуг несомненно снизилось.
Доля военных трат в ВВП уже сейчас в полтора раза выше, чем была на пике первой фазы войны (в 2015-м), и на сей раз не снижается, а растет год от года. Совместить это с увеличением народного потребления, разумеется, невозможно. Чудес не бывает. Финансовые балансы кое-как сохраняются только потому, что россияне сдают свои выросшие доходы в банки, привлеченные сверхвысокими ставками.
Но финансы все равно явным образом трещат. Попытки Центробанка сломить рост цен провалились. Инфляция SAAR (т.е. пересчитанная на год с исключением сезонности) составила в январе 11,5%. В феврале она выходит на 11%, а по итогам 2025-го может достичь 11-12%.
Федеральный бюджет в январе свели с невиданным дефицитом 1,7 трлн руб. (на весь этот год запланирован дефицит всего 1,2 трлн руб). Минфин объясняет, что это из-за упреждающей оплаты военных контрактов. Но в феврале у него новая забота — дешевеет нефть. Баррель Urals стоит меньше $60. Свести бюджетные концы станет еще сложнее.
Все это вместе взятое должно было бы вести к падению рубля и снижению курса акций. То, что происходит диаметрально противоположное, говорит только об экстазе, который охватил экономические субъекты при первом же сигнале, что милитаристская вакханалия может пойти на убыль.
Хныкающие технократы
Хозяйственные дела идут настолько неважно, что путинские финансисты и технократы впервые после долгого перерыва выступили заодно, упрашивая вождя ввести государственные траты в какие-то рамки. Центробанк обновил среднесрочный прогноз: инфляция еще довольно долго будет держаться недалеко от 10% и начнет всерьез снижаться только к концу года. В прогноз заложено, что скорость роста денежной массы (M2) замедлится в 2025-м до 5-10%.
Пикантность этого предвидения в его неправдоподобии. Рост денежной массы в последний раз был на уровне 10% в годы между двумя войнами. В нынешнюю войну он стойко держится около 20% и не снижается. В 2024-м денежная масса выросла на 19,2%, а в январе 2025-го (считая год к году) — на 19,5%. Мотор инфляции работает уверенно.
Центробанк, замордованный нападками из-за своей ставки, как бы дает понять, что берется справиться с инфляцией, да и то не сразу, только если денежная накачка вдруг замедлится вдвое-вчетверо. В противном случае, он, видимо, объявляет себя бессильным.
А главный технократ, председатель правительства Михаил Мишустин, на аудиенции у Путина, помимо обычных угодливых излияний, сообщил, что «наша задача совместно с Банком России перейти к очень ответственной бюджетной политике. Возможно, не будет столь значителен рост экономики в следующем году, однако это очень важно: остановить инфляцию».
Видимо, Мишустин определил для себя, что уклонение от «очень ответственной бюджетной политики» принесет ему больше неприятностей, чем даже ее проведение. Настолько все серьезно.
***
Понятно, что это не ультиматумы, а плаксивые жалобы. Диктатор может ими пренебречь, нисколько не рискуя своей властью. Но Путин, как человек, более или менее сведущий в экономике, все же принял к сведению, что дела в тылу неважны, и народное хозяйство просит перемирия.
Еще недавно путинская одержимость не ограничивалась вообще ничем. Никакие украинские уступки, кроме капитуляции, правителю были не нужны. Его притязания стали бы перебором даже для Трампа, и любые «мирные переговоры» могли быть только балаганом. Сейчас впервые за время войны у нацлидера появились мотивы заключить или хотя бы имитировать перемирие.
Скоро нам предстоит увидеть, достаточно ли они сильны.
