Власти Японии ввели санкции против 11 физических лиц и 42 компаний из России. Это следует из пресс-релиза японского МИДа.
Под санкции попали секретарь Центризбиркома Наталья Бударина и еще пять членов ЦИКа, директор Уралвагонзавода Александр Потапов, глава корпорации «Тактическое ракетное вооружение» Борис Обносов, а также главный конструктор авиамоторного научно-технического комплекса «Союз» Мкртич Окроян.
Среди компаний под санкции попали крупнейшая в мире алмаздобывающая компания «Алроса», российский производитель микросхем АО «Микрон», а также оборонные предприятия ОАО «Туполев», ООО «Оборонлогистика», ОКБ «Авиационный комплекс им. Илюшина», «Уралтрансмаш», ВПО «Точмаш», «НПП „Топаз“», ООО «Челябинский тракторный завод» и др.
Также Токио ввел ограничения против 11 компаний из Казахстана, Индии, Китая, Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) и Узбекистана за обход ограничений, введенных ранее против России. В частности, санкции затронули семь компаний из Китая, включая Alpha Trading Investments, Guangzhou Ausay Technology и Shenzhen Biguang Trading. На ОАЭ, Индию, Казахстан и Узбекистан пришлось по одной компании — Sun Ship Management, Si2 Microsystems, Elem Group и Mvizion LLC соответственно.
Япония в последний раз расширяла санкции против России в конце мая. Тогда под ограничения попали одно физическое и девять юридических лиц из России, а также два юрлица с Кипра. В санкционный список, в частности, были включены генеральный директор государственной авиакомпании «224-й летный отряд» Владимир Михейчик, а также сам перевозчик, военный полигон Ашулук, исследовательский комплекс «Владимировка», командование военно-транспортной авиации, «Трансморфлот» и др.
В апреле Минэкономики Японии запретило экспорт в Россию товаров 164 категорий. Ограничения затронули в том числе минеральное топливо, изделия из стали, электро-, оптическое и фотооборудование, яхты и другие суда, а также буровые и производственные платформы. До этого Токио запретил ввоз в Россию вакцин, медоборудования, роботов и продукции, «связанной с усилением российского военного потенциала».
