(Перечень подвергнутых этой мере предприятий, компаний и физических лиц велик и воспроизводить здесь мы не будем.)
Первое же предположение может быть правдой. Не исключено, что нынешний президент хочет насолить своему преемнику Дональду Трампу. Во время своего президентства Джо Байден изо всех сил старался ограничить санкционное давление на российскую нефть, чтобы не допустить ее ухода с мирового рынка, возникновения на этом рынке дефицита предложения и, в итоге, взлета цен на энергоносители. Высокие нефтяные цены могли спровоцировать рост цен на американских бензоколонках, чего руководство США допускать не хотело.
Отсюда — отказ от эмбарго на поставки нефти и нефтепродуктов из России и введение вместо этого «потолка цен», который не слишком огорчил Москву: быстро нашлись покупатели за пределами стран — инициаторов санкций. Отсюда же — весьма неадекватные меры против тех, кто вовлечен в схемы обхода ограничений из-за «ценового потолка»: подставных судовладельцев, сомнительных страховых компаний, а заодно и покупателей подсанкционных партий российской нефти.
Проводя последнее свое санкционное мероприятие, президент Байден, возможно, рассчитывает, что высокие цены на топливо ударят по следующей администрации, а власть Демократической партии останется в глазах американских избирателей неповинной в дороговизне бензина. И на следующих выборах это сыграет в пользу демократов.
Рынок вроде бы отреагировал на перспективу ограниченного предложения российской нефти из-за ужесточения американских санкций. Цена фьючерса на баррель нефти марки брент взлетела на 4%, превысив в моменте отметку 80 долларов. Однако бурного роста не получилось. Участники рынка не запаниковали и стали оценивать возможные сценарии, обращая главное внимание на фундаментальные факторы, то есть на соотношение предложения и спроса.
Ожидания изменений этих факторов таковы, что исчезновение с рынка даже половины экспортных поставок российской нефти в среднесрочной перспективе вряд ли приведет к дефициту.
Во-первых, администрация президента Дональда Трампа намерена снять перед американской нефтяной промышленностью те ограничения, которые вводил Байден. Года через полтора-два США смогут, вероятно, увеличить среднесуточную добычу на 1-2 млн баррелей и стимулировать дальнейший рост отрасли.
Во-вторых, на подходе дополнительные поставки нефти из таких стран, как Гайана, Казахстан и Бразилия, а возможно, и Венесуэла с Ираном, если последние две страны пойдут на уступки американцам и добьются хотя бы частичной отмены санкций против их режимов.
И, главное, в-третьих, в 2025 году можно ожидать кризиса внутри альянса ОПЕК+, где зреют намерения отменить квоты и провести полную дерегуляцию добычи. А это, если считать по максимуму, может вывести на рынок до 5 млн баррелей в сутки дополнительной нефти с низкой себестоимостью, что составит сильнейшую конкуренцию нефти из России, где добыча становится все затратней.
Да и перспективы спроса на нефть не выглядят убедительно, особенно в Китае, но также и в передовых экономиках, нацеленных на зелёный переход.
Есть, конечно, опасения, что новый набор санкций не будет так эффективен, как ожидается. Хватит ли у Соединенных Штатов и их союзников административных ресурсов, чтобы выслеживать нарушителей, доказывать нарушения и последовательно и дотошно исполнять наказания?
В любом случае можно пока сделать вывод: даже если новые санкции приведут к сокращению поставок российской нефти, катастрофических последствий для мирового энергетического рынка это не вызовет.
Покупатели в Индии и других странах, привыкшие за последние пару лет к скидкам в цене нефти из России, вернутся к прежним, давно налаженным связям с поставщиками из Персидского залива и США. Главным пострадавшим здесь будет российский нефтяной сектор.
Подложить свинью преемнику Байден, как ни пытался, — не смог.
