В конце прошлой недели, реагируя на речь в Мюнхене вице-президента США Джей Ди Вэнса, профессор Карлова университета в Праге Сергей Медведев написал прекрасный в своей одухотворённости пост, в котором уподобил текущий момент европейской истории османской осаде Вены, когда на помощь её защитникам пришли польские гусары, украинские казаки и многие другие европейские армии. Мне кажется, что аналогия в её части, трактующей о масштабах угрозы, более чем уместна — но что касается результатов, есть большие сомнения.
Конечно, весьма решительный поворот в политике США — и откровенно нигилистический тон в отношении Европы, — не могли не вызывать резких оценок со стороны европейских политиков, и их за последние несколько дней мы услышами немало. Многих наблюдателей впечатлила срочность созыва саммита европейских лидеров в Париже в понедельник — но прозвучавшие там заявления выглядели разочаровывающими: только британский премьер Кир Стармер повторил недавний тезис о готовности отправить в Украину своих солдат, в то время как Франция сообщила о возможности их размещения «за линией фронта», а Германия сочла преждевременной даже обсуждение такой опции. Про создание единой европейской армии никто не вспоминал; почти все участники встречи обусловили любые свои шаги поддержкой со стороны Вашингтона, а после её завершения Эмманюэль Макрон снова предался телефонной дипломатии, позвонив Дональду Трампу и Владимиру Зеленскому.
Несмотря на риторику о «наступлении „часа Европы“» и попытки Киева вдохновить европейцев наличием хорошо вооружённой и мотивированной украинской армии, которая может стать костяком единых вооружённых сил, логика европейских военных экспериментов не вдохновляет. Ещё с середины 1990-х в ЕС стремились к общеевропейской политике обороны и безопасности возлагая ответственность на сдерживание противника и защиту европейской территории исключительно на НАТО. Разговоры продолжались много лет — и сегодня тоже продолжаются.
Многое ли изменилось с тех пор? Немного больше, чем ничего. Сегодня, после трёх лет российской агрессии, расходы Великобритании и Франции на оборону в процентах от ВВП почти в 1,9 и 1,8 раза ниже, чем в 1987 г., когда «новое мышление» уже поставило на холд холодную войну. И хотя с 2021 г. они выросли на треть, знаменитое обещание европейцев поставить Украине миллион снарядов было выполнено с опозданием на восемь месяцев и за счет крупных закупок их у третьих стран — производить свои так и не получилось. Тут хочется вспомнить, что с 1941 по 1943 гг. в США производство, например, грузовых судов типа Liberty выросло с 2 до 1294 единиц, а срок сборки одного корабля сократился с 230 до… 5 дней, а тех же снарядов крупных калибров — с 29 тыс. в 1940 г. до… 9,67 млн. в 1944-м [при этом дефицит бюджета в 1943 г. составлял в США 26,9% ВВП против 1,7% ВВП сейчас в Германии.
Что сегодня остается единственным внушающим оптимизм фактором? Это внезапно появившееся ощущение стратегического одиночества Европы — до этого в Старом Свете чувствовали себя защищенными американцами, но это ощущение сейчас пропало. Весьма вероятно, перемена породит реакцию (можно вспомнить и любимую историю Владимира Путина о загнанной в угол крысе). Кроме того, в Европе всегда был глубок антиамериканизм — даже в странах, обязанных Соединенным Штатам очень и очень многим. Разочарования и обиды — сильный транквилизатор, он может помочь, особенно если Дональд Трамп продолжит упорствовать в своём желании потакать Владимиру Путину.
Однако препятствий на пути к успеху куда больше.
Первое препятствие
Нынешняя организация Европы как сообщества суверенных государств. Суммарно численность армий европейских стран превышает 1,5 млн человек, но они разделены, функции дублированы, штабы раздуты, единого командования нет. Прорыв может случиться только в случае, если страны-члены ЕС, категорически не намеренные участвовать в оборонном проекте, будут исключены из объединения, а право присоединиться к группе оставшихся будет распространено и на страны-кандидаты. Как можно нынче оценить шанс на реализацию подобной инициативы? Как нулевой – против создания единой армии выступают даже в Польше, которая сегодня тратит на оборону наибольшую долю своегот ВВП среди всех европейских стран. В принципе, история европейской интеграции показывает: Европа становится сильнее тогда, когда она пытается ускорять и углублять интеграцию, а не когда осторожничает, и порой у неё получается то, на что никто не мог даже надеяться (как, например, валютный союз) — но с армией и обороной мы явно видим совершенно особый случай.
Второе препятствие
Вопрос лидерства. Сама композиция ЕС основывается более на технократической, чем на лидерской системе. В случае с военной угрозой такая система не может претендовать на хороший результат. И тут лично меня смущает, что попытку собрать союзников предпринимает Эмманюэль Макрон. В области надувания щек Парижу нет равных — мы помним и «нормандские форматы», и массу усилий по предотвращению войны, и недавний тёплый приём новоизбранного Дональда Трампа во Франции с организацией ему встречи с Владимиром Зеленским — но нужно также иметь в виду, что по военной помощи Украине (4,88 млрд евро) Франция отстает от Дании или Швеции, а по размерам гуманитарной поддержки беженцам Польша обходит её в семь раз. Внешняя политика для Макрона — не вершина успеха: за время его президентства Франция потеряла почти все свои позиции в Африке, уступив их… России. К тому же политическая ситуация в самой Франции неустойчива: коалиция Макрона проиграла парламентские выборы в 2024 г., в прошлом году уже сменились четыре премьера, бюджет на 2025 г. удалось принять только две недели назад — и ситуация вряд ли изменится, т. к. хотя летом по конституции можно провести внеочередные парламентские выборы, они лишь усложнят положение Макрона. И в Париже собрались (если не считать поляков) лидеры стран, наиболее удалённых от линии фронта и порой тратящих на оборону (как Италия и Испания) менее 1,5% ВВП.
Третье препятствие
Экономическая «зажатость» Европы. Каждое правительство считает военные расходы обузой, хотя история говорит о том, что увеличение ассигнований на оборону, если война идёт не на твоей территории, является источником значительного экономического роста. Европа обладает большим потенциалом в сфере ВПК: она имеет 27 из 100 крупнейших в мире оборонных компаний с выручкой более $33 млрд долларов в год. Суммарные оборонные траты составляют около 400 млрд долларов, и увеличивать их на 20-30% в год представляется вполне возможным. Европейские страны в годы пандемии показали пример чудесной финансовой мобилизации, обеспечив только за первые два месяца локдауна дополнительный бюджетный стимул на 3,5 трлн долларов, и потратить сейчас 10-15% этой суммы на обеспечение собственного выживания — вполне рационально с любой точки зрения. Рост высокотехнологичного производства и занятости обеспечит развитие экономики и новые налоги. Вопрос только в наличии политической воли, но именно её и нет в современной Европе.
***
В завершение стоит отметить, что у Европы — в отличие от Америки, где Трамп гротескно охотится за украинскими редкоземельными металлами, которых на самом деле скорее всего просто не существует в сколько-нибудь сопоставимых с его требованиями количествах — имеются 285 млрд долларов российских резервов, которые останутся заблокированными до конца войны и которые вполне можно выдать в кредит европейским правительствам на увеличение закупок техники и вооружения И в этом случае можно считать, что никаких дополнительных расходов в 2025–2026 гг. из бюджетов вообще не потребуется, а разбираться с финансовыми схемами можно будет после победы.
Однако в то, что что-то подобное случится на самом деле, совершенно не верится.
Да, американцы «оскорбили» европейцев. Да, французы привычно «распушили перья», собрав особо обиженных. Но одна только TotalEnergies за 2024 г. накопила в России дивидендов почти на половину суммы, которую Франция потратила на военную поддержку Украины за все три года войны. Может, не надо слишком из кожи лезть — тем более что во Франции жалеют об отсутствии богатых русских туристов, а в Германии о пропаже дешевого русского газа.
А что до казаков и гусар — ну, стоят в их честь венских парках памятники, так и довольно…
