Прочитал его статью. Замечательная статья, хорошо написана. Язык красивый, умный. Одна маленькая проблема — главный посыл этой статьи, я с него начал: все пропало. Конечно, Морозов, разумный человек, говорит, что понимает: перемены все-таки будут происходить. Будут силы внутри режима, и будет — когда-нибудь — новое поколение политиков, которое займет пустующую нишу.
Для многих из тех людей, кто обычно причисляет себя к лидерам российской оппозиции, лидерам общественного мнения, желание обобщать свойственно. «Оппозиция — это мы».
Но нет же!
Есть наследники либералов 1990-х, есть новая волна навальнистов, есть радикальные левые и не менее радикальные правые, есть урбанисты, есть феминисты, есть правозащитники — миллион разных групп по интересам. Есть системные и несистемные, есть национально-освободительные и регионалистские движения, есть бойцы на фронте и в тылу.
Нет только никого, кто мог бы говорить от лица всех. И даже большинства. Как показывают социологические исследования, ни одна из оппозиционных групп не имеет рейтинга доверия даже в оппозиционной же среде выше 35%. Не говоря уже о признании кого-то лидером.
Стоны оппозиции
Давайте все же говорить за себя! Я не думаю, что бойцы легиона «Свобода России» или Русского добровольческого корпуса согласятся, что они часть тех, кто что-то там проиграл.
Во-первых, они появились только в 2022-м, когда нынешние плакальщики искали путей к спасению.
Во-вторых, пока в сражении остается хотя бы один живой солдат, битва еще не проиграна, и все еще может произойти; а когда проиграна битва, это еще не означает, что проиграна война.
В-третьих, вопрос: кто наносит больше ущерб боеспособности армии? Сильный противник или люди в тылу, которые в эту армию не верят, отказывают ей в поддержке, говорят, что все пропало и что надо разойтись?
Статья Морозова на самом деле поднимает один очень важный вопрос. Да, обновление в рядах противников путинского режима будет идти постоянно. Постоянно будут приходить новые поколения. Хорошо помню, как те, кто присоединился к оппозиционной деятельности в нулевые, мало кого знали из оппозиционеров 1990-х. Когда я включился в борьбу в 2001-м, мне казалось, что динозавры из девяностых как раз в процессе вымирания, и стоит их немножко даже подтолкнуть кроссовкой Левого фронта.
Так же многочисленные сторонники Алексея Навального отрицали хоть какую бы то историю борьбы до них. Так же и сейчас те, кто приходят на фронт или в партизанское движение, в упор не видят тех, кто называет себя «лидерами оппозиции» и плавно перетекает из Европарламента в Брюсселе на Капитолийский холм в Вашингтоне и назад. Не знаю, правильно ли это, но точно хорошо понятно.
Оппозиционером, наверное, может считаться любой человек, который говорит, что он против действующей власти. В этом смысле и многие, например, члены КПРФ и даже, прости Господи, ЛДПР — оппозиционеры, им тоже там что-то не нравится в стране. Но те, кто хочет настоящих перемен, что-то конкретное делают, берут на себя риски, связывают свое будущее и будущее своих детей однозначно и четко с будущим своей страны и собою в ней. Не с комфортной академической средой на Западе. Не со знаками внимания со стороны международных политиков. Не с количеством лайков и монетизацией своих блогов. Не с жизнью на старости лет в провинции у моря — с повседневной работой и развитием у себя дома, на родине, в России.
Таких людей, чтобы не путать их с теми, кто считает, что все проиграл, предлагаю называть сопротивлением.
Разные стоны эмиграции мы слышали и раньше. Припоминаю известное высказывание Чичваркина; у уважаемого Бориса Зимина в его нашумевшем интервью про ФБК звучали примерно те же самые мысли: вот, дескать, у нас ничего не получилось, а значит, не получится и ни у кого. Мы исторически проиграли, а вот когда где-то там из недр путинского режима после смерти главного начальника придет какой-нибудь очередной Хрущев или Горбачев, который нам все сделает, мы посмотрим на это, и может быть, тогда вернемся. Ненадолго, ведь народ все равно не исправится.
Не так давно эта же самая мысль звучала в формулировке «украинцы победят Россию, там сменится власть, и тогда мы вернемся».
Не надо мешать!
Неважно, как и кто в эмиграции мечтает о переменах в России. Важно, что большинство не предполагает, что может сыграть в процессе перемен хоть какую-то роль, а раз так — то и отказывает в такой способности и всем остальным соотечественникам.
Нет, нет и еще раз нет! Будет все совершенно по-другому. Власть в Россию сменят россияне — те, кто будет думать про будущее своей страны и про будущее каждого из тех народов, которые в ней живут. Мир в Украине (и шире — в Европе) настанет не до, а после того, как сменится власть в России. И именно те люди, кто эту власть сменит, и решат, кто будет востребован в будущей Российской Республике, а кто нет. И какой она, эта Российская Республика, будет.
Хочется в этой ситуации обратиться только с нижайшей просьбой ко всем, кто считает, что он уже проиграл. Я бы даже сказал шире: к тем, кто считает, что он не может в обозримом будущем выиграть (последних у нас еще больше среди самых заметных персон российской оппозиции). Друзья, если вы не верите в себя, не верите в своих сторонников, не верите в своих сограждан, то, пожалуйста, хотя бы не мешайте тем, кто верит, кто пытается что-то сделать, кто проливает кровь, кто рискует! Ваш скептицизм, ваша самоуспокоенность, ваше пораженчество, наконец, это сейчас едва ли не лучшая помощь врагу.
А лучше, конечно, помогайте бойцам, потому что возможностей для помощи огромное количество, и каждый, самый небольшой вклад в сопротивление может оказаться решающим, и уж точно будет восприниматься бойцами с максимальной благодарностью.
Политика — командный вид спорта. В нем важны и игроки, и болельщики. И общий настрой — настрой на победу.
