В конце XX века Китай и Россия словно бы поменялись местами в мировых рейтингах. В советское время Китай был самой густонаселенной страной на планете, но его экономика оставалась преимущественно аграрной. После реформ Дэн Сяопина там началась промышленная революция, выведшая страну в мировые лидеры. А в постсоветской России экономические реформы оказались не слишком успешными.
Весьма показательна сравнительная фотография того, как выглядели города на противоположных берегах Амура — Благовещенск в России и Хэйхэ в Китае — в 1970-х годах и каковы они сейчас.
«Поворот на Восток» и «дружба против Запада»
В российских СМИ часто распространяются опасения, что Китай может однажды силой захватить российскую Сибирь и Дальний Восток. Однако Пекину это совершенно не нужно — Москва сама обеспечивает его всеми необходимыми ресурсами с колоссальными скидками от мировых цен. Таков неизбежный результат кремлевской политики «поворота на Восток» и «дружбы против Запада».
Томский общественный деятель Ярослав Золотарев пишет:
«Вряд ли Кремль сможет по-прежнему пугать народы Сибири китайским империализмом — на деле мы видим, как две империи взаимодействуют и грабят сибиряков совместно».
Сегодня китайские компании владеют на правах долгосрочной аренды сотнями тысяч гектаров сибирских и дальневосточных лесов, и вся заготовленная там древесина отправляется в Китай. На Дальнем Востоке, где имеются огромные лесные ресурсы, до сих пор нет ни одного целлюлозно-бумажного комбината, поскольку переработанный продукт, очевидно, будет дороже необработанного круглого леса, а Китаю нужно именно дешевое сырье.
На арендованных сибирских и дальневосточных территориях китайцы, помимо лесозаготовок, ведут также активную сельскохозяйственную деятельность. Как продолжает Золотарев,
«они хотят собирать урожай дважды в год, что невозможно без применения огромных количеств химикатов. Многие районы внутри самой КНР уже непригодны для земледелия из-за интенсивного применения подобных технологий. Теперь вся эта химия „удобряет“ (а точнее — загаживает) сибирскую землю».
Восточная Сибирь и Дальний Восток фактически превратились в совместную сырьевую колонию Москвы и Пекина. Однако обе «метрополии» совершенно не учитывают интересы местных жителей, как это очевидно на примере запущенного в 2022 году Ковыктинского газового месторождения, лишь один процент добычи которого достается жителям Иркутской области.
Если на Дальнем Востоке и строят какие-то заводы, то, как правило, самые экологически опасные. Так, в 2021 году китайская компания хотела построить в Аяно-Майском районе Хабаровского края крупнейшее в мире производство метанола. Проект провалился на районном референдуме: 90% местного населения высказались против. Но после этого в России был принят закон о региональной власти, который ликвидирует самостоятельность местного самоуправления. Поэтому подобные референдумы более невозможны, а «союзники» в Москве и Пекине могут строить в регионе любые опасные предприятия, не обращая внимания на мнение местного населения. Но зато имперские «геополитики» будут рассказывать красивые сказки о «многополярном мире».
Чей «форпост»?
В Москве принято гордо называть Дальний Восток «форпостом России». Дальневосточный исследователь Георгий Кулаков спрашивает:
«А вы уверены в этом? Может быть, он уже стал „форпостом Китая“, учитывая глубину его проникновения в региональную экономику?»
И приводит несколько показательных примеров: в январе 2025 года генеральный консул КНР в Хабаровске Цзян Сяоян сообщил, что что представляемая им страна продолжает оставаться крупнейшим торговым партнером и основным источником иностранных инвестиций для регионов Дальнего Востока, а также главным партнером в проектах «свободного порта» Владивосток. По словам китайского дипломата, в настоящее время из КНР в российские дальневосточные регионы поступает более 90% иностранных инвестиций, общей суммой приближающихся к 1 трлн рублей.
Вроде бы, международное экономическое сотрудничество — замечательно. Но в данном случае оно оборачивается настоящей колонизацией, хотя в «мировом колониализме» Москва привычно обвиняет Запад. В сегодняшнем Китае активно растут настроения за «возвращение в родную гавань» многих приамурских и дальневосточных территорий, которые в XIX веке тогдашняя пекинская династия уступила России по «несправедливым договорам». Однако от попыток их вооруженного отвоевания, которые предпринимались в серии приграничных столкновений СССР и КНР при Мао, современный Китай перешел к экономическим инструментам воздействия на «северного соседа», которые оказались более эффективными.
Кулаков напоминает:
«В „территориях опережающего развития“ на границах с Китаем обычное российское законодательство уже сегодня действует частично, избирательно. Так что в перспективе эти территории могут стать просто „нероссийскими“. Но если они постепенно перейдут под китайскую юрисдикцию, сильно ли это обрадует местных жителей?»
Социологические опросы на тему китайской демографической экспансии проводятся редко. Вероятно, поднимая эту тему, Москва опасается испортить отношения с Пекином. Есть данные ФОМ 2020 года: две трети россиян (60%) утверждают, что их тревожит приток переселенцев из Китая на Дальний Восток. Значительно чаще других выражают беспокойство жители Дальневосточного (80%) и Сибирского (73%) федеральных округов, не волнует эта проблема 29% опрошенных – как правило, это жители Центрального и Южного федеральных округов.
Китай построит мост через Лену?
В 2023 году представители компании «Железные дороги Якутии» во время визита в Китай подписали меморандум о сотрудничестве с Китайской ассоциацией развития промышленности за рубежом (CODA). Он предусматривает строительство новой железной дороги, которая свяжет Китай с огромной и богатой ресурсами Якутией (Республикой Саха).
Известный американский специалист по региональным проблемам в Евразии Пол Гобл указывает:
«Планируемая железная дорога расширит инфраструктуру Китая вглубь российской территории более, чем когда-либо прежде… Маршрут будет построен на основе концессий, в которых Китай получит долгосрочный доступ к природным ресурсам в регионе».
Так что, возможно, именно китайцы построят также и печально знаменитый мост через Лену, которого жители богатейшей Якутии ждут уже десятилетиями. Но не могут построить его самостоятельно — все их ресурсы изымает Москва. И даже когда уже вроде бы нашли инвесторов, «федералы» вновь отменили проект и направили эти средства на строительство другого моста — Крымского. Это наглядная иллюстрация того, что для империи территориальная экспансия гораздо важнее развития своих собственных территорий.
Впрочем, собственных ли?
Независимая Тихоокеанская федерация?
Отчуждение Москвы от интересов дальневосточного населения ярко проявляется в регулярных продовольственных кризисах в регионе. Как правило, они связаны с проблемами в логистике — при перевозках по Транссибу и в портах Приморского и Хабаровского краев приоритет отдается транзитным китайским грузам.
Такое положение дел, равно как и другие примеры китайской экономической колонизации Дальнего Востока, безусловно, вызывают рост протестных настроений у местного населения. Но оно не ищет поддержки и у Москвы — дальневосточники прекрасно осознают, что колонией их сделала именно нынешняя кремлевская «метрополия». Поэтому здесь развивается регионалистское сознание, нацеленное на гражданское самоуправление. И хотя нынешняя имперско-милитаристская пропаганда стремится его тотально подавить, оно все же пробивается в соцсетях…
Еще с 1990-х годов во Владивостоке витает в воздухе идея воссоздания Дальневосточной республики. В 2020 году на массовых протестах в Хабаровске в поддержку свободно избранного, но арестованного ФСБ губернатора Сергея Фургала использовались только краевые (а вовсе не российские) флаги и звучали антиимперские лозунги. Неслучайно, кстати, что впоследствии Москва объявила это движение «экстремистским». В политической эмиграции возникли группы «Свободная Бурятия» и «Свободная Якутия». Всё чаще вспоминают и историю Зеленого Клина — «дальневосточной Украины»…
Хотя, по остроумному наблюдению историка Ярослава Бутакова, эти пространства вряд ли смогут добиться самоуправления, если сохранят свое «дальневосточное» самоназвание. Потому что оно автоматически привязывает регион к некоему «центру», изображает его «дальней провинцией». А например, имя «Федерация Тихоокеанских республик» сразу меняет представление об этих краях, заставляя воспринимать их как суверенный субъект. Конечно, пока это разговор на уровне исторического проектирования.
Но как знать, может быть, любителю парадоксов Дональду Трампу эта идея также придется по душе, учитывая его критическое отношение к Пекину и сдержанное — к Москве.
