При патриархе Кирилле епархиальные собрания московского духовенства превратились в тяжелое испытание — собравшимся приходится выслушивать доклад начальника несколько часов, а затем отчеты комиссий. И если при патриархе Алексии Втором вопросы из зала были чем-то живым и интересным, то при патриархе Кирилле они превратились в зачитывание по бумажке заранее сочиненных и прошедших цензуру вопросов.
До прошлого года этому изощренному мучению подвергалось только духовенство Москвы. Но с 2024 года патриарх решил подвергнуть такому же испытанию духовенство Московской области. Очередное такое собрание состоялось 11 февраля в зале Церковных соборов Храма Христа Спасителя.
Неизбежное зло
Оно вполне могло бы остаться рутинным событием, но получило широкий резонанс из-за короткого вопроса из зала. Священник Алексей Шляпин из Можайска подошел к микрофону и позволил себе сделать неожиданно смелый комментарий к той пропаганде патриотизма, которой Церковь занимается в последние годы:
— Я не согласен с такой патриотической тенденцией. Долг священника — вести людей в Царствие Небесное, а не патриотизмом заниматься…
По всей видимости патриарх Кирилл совершенно не ожидал, что кто-то осмелится высказывать мнения, категорически противоречащие той православно-патриотической идеологии, которая последние годы звучит из каждого утюга. Реакция патриарха была мгновенной и уничижительной:
— Вот это здорово, да? Первый раз такое слышу! Вы, батюшка, не из Западной Украины случайно? — с жестокой улыбкой сказал патриарх, вызвав смех и аплодисменты в зале, а затем добавил: — Идите, сядьте и серьезно подумайте обо всём том, что вы сейчас тут ляпнули.
Видео с этим диалогом широко разошлось по социальным сетям.
Патриарх Кирилл позволяет себе грубое, уничижительное общение не только со своими иподиаконами, но и со священниками и даже с епископами. Все они терпят патриаршее хамство, считая его неизбежным злом. Известно, что патриарх не любит людей и все они, особенно связавшие себя с Церковью, — для него просто расходный материал. Незаменимых попов и даже епископов для патриарха не существует.
Однако публично унизить немолодого священника на собрании духовенства — это новый уровень цинизма даже для видавших виды священников. Тем не менее еще страшнее, чем слова патриарха, реакция зала: смех и аплодисменты. Участники собрания рассказывают, что всего около четверти присутствующих клириков выразили свою поддержку патриарху таким образом. Казалось бы не так много. Но ведь очевидно, что их количество будет только расти, если именно такая реакция — гласно или негласно — поощряется. И скажем честно: это явный симптом глубокого духовного разложения части российского духовенства. Если священники, вместо выражения солидарности и поддержки, радуются публичному унижению своего собрата — это признак духовной катастрофы. К таким пастырям ходить не стоит.
Не стоит и упоминать, что публично заступиться за смелого священника никто из тысячи присутствовавших в зале не решился.
Мифическая церковь
Тем не менее невероятно важно, что священник Алексей Шляпин решился выйти к микрофону и задать патриарху нелицеприятный вопрос.
Во-первых, это прямое доказательство не самой очевидной истины: РПЦ — далеко не монолитная структура с идеологической точки зрения. Далеко не настолько монолитная, как её хотят видеть в самой патриархии и в Кремле, а также политические комментаторы и члены различных православных юрисдикций на Западе. Давайте признаем: внутри РПЦ есть и те, кто стоит на позициях, радикально отличающихся от позиции патриарха и церковной бюрократии, и готов публично задавать неудобные вопросы.
Во-вторых, вопрос о. Алексия показывает, что далеко не все священники умолкли под давлением цензуры и, что еще страшнее, самоцензуры. Вопреки ожиданиям патриархии, не все боятся высказывать свое мнение. Хотя, возможно, это означает и то, что некоторые еще не сталкивались с хамством патриарха лично и не могут оценить, какие репрессии он готов обрушить на тех, кто отказывается следовать его идеологической линии.
Что касается аплодировавших и смеявшихся, про них все понятно. Их реакция связана с тем, что им близок профессиональный цинизм патриарха с одной стороны, а с другой, страх оказаться не как начальство настолько силен, что смех становится неконтролируемой защитной реакцией.
Почему этот диалог произошел именно сейчас? Пожалуй, и на этот вопрос можно найти ответ. С канонической точки зрения патриарх как епископ управляет как Москвой, так и Московской областью. Однако Москвой он управляет более менее непосредственно, а вот Подмосковьем – опосредованно. Епархиальные собрания московского духовенства, на которых председательствует Кирилл, проходят ежегодно. И там все уже прекрасно знают, что епархиальное собрание — не место для дискуссий. Епархиальное собрание — это спектакль, где самое главное — демонстрация всеобщей лояльности и любви к патриарху.
С Подмосковьем ситуация сложнее. Патриарх второй раз лично председательствует на общем собрание духовенства Подмосковья. До этого такие собрания возглавлял митрополит Ювеналий, а затем митрополит Павел. И священники привыкли, что свободы на таких собраниях гораздо больше. Можно поднимать не только те вопросы, которые заранее согласованы с патриархом и не вызывают его раздражения, но и спросить о чем-то, что связано с реальными проблемами. В такой ситуации вопрос про патриотизм — это не системный сбой, а случайность. Не сомневаюсь, что церковная бюрократия быстро проведет работу над ошибками и на следующих собраниях подобных неожиданностей уже не будет.
Наконец, особого внимания заслуживает «оговорка» патриарха про Западную Украину. Откуда вдруг она выскочила? Вроде бы из контекста понятно, что речь идет о России. Судя по всему, Кирилл готов принять любой патриотизм кроме украинского. Все прочие патриотизмы вполне можно признать, ничего плохого в них нет. Издеваясь над священником, патриарх спрашивает его: «Вы, батюшка, не из Западной Украины случайно?» И подтекст понятен: только тем, кто из Западной Украины нехорошо говорить о патриотизме. Всем остальным можно.
В той картине мира, которая сложилась в голове патриарха, украинский патриотизм существует только в одной единственной форме — западноукраинской. И это значит, что вся остальная Украина, если не явно, то тайно «хочет быть с Россией». Это не просто пропагандистский штамп — это глубоко укоренившийся миф, который оправдывает любые действия патриарха в отношении украинского православия, вплоть до утверждения, что солдатам российской армии, погибшим в бою, будут прощены все грехи.
Небесный гражданин
Вывод очевиден: патриарх Кирилл не просто жесткий и даже безжалостный администратор. Он активно выстраивает жесткую парацерковную идеологию, в которой лояльность к государству ставится выше пастырской миссии, а любые инакомыслящие сразу получают ярлыки «врагов». А то, что кто-то ещё смеет задавать неудобные вопросы, означает, что процесс окончательной трансформации церкви в придаток государства пока ещё не завершен. Патриарх будет работать над этим дальше.
И последнее. Я далеко от мысли об идеализации священника, задавшего патриарху опасный вопрос, Алексея Шляпина. Он принадлежит к небольшой, но довольно активной группе православных фундаменталистов, формирование которой связано с деятельностью священника Даниила Сысоева, убитого в Москве в 2009 году. У них есть свой идеологический пакет, который включает креационизм, пролайф и миссию среди неправославных.
Тем не менее Сысоев сформулировал неожиданную для современных православных фунадменталистов концепцию «уранополитизма», то есть небесного гражданства, которое неизмеримо выше гражданства земного и, соответственно, служащего исключительно земным целям какого бы то ни было патриотизма.
Таким образом, для священника Алексия Шляпина критика патриотизма не была чем-то случайным: защита ближнего и помощь ему должны быть основаны на заповеди о любви, а не на лояльности государству или даже верности своему народу.
И здесь возникает неожиданный, но вполне естественный для религиозного сознания парадокс: исповедники, защитники веры могут появляться не только с либеральной стороны, а традиционные ценности далеко не обязательно должны совпадать с православно-государственнической идеологией.
