Забавен стадный эффект в использовании публичными спикерами некоторых экономических терминов. Вчера все говорили про «перегрев экономики» — сегодня все так же увлеченно повторяют слово «стагфляция». Как может стагфляция наступить через пару месяцев после перегрева, мне решительно непонятно. Ну хоть несколько кварталов должно пройти минимум! А у меня в один день два разных журналиста могут спросить: один — про перегрев, другой — про стагфляцию. Да и по науке «перегрев» вроде бы должен сменяться рецессией, ну да бог с ним.
Эхо-камера с попугаями
Если полезть в любой учебник или словарь терминов, то можно найти, что «стагфляция — состояние экономики, когда застой или падение производства сочетаются с возрастающей безработицей и инфляцией». Безработица тут — ключевое слово. Термин придумал бывший министр труда Великобритании Иэн Маклеод в связи с сочетанием безработицы и инфляции. Сомневаюсь, что методологически корректно называть стагфляцией ситуацию дефицита рабочей силы. Да и рост пока по этому году точно не стагфляционный. По следующему — надо будет говорить в следующем.
Если ориентироваться на историю воюющих рыночных экономик, то стагфляция в чистом виде должна будет наступить сразу после завершения войны. Когда будет спад промышленности, всплеск безработицы и инфляции (после больших войн первые два года – гарантированно). Но тогда модным станет какое-то другое слово.
Впрочем, если даже председательница ЦБ Эльвира Набиуллина говорит про стагфляцию, пусть будет стагфляция. Однако меня не покидает ощущение, что я в какой-то эхо-камере с попугаями, совершенно бездумно повторяющими услышанное.
Точно так же «разрушительная для экономики ставка ЦБ» не может сосуществовать с «занижаемой Росстатом инфляцией». Тут уж либо одно, либо другое. Экономике может вредить только высокая реальная стоимость денег, которая (грубо) считается как ставка ЦБ минус инфляция. Если ставка 21%, а инфляция 9%, то реальная стоимость денег — 12%. Если Росстат «нам все врет», и «реальная инфляция» составляет 20%, то российская экономика сегодня наслаждается небывало низкой стоимостью денег в 1%.
Ладно, допустим, Росстат врет не так сильно. Предположим, некая мифическая «реальная инфляция» составляет сегодня 15%. В этом случае «реальная» стоимость денег составляет вполне типичные для развивающихся экономик 6%. Хуже того, в благословенные 2000-е Россия довольно долго жила с инфляцией около 15% и реальной стоимостью денег около 6%, наслаждаясь экономическим ростом. И чтобы провозгласить ставку в 21% катастрофой для экономики, нужно поверить цифрам Росстата по инфляции, что выглядит некоторым цугцвангом для секты «свидетелей скорого краха».
Пример Бразилии
Ладно, допустим им удалось через себя переступить, и все согласны, что инфляция сегодня на самом деле 9%, а реальная стоимость денег 12%. Прежде чем объявить подобную стоимость «беспрецедентно высокой» и «разрушительной для экономики», неплохо бы потратить несколько минут и поискать были ли прецеденты подобного сочетания ставки и инфляции в сопоставимых с Россией странах и к чему это привело.
В современном мире наиболее близким аналогом российской экономики является Бразилия, и я в подобных ситуациях всегда смотрю ее первой. Близкие размер населения и экономики, ВВП на душу населения, сходная разница в развитии регионов, похожие структурные и отраслевые перекосы... По совокупности факторов ничего более похожего на российскую экономику и не выдумать.
На картинке вы видите инфляцию и ставку ЦБ наблюдавшиеся в Бразилии с 1999 по 2011 год.
Оба показателя ощутимо колебались, но в среднем за период учетная ставка бразильского ЦБ превосходила уровень инфляции примерно в 2,5 раза. Наиболее типичным, сохранявшимся годами, диапазоном значений была ставка ЦБ 14–19% при инфляции 5-8% (прямой аналог того, что наблюдается сегодня в РФ). В отдельные периоды бывала и ставка 13% при инфляции 3% (это даже жестче, чем в РФ сегодня), и ставка 26,5% при инфляции 17%.
Двенадцать лет в очень похожей на российскую экономике наблюдалась в среднем такая же, как сегодня в РФ, инфляция при в среднем таком же соотношении ставки и инфляции. За эти 12 лет бразильская экономика росла в среднем на 3,5% ВВП в год, о чем многие страны могут только мечтать. Не хочу углубляться в обсуждение бразильских экономических особенностей, но очевидно, что подобная политика ЦБ экономику страны не «разрушила». Помимо Бразилии, можно в два клика найти еще несколько аналогичных примеров из экономической истории развивающихся стран. Чтобы прям вот больше 10 лет подряд, нужно заморочиться поиском по экзотическим юрисдикциям, но периоды сходного с текущим российским соотношения инфляции и ставки в разных странах в течение 2-4 лет — гуглятся довольно легко. Это не какое-то суперсекретное знание, а элементарное базовое действие. Но сравнительный метод несовместим с принадлежностью к секте скорого краха.
Благословенные двухтысячные
Впрочем, вместо поиска экзотических примеров гораздо проще вспомнить российскую экономическую историю.
2000-й год Россия встретила со ставкой ЦБ 55% и закончила со ставкой 25%. Инфляция в тот год составила 20%, а рост ВВП 10% — абсолютный рекорд, когда-либо достигавшийся российской экономикой. Этот рост был достигнут при реальной стоимости денег около 15% в среднем по году. Самое смешное, что большинство разглагольствующих сегодня о несовместимости ставки в 21% с экономическим ростом прекрасно помнят тот самый 2000-й, да и в целом — благословенное начало 2000-х. Ведь ниже нынешних 21% ставка рефинансирования ЦБ опустилась только в 2003 году. После шести лет подряд «разрушительной для экономики», «грабительской» ставки ЦБ. Эпоха небывалого для России экономического роста началась во время безраздельного господства «удушающей» ставки и продолжалась еще несколько лет после.
В свое время, советская, а затем и путинская пропаганда очень любила использовать следующий прием. Нарезать критику каких-то бытующих на западе практик, высказанную западными же политиками в рамках их внутренний политической дискуссии. А потом подать данную нарезку как доказательство того, что запад загнивает. При этом из контекста могут быть выдернуты тезисы двух противоборствующих политических сил в рамках их взаимной критики, совершенно не подразумевающей недовольства этих сил общим состоянием дел в их стране.
Секта свидетелей скорого краха экономики постоянно использует абсолютно тот же прием. Просто через запятую выдергивают страшилки о рисках, которые могут наступить, если ставку не повысить, из выступления Набиулиной — и страшилки о негативных последствиях повышения ставки из выступлений «промышленников», которые просто лично материально заинтересованы в более низкой ставке. Противоборствующие стороны спорят друг с другом о предпочтительной будущей политике, но не предсказывают крах российской экономики. Если читать их выступления целиком, то очевидно, что их тезисы прямо противоположны и не могут быть верны одновременно. Но если журналист выдернет из каждого выступления пару коротких утверждений, то они вполне могут сосуществовать в голове члена секты скорого краха как взаимодополняющие свидетельства грядущей катастрофы.
В начале 2000-х, когда ставка ЦБ была еще выше, аналогичные «промышленники» приводили дословно такие же соображения об «удушающей политике ЦБ» и российская экономическая история доказала полную несостоятельность их аргументов. Впрочем, я зря постоянно возвращаюсь к логике там, где члены секты ищут подтверждения иррациональной вере.
