Впервые опубликовано на фейсбуке автора
Заместительница госсекретаря США по публичной дипломатии и делам с общественностью Элизабет Аллен приняла участие в мероприятии Совета по международным отношениям (CFR) PRWeeks’ 2024 — речь шла о роли женщины в современной дипломатии. Аллен коснулась крайне любопытной темы в контексте американо-китайских противоречий: она предположила, что у США и Китая есть шанс наладить отношения, если обе державы совместными усилиями будут противостоять кампаниям по дезинформации в глобальной сети в целом и в медийном пространстве в частности.
Аллен подчеркнула, что сейчас для Вашингтона и Пекина наступает самое подходящее время объединиться ради борьбы с пропагандой РФ, КНДР, Ирана и других государств, которые пытаются внести хаос в современную структуру международной политики. По ее мнению, риски, которые несет дезинформация во внешнеполитической коммуникации, возрастают и касаются и США, и Китая. Из-за высоких издержек, которыми оборачиваются манипулятивные кампании, Белый дом готов пойти навстречу Компартии Китая, чтобы сотрудничать в области информационной безопасности.
Слова Аллен можно трактовать как попытку администрации Джо Байдена перейти к разрядке в информационной войне, которая началась еще в период ковида, при Дональде Трампе. Пандемия спровоцировала антикитайскую информационную кампанию в американских СМИ. Китай ответил мощной медийной атакой на внешнеполитический имидж США. Противостояние двух сверхдержав на уровне внешнеполитической коммуникации — классический формат противоборства в условиях «холодного» конфликта.
Было бы большой стратегической ошибкой недооценивать журналистский фактор в американо-китайском противостоянии. Попытаюсь вкратце обозначить некоторые контуры данного явления.
Генезис информационной войны Вашингтона и Пекина
США и их союзники по ЕС и НАТО всерьез опасаются, что ковидный кризис стал отправной точкой для неизбежного превращения Китая в новый «центр силы» в межгосударственной экономико-политической системе с дальнейшими перспективами к эволюционной гегемонии в глобальных процессах. Именно поэтому в период «острой фазы» напряженности в дипломатических отношениях между Вашингтоном и Пекином ведущие международные медиа становятся серьезным инструментом идеологического влияния на потребителей информации как в Соединенных Штатах, так и в КНР.
Правительства обеих стран стараются пользоваться журналистским профессионализмом для достижения собственных внешнеполитических целей и задач. Речь идет именно о взаимовыгодном сотрудничестве двух акторов общественных отношений — СМИ и власти. Американская школа медиа не предполагает какого-либо вмешательства государственных органов в деятельность журналистов. Однако она допускает следование государственным интересам для распространения ценностных установок, если определенное СМИ выполняет функции иновещания (к примеру, «Голос Америки» или Радио «Свободная Азия»).
В 1994 году в США был принят Акт о международном вещании, согласно которому иновещательные СМИ стали создавать контент не только для зарубежной аудитории, но и для внутренней. До этого на законодательном уровне американским вещательным корпорациям запрещалось транслировать во внутреннем медиапространстве программы из эфира тех медиа, которые работают исключительно с зарубежной публикой. Акт о вещании 1994 года, в свою очередь, послужил юридической основой для принятия Закона о полномочиях в сфере обороны в 2013 году, в соответствии с которым иновещанию позволили свободно распространять свои материалы на территории США.
А в 2018 году традиционный Совет по управлению вещанием, занимавшийся контролем за деятельностью внешнеполитических медиа, при модернизации системы иновещания в условиях новой экономико-политической реальности был переименован в Агентство Соединенных Штатов по глобальным медиа (USAGM). Государственное влияние на USAGM теперь весьма условно. Однако в периоды информационных войн и внешнеполитических операций по продвижению тех или иных тезисов, близких государственной политике за рубежом.
В Китае иновещание находится в гораздо более жестких и несвободных условиях, чем в Америке и на Западе в целом. Ведущие международные СМИ КНР находятся под полным контролем Госсовета, а также Системно-аналитического центра Министерства государственной безопасности. Помимо прочего, в 2007 году термин «мягкая сила» был закреплен в программных документах XVII съезда КПК. Правда, акцент был сделан на культурном аспекте как части именно «публичной дипломатии» во внешнеполитической коммуникации.
Фактически руководство КПК определяет информационную политику всех без исключения ведущих СМИ, которые, в том числе, предоставляют медийный продукт для международной аудитории. Именно поэтому любые сведения, публикуемые в главных китайских изданиях (например, CCTV, CRI, Global Times), являются партийным активом для проведения зарубежных психологических операций по дезинформации целевых групп.
С первых дней пандемии журналисты иновещания как в США, так и в КНР запустили кампании взаимной дискредитации в межгосударственном масштабе. Но если для китайских пропагандистов использование фейков и агрессивной риторики вполне традиционный стиль, то у американских журналистов подход к информационным войнам несколько иной. Транснациональные медиакорпорации, вроде CNN, Fox News, The New York Times, The Washington Post, формально и официально никаким образом не подчиняются американским властям. Однако большинство американских СМИ во время эпидемиологического кризиса в 2020–2022 годах заняли жесткую антикитайскую позицию, резонируя с политикой Трампа, отнюдь не потому что они внезапно полюбили власть, а потому что отстаивали демократические ценности, заложенные еще отцами-основателями.
США попытались выставить главными виновниками пандемии Китай и лично председателя Си Цзиньпина. Очевидно, что авторитарный способ управления государством и жесткая вертикаль власти негативно отразились на принятии антикризисных решений в первые недели эпидемии еще в провинции Хубэй. Из-за опасений местных чиновников вызвать гнев у партийных функционеров в Пекине вирус действительно «упустили». Отчасти внешнеполитические лейблы, которые воспроизводились в американских СМИ, действительно были справедливы по отношению к КНР. Однако информационные атаки, запущенные, прежде всего, иновещением (в особенности китайской редакцией «Голоса Америки»), спровоцировали резко негативную реакцию у правительства КНР.
Китайские пропагандистские медиа, вовлеченные в дипломатическую работу МИД, ЦК КПК и Госсовета, начали обвинять Вашингтон и его союзников в лицемерии, лжи и корысти. В международных медиа Китая, включая иностранные версии газеты «Жэньминь Жибао», агентства «Синьхуа» и Международного радио Китая, публиковались гигантские материалы, посвященные «разоблачению» планов Запада по созданию условий для «обнищания» населения развивающихся стран, в том числе и КНР. Журналисты утверждали, что «американский империализм» воспользуется кризисом пандемии, чтобы ослабить Пекин и всех тех, кто каким-либо образом сопротивляется американоцентризму.
Американо-китайская информационная война началась при нарастающих тенденциях изоляционизма. Отчасти они были вынужденными, но сама суть медийного противоборства двух сверхдержав серьезно не изменилась в сравнении с таким же противостоянием в прошлом веке между США и СССР. Главная цель стратегических конкурентов — нанести наиболее чувствительный урон международному имиджу страны, сделать сотрудничество с твоим соперником невыгодным, «токсичным» и бесперспективным. В конце концов, любая кампания по дезинформации должна ослаблять геостратегическое положение противника.
От антагонизма до синергии
После окончания пандемии международная экономико-политическая турбулентность лишь усилилась из-за возникновения региональных войн и конфликтов. Напряженность в отношениях между Соединенными Штатами и Китаем не снизилась даже после прихода в Белый дом новой администрации Байдена. Совершенно разные взгляды Вашингтона и Пекина на ключевые военно-политические события в мире не позволили войти в фазу разрядки. Американо-китайские противоречия в контексте событий в Украине, угрозе Тайваню и даже войне Израиля с «Хамасом» лишь обострились.
Разногласия транслировались и в медиа. Международные телеканалы и радиостанции, газеты и сетевые порталы в США и КНР продолжали обмениваться информационными «выстрелами», однако теперь уже не в контексте кризиса пандемии, а по поводу неразумности той или иной позиции Вашингтона и Пекина в текущих межгосударственных вопросах, что было вполне закономерно и ожидаемо. Впрочем, в реальности все оказалось гораздо сложнее, особенно в связи с серьезными последствиями от военных действий в Европе и на Ближнем Востоке.
Американская администрация и лично президент Байден вряд ли рассчитывали на понимание и поддержку со стороны Китая по важнейшим дипломатическим вопросам, которые возникли в повестке дня после февраля 2022 года. Совершенно различный подход к видению мироустройства не позволил двум мощнейшим державам современности прийти к консенсусу ради предотвращения хаоса международных отношений. Однако Белый дом никогда не исключал кооперации с Пекином ради «спасения человечества».
До сих пор американо-китайское партнерство ради мира рассматривалось западными экспертами и интеллектуалами в качестве довольно условного, маловероятного сценария. Но последние тенденции заставляют всерьез задуматься над тем, что американцы и китайцы действительно рассматривают возможность взять на себя всю ответственность за мир и стабильность на планете в условиях военной и политической нервозности глобального механизма сосуществования.
Призывы Элизабет Аллен к диалогу с Пекином резонируют с недавними заявлениями министра иностранных дел КНР Ван И, который также намекнул на неизбежность сближения с США из-за желания председателя Си вернуть международное сообщество на «путь стабильности и процветания». Сделать это можно только совместными усилиями с другой сверхдержавой, считают китайские товарищи. В целом, позитивные тенденции в двусторонних связях действительно улавливаются.
Заметно также снижение агрессивности в риторике китайских внешнеполитических СМИ. Такие качественные изменения в журналистике возможны только с разрешения КПК и личного одобрения Си Цзиньпина. Очевидно, что в Пекине хорошо понимают, как именно усилить влияние в мире, приблизившись при этом к построению биполярной системы международной политики. Однако тренд на разрядку и попытку найти общий язык с заклятым соперником совершенно точно определен обеими сторонами. Экзистенциальность сближения позволит США и Китаю стимулировать собственное развитие и привнести в глобальную политику реальную стабильность.
Парадоксальным образом оказалось, что для разрядки двум сверхдержавам потребовалось повысить ставки до предела. Здесь все как у Льюиса Кэррола: «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте…». Гиганты мировой политики вступают в эпоху переосмысления конкуренции. Вашингтон и Пекин продолжают экзистенциальное соперничество, но теперь оба актора учитывают близость большой войны. К счастью, в США и КНР прекрасно понимают опасность такой угрозы и, видимо, постараются сделать все, чтобы сохранить наш хрупкий, но дивный мир.
