Приближается трехлетие нападения России на Украину. Годовщина возвращает нас к парадоксальной атмосфере последних предвоенных дней. В середине февраля 2022-го близость войны была всем очевидна, но сама война воспринималась как немыслимая.
Она выглядела ненужной и непонятной российским массам и вроде бы противоречила интересам высших классов, режима и даже самого правителя. А также была нисколько не нужна Китаю и провоцировала Запад на сокрушительный ответ. Казалось, у такой войны просто не было ни предпосылок, ни движущих сил.
Кто мог предотвратить?
Ответственность за агрессию несет агрессор, но все же начнем не с него, а с окружающего мира.
Не допустить российского вторжения способны были только два-три внешних центра силы — китайцы, американцы и с натяжкой — европейцы.
В начале февраля 2022-го Путин ездил в Пекин за позволением воевать и получил его. Ничего удивительного в этом не было. Сюрпризом стало бы обратное.
КНР еще ни разу не останавливала своих друзей и торговых вассалов даже в их самых экзотических авантюрах. Примером этому военные кампании Ирана и ракетно-ядерные импровизации КНДР. Китай опять ограничивается ролью извлекателя выгод из чужой агрессии, для него это норма.
Что же до Америки, то недавно Путин присоединился к утверждениям Трампа, что уж при нем-то войны бы не было: «Не могу не согласиться с ним в том, что если бы он был президентом, если бы у него в 2020 году не украли победу, то, может быть, и не было бы того кризиса на Украине, который возник в 2022 году».
Не станем это отбрасывать как конъюнктурную выдумку. Зерно тут есть.
Судя по тому, что Трамп не запугал Путина сейчас, он вряд ли сумел бы запугать его и тогда. Но чисто человеческая приязнь между ними всегда была. Обоснованно или нет, но в Байдене Путин всегда видел своего неумолимого врага, а в Трампе — кого-то подобного себе, с кем можно и потолковать. Однако предметом торга, по путинским понятиям, в 2022-м могла быть только процедура превращения Украины в российский протекторат. На меньшее он без войны просто не согласился бы.
А Трамп, видимо, предложил бы ему кусок поменьше — напоример, признать аннексию «ДНР-ЛНР» в тех очертаниях, в каких они были в феврале 2022-го. Но Путин-2022, в отличие от Путина-2025, «компромиссов» не искал. Он воображал, что украинская армия слаба, а Украина готова развалиться.
Личные качества не играли роли
Кто бы ни был в 2022-м ее первым лицом, Америка выглядела в путинских глазах неуверенной, расколотой, только что позорно бежавшей из Афганистана (при Трампе это бегство тоже состоялось бы) и поэтому беспомощной. Будь в 2022-м на месте демократов республиканцы, те уступки, на которые они в тех обстоятельствах реально могли пойти, показались бы Путину актом неуважения. От вторжения он бы не отказался.
Он твердо пообещал самому себе решить «украинский вопрос» и был уверен, что Запад опять перед ним спасует. Растерянность европейских вождей, которые наперебой ездили к нему упрашивать и отговаривать, убеждала его, что они отображают безволие своих народов и вытерпят все.
И в Китае, и на Западе о вторжении точно знали заранее. На Западе его боялись, китайцам было все равно, но втягиваться в войну с РФ не собирался никто. Так решили для себя все режимы, и личные качества вовлеченных политических деятелей не сыграли в этом общем решении принципиальной роли.
Никаких внешних сил и механизмов, которые мешали бы России воевать, в мире 2022 года просто не существовало. Загадкой было не это, а непротивление агрессивной войне буквально всех российских слоев.
Несведущие капитаны
Путин проектировал и готовил войну около полутора лет. Но большинство сановников режима не было оповещено о ее целях даже за два — три дня до начала. На историческом заседании Совета безопасности 21 февраля 2022-го, когда правитель потребовал от высших вельмож поддержки предстоящей «спецоперации», часть из них явно полагала, что речь идет не о захвате всей Украины, а только об аннексии «ДНР-ЛНР».
И тогда же, 21–22-го февраля, ни путинский пресс-секретарь Песков, ни марионетки в «ДНР-ЛНР», ни профильные парламентские чиновники, ведавшие ратификацией договоров о признании Россией этих «республик», не могли ответить на вопрос, в каких границах они оформляют их «признание» и последующую аннексию — в тогдашних фактических или в гораздо более обширных пределах всего Донбасса.
Первый вариант оставлял шанс, что без большой войны можно будет обойтись, а второй означал, что она точно начнется. Но это все еще держали в тайне почти от всего чиновничества.
Гражданских капитанов экономики и финансов предупредили о размахе будущих военных действий примерно за сутки до начала вторжения, да и то в общих чертах. Никакого предварительного обсуждения завоевательных планов Путин с ними не устраивал. В том числе и поэтому отключение от SWIFT и замораживание международных резервов РФ стали сюрпризом для путинских хозяйственников и финансистов.
Но сам факт приближения войны никоим образом не был секретом для высших слоев. Вероятно, даже в ближнем кругу Путина многие, а то и большинство, хотели ее избежать и надеялись, что концентрация сил вокруг Украины окажется блефом. И настолько боялись вождя, что просто не решались заговорить с ним на эту тему.
Безмолвные классы
Отсутствие даже слабых намеков на коллективное руководство и безволие сановников высшего круга стали одним из сюрпризов предвоенных дней. На упомянутом заседании Совбеза только один из его членов, Дмитрий Козак, пытался заявить хоть что-то вроде самостоятельной позиции. Остальные вельможи только трусливо причитали и пытались угадать, чего от них хочет правитель.
Еще одним сюрпризом стало робкое безмолвие десятков тысяч спесивых бюрократов и магнатов — всех тех, кто изображал аристократию и якобы правил страной. Десятилетиями считалось, что коридор возможностей путинского режима, при всей его авторитарности, ограничен интересами этой номенклатуры, у большей части которой на Западе — семьи, активы, разветвленные деловые интересы и личные привязанности.
Тяжесть удара, который вторжение в Украину по всему этому нанесет, была в предвоенные дни очевидна. Путинская авантюра ставила под вопрос буквально все, к чему привыкли высшие слои, от миллиардеров до чиновников-середняков. Но российские привилегированные классы заранее смирились с судьбой и даже словесно не пытались отстоять свои привычки и удобства.
Что же до простонародья, то оно отдавалось ходу событий с такой же безропотностью, как и номенклатура, но только еще реже задумывалось, что предстоит.
За два месяца до войны всего 6% опрошенных Фондом «Общественное мнение» самостоятельно назвали в качестве важного текущего события конфликт с Украиной, включая и угрозу войны с этой страной. В начале февраля их доля выросла до 16%. И только 20 февраля 2022-го она стала заметной, поднявшись аж до 39%. Впрочем, даже и в тот день тех, кто вообще не видел вокруг себя никаких важных событий, было зафиксировано ровно столько же.
***
Нацлидер России втянул свою страну в войну совсем не потому, что ее низшие или высшие классы просили его об этом. Все классы безмолвствовали и никаких сигналов наверх не подавали.
Нападение на Украину было личным начинанием Путина и продуктом его персональной одержимости. Он не выражал каких-либо сословных интересов, никого не предупреждал и ни в какой форме не консультировался ни с какими кругами. Но оказалось, что это и не нужно. Правитель РФ получил уникальную свободу рук, потому что механизмов, которые мешали бы начать агрессию, в России не обнаружилось.
Чтобы все звенья режима замерли в ожидании боевых приказов вождя, а подданные изготовились к подчинению, Путину вообще не потребовалось усилий. Все происходило будто само собой. И это – самый горький сюрприз предвоенных дней.
