Джонатан Литтелл — наш современник, он родился в 1967 году в США, пишет на французском, живет в Барселоне. Вторую мировую и Холокост он изучал по книгам и фильмам, но войну видел по-настоящему — работал в Боснии и Сербии во время балканских войн, в Афганистане и в Чечне. Спектакль по мотивам романа, написанного на французском языке в формате монолога офицера СС, идет сейчас на сцене театра на Малой Бронной. На этой улице вблизи Патриарших прудов летними вечерами до ночи открыты рестораны, люди приезжают сюда на самых дорогих машинах и в нарядных платьях эпохи русского постгламура, на веранде дорогого ресторана «Палаццо Дукале» слышится звон бокалов и запах дорогих сигар.
Цензура бегущей строкой
Ничто не говорит о том, что вокруг — война.
В двухстах метрах от театра, на противоположном углу Тверского бульвара, — здание государственного информационного агентства ТАСС, на котором бегущей строкой круглосуточно идут титры: «хроника» современной России.
Я не знаю, кто и как отбирает события и цитаты, которые отображаются на фасаде информационной империи. Политическая конспирология позволяет предположить, что и бегущая строка цензурируется администрацией президента, которая следит за тем, чтобы центр Москвы, отдельного государства внутри российского государства, по-прежнему был декорирован на манер курорта для миллионеров. Гости Патриарших делают вид, что не знают и не видят, куда и к чему зовут их «лидеры мнений» родной страны из бегущей строки ТАСС. А жаль — именно их цитаты очерчивают диагноз.
Начинали они с Украины.
Еще когда Кремль называл народ соседней страны «братским», пропагандист Антон Красовский требовал этот народ «жечь в хатах» и «топить детей». Дмитрий Рогозин до сих пор предлагает «На корню выжечь все украинство. Вместе с их ублюдочной литературой, бредовой историей, людоедством „древних укров“ и холуйством перед западом».
Война, пусть даже информационная, лишила пропаганду права не убивать. Но это только сначала. Вопрос — когда они повернут оружие против своих — был лишь вопросом времени.
Гниль и самоубийство
Тут дело даже не в репрессиях, не в деле Беркович — Петрийчук, не в массовых арестах и посадках журналистов и активистов, которыми занимается ФСБ и «силовой блок», а в тотальной пропаганде насилия и смерти, которая словно ведьма призывает к пробуждению самых темных сил. И они просыпаются — самые низменные чувства и инстинкты, ищущие ответы на вопросы «кто виноват?» и «что делать?».
Когда Маргарита Симонян предложила «напугать врага» и взорвать ядерную бомбу над Сибирью, ее слова списали на девичью эмоциональность и неосведомленность о последствиях такого рода «испытаний оружия». Но это был тест. Дальше депутат-генерал Гурулев открыто потребовал уничтожить «гниль» — 20% процентов населения страны, которые не поддерживают милитаристский курс президента.
Он предложил убить 30 млн сограждан.
Его поддержала депутат-космонавт Терешкова, автор исторического изнасилования Конституции.
Политолог Сергей Карнаухов пошел еще дальше — он посоветовал «героям СВО», находящимся на передовой, в случае опасности «стрельнуть в себя, пусть не ждёт, чтобы он стал инвалидом». Это, по мнению сидящего в студии Карнаухова, не страшно, потому что «мы преувеличиваем значение жизни».
Это не просто слова — это политическая формула, ранее нам известная как «лучше смерть на фронте, чем в тылу от водки». Кстати, именно сейчас мы наблюдаем резкий рост алкоголизма в России — так что теперь умирают и там, и там. Умирают свои.
Впрочем, Пригожин и его «солдаты удачи» кувалдой убивали тоже своих.
Теперь пришла очередь умирать мигрантам — «новым своим». Депутат от фракции ЛДПР Журавлев внес в Госдуму поправку, согласно которой «мигранты будут обязаны поддерживать СВО для сохранения права на пребывание в России». Это повестка на фронт? Право на пребывание можно получить, лишившись права не убивать?
У российских «зеков» прав нет в принципе. «Штурмовики Z» свое право на жизнь выменивают на смерти других. Раньше их как раз за убийства сажали. Теперь за убийства им государство платит. Они — герои и наставники молодежи. Бинго.
В Чечне — свои правила. Обычные федеральные законы там не работают, возражать Грозному никто в Москве уже, кажется, не может.
Поэтому обещание Кадырова после терактов в Дагестане «по кровной мести убить всех — отца, брата, дядю…», то есть перебить всю семью террориста в качестве то ли профилактики, то ли наказания, Кремль только эмоционально усиливает устами Пескова: «Борьба с террористами должна быть непримиримой». Тем более что из всеобщей «оды смерти» слова Кадырова не сильно и выбиваются.
Отдельная форма политического суицида — доносы. Банально вспоминать тут фразу Сергея Довлатова — к счастью, он даже не представлял себе, что будет происходить в России сегодня. Доносы бывают разные. Для Мизулиной это просто бизнес и социальный лифт. Для кого-то — попытка услужить государству, примкнуть к власти, к силе, на мгновение ощутив ее внимание и поверив, что и сам ты — не тварь дрожащая.
А ведь тварь. Причем анонимная.
Гражданская война
«Важные истории» выяснили, что рекордсмен по доносам — Телеграм-канал «Мракоборец» — за два года написал почти 2500 анонимных «агентурных донесений» против граждан своей страны, которые либо недовольны спецоперацией, либо относят себя к ЛГБТ. Короче, русофобы. Статистически получается, что ежедневно «Мракоборцы» пишут минимум три доноса.
Буквально на днях председатель Следственного комитета России Александр Бастрыкин, ведомство которого как раз и обрабатывает все эти доносы, предложил вернуть в Уголовный кодекс смертную казнь. Конечно, не против инакомыслящих. Пока.
А потом кто знает, куда история повернет. Кто бы мог подумать, что Исаак Бабель окажется террористом, а Михаил Кольцов — «шпионом Запада»?
Милитаризация политического курса всегда приводит к милитаризации сознания. Война не может идти только на фронте. В тыл она обязательно приходит. Но в тылу свои воюют со своими. Эта форма современного политического суицида называется очень просто — гражданская война.
Пропаганда привыкла твердить о том, что она идет на востоке Украины, и не заметила, как бои перекинулись вглубь собственной территории.
Для ведения гражданской войны на территории России не нужны танки, самолеты и артиллерия. Ее оружие — ненависть, зависть, подлость и карьеризм. Эта война уже идет, причем — при полном одобрении власти, которой выгодно искать врагов системы не только вовне, но и снаружи. Чтобы было с кем воевать потом во имя сохранения самих себя на вершине политической пирамиды.
Только вот победителей в этой войне не будет.
