Итог, надо сказать, примерно соответствует показателям предыдущих лет: 43 новых месторождения в 2023 году и 38 в 2022 году. Что же касается извлекаемых запасов нефти, поставленных на государственный баланс по результатам открытий, то здесь можно отметить такую динамику: 96,4 млн тонн в 2022 году (благодаря Мачадагскому месторождению на шельфе Баренцева моря с запасами более 82 млн тонн), 43 млн тонн в 2023 году и всего 21 млн тонн в 2024 году.
Что такое 21 млн тонн нефти в 39 месторождениях?
Начнем с того, что названные в министерском отчете запасы с большой натяжкой можно назвать доказанными. Это сумма запасов по всем категориям в российской классификации, включая предположительно существующие, но не подтвержденные геологоразведочными работами, не говоря уже о скважинах. Хорошо, если в подготовленных к промышленной разработке запасах от названной оценки останется половина или даже треть. Кроме того, надо учесть и такой показатель, как КИН (коэффициент извлечения нефти), который в России в среднем не превышает 27%. Больше этой пропорции геологических запасов отечественные нефтяники извлекать из недр пока не научились.
Не стоит забывать и о практике приписок и очковтирательства в рапортах госкомпаний. Всем памятна парадная шумиха вокруг месторождения «Победа» в Карском море, когда руководство «Роснефти» объявило, что там открыли новую нефтегазоносную провинцию, которая «превосходит такие нефтегазоносные провинции, как Мексиканский залив, бразильский шельф, арктический шельф Аляски и Канады и сравнима со всей текущей ресурсной базой Саудовской Аравии». На деле единственная пробуренная там поисково-разведочная скважина даже не была должным образом испытана.
В итоге имеем, как выразился знакомый с ситуацией геолог-нефтяник, запасы категории «курам на смех», а сообщившее о результатах геологоразведки в Якутии и Оренбургской области издание «Нефть и капитал» назвало месторождения «малюсенькими». Тратить деньги и время на разработку таких залежей не станет ни одна коммерчески ориентированная компания. Рентабельностью здесь и не пахнет.
Законный вопрос для тех, кто не знаком с особенностями отраслевой статистики: если новых открытий так мало, откуда в министерском отчёте взялись 592 млн тонн «прироста запасов» (они же — «восполнение минерально-сырьевой базы» нефтедобывающей отрасли)? Такое количество с избытком перекрывает годовую добычу, которая, если верить зампреду правительства Александру Новаку, составила 516 млн тонн (на 2,8% меньше, чем в предыдущем году).
Об опережающем приросте запасов отрасль рапортует каждый год. Однако, если не считать уже упомянутых «открытий», обеспечивается это отнюдь не геологоразведкой. Это банальный перевод запасов из одной категории в другую за счет эксплуатационного бурения на давно введенных в эксплуатацию месторождениях, а также пересчет поставленных на баланс запасов методом увеличения уже упомянутого КИН — часто только на бумаге, а не в результате применения передовых технологий, призванных увеличить отдачу нефтеносных пластов.
Как указывают специалисты отрасли, обсуждающие итоги года в профессиональных сообществах, в реальности при добыче 516 млн тонн новыми запасами заместили меньше 12% извлеченной из недр нефти — и то, если в расчет принимать не только собственно нефть, но и жидкие углеводороды, конденсат в газовых месторождениях.
По мнению этих специалистов, средний реальный прирост технически извлекаемых запасов, которые можно отнести в классификационную категорию С1, то есть «доказанные», можно условно принять равным 0,4 млн т нефтяного эквивалента на одну поисково-разведочную скважину (а таких скважин для открытия 39 месторождений было пробурено 38). Получается, что общий прирост запасов категории С1 по стране в прошлом году составляет всего около 15 млн тонн.
О плачевном состоянии российской нефтедобычи и о безнадежных перспективах поиска новой нефти разведчиками недр я уже писал в январе. Опубликованные правительственным ведомством данные за 2024 год тоже не дают оснований для оптимизма.
