В максимальном приближении к английскому тексту требования Трампа сводятся к следующему:
- Иран не должен обладать ядерным оружием и межконтинентальными баллистическими ракетами;
- Иранская сеть и кампания региональной агрессии должны быть нейтрализованы;
- Деятельность Корпуса стражей исламской революции и его суррогаты должна быть прервана, сокращена или лишена доступа к ресурсам, обеспечивающим его действия по дестабилизации обстановки;
- Необходимо противостоять агрессивному развитию Ираном его ракет и прочих асимметричных и конвенционных вооружений.
Для достижения этих целей Трамп распорядился «восстановить максимальное давление» на Иран, то есть устранить попустительство этой стране, допускавшееся предыдущей администрацией. Более того, он потребовал от подчинённых строго контроля за тем, чтобы экспорт иранской нефти был сокращён «до нуля».
Не прошло и трёх дней, как отвечающее за санкции ведомство американского Минфина (OFAC) ввело санкции против компании Sepehr Energy, через которую иранские военные контрабандой экспортируют нефть, а также против нескольких физических и юридических лиц в Китае, Индии и Объединённых Арабских Эмиратах, которые участвуют в этой контрабанде.
Если ужесточение санкций сработает, Иран лишится доходов от продажи примерно 1.6 млн баррелей нефти в сутки – в основном в Китай. Как показывает опыт, в какой-то степени контрабандные поставки будут продолжаться: китайцы не примкнули к американским санкциям, а за каждым танкером уследить в OFAC вряд ли смогут. Однако объём таких продаж должен сократиться, что усугубит и без того тяжёлое финансовое положение Ирана и обострит критические явления в его экономике.
Трамп не был бы Трампом, если бы в его заявлениях и действиях не просматривались бы острые противоречия.
Яркий пример: его битва с поставками иранской нефти противоречит с его же попыткам договориться с другими нефтедобывающими странами о наращивании добычи и экспорта, чтобы понизить цены и оказать таким способом экономическое давление на Россию – чтобы способствовать прекращению войны на украинской земле. (Пока, кстати, саудовцы с партнёрами по ОПЕК и ОПЕК+ не идут навстречу просьбам американского президента).
Другие сигналы, которые Трамп посылает Тегерану и которые не сводятся к санкциям против иранской нефти, тоже выглядят противоречивыми. То президент США выражает желание видеть Иран «великой и процветающей страной», то грозит стереть его с лица земли, если иранские агенты повторят попытку покушения на его жизнь.
Отбросив крайности таких высказываний, можно разглядеть принципиальное стремление президента США заключить с иранцами сделку по простой формуле: Иран признает все требования из документа 4 февраля и дает американцам возможность контролировать их выполнение, а взамен получает снятие санкций.
Очень важно отметить, что до угроз военного свержения режима богословов Трамп не доходит. Такие угрозы в эти дни слышатся в основном из Израиля, где понимают, разумеется, что без американского согласия и сотрудничества серьёзной атаки на Иран и его ядерные объекты не получится.
Иранский лидер аятолла Али Хаменеи публично отвечает на требования Трампа категорическим отказом вступать в какие-либо переговоры с американцами. Правда, в одном из его выступлений прозвучала новая для него формулировка – «сделка», упомянув которую, он потребовали, чтобы в правительстве относились к США с «широко открытыми глазами». Тем не менее, явной поддержки нескольких деятелей режима, которые намекают на возможность конструктивного диалога с американцами, аятолла не высказывает.
Сейчас в руководстве Исламской республики преобладают антиамериканские взгляды и звучит резкий отказ идти на какие-то контакты с эмиссарами Трампа. Однако шансы на сделку не нулевые: в пользу пересмотра позиции работают такие мощные факторы, как экономический кризис, потеря авторитета богословской верхушки у населения, а также внешнеполитические провалы в Ливане, Сирии, Ираке и Газе.
Если же сделки в нынешних условиях не получится, то в Вашингтоне могут рассмотреть и военные меры давления на Тегеран – пусть не в виде прямого американского вмешательства, но через союзников в Израиле. Удары по иранским ядерным и ракетным объектам, а возможно и по центрам принятия решений станут дополнительным фактором к тому, чтобы Иран отказался от роли спонсора терроризма и источника нестабильности на Ближнем Востоке.
