Наверное, какие-нибудь традиционалисты, отсталые люди, пережитки «совка». Тот, кто за все хорошее, будет, конечно, против. Но этот закон по-настоящему поляризует грузинское общество. Водораздел во мнениях проходит по семьям.
Согласно риторике премьер-министра и правящей партии «Грузинская мечта», закон призван как раз положить конец поляризации общества. Дескать, сейчас поляризует, а дальше пойдет на пользу, укрепив суверенитет Грузии. Можно ли этому верить?
Что такое суверенитет
Зависит от того, как мы понимаем «суверенитет». Ситуация в мире имеет минимум одно ключевое сходство с временами Второй мировой войны: необходимость ограничения национальных суверенитетов для развития и даже выживания человечества. Более чем уместно процитировать немецкого писателя Томаса Манна: «Настаивать на неограниченном суверенитете национальных государств — опасная для самого существования Европы анархия, сделавшийся невыносимым индивидуализм. Он должен исчезнуть. Себялюбие национальных государств должно принести жертву, социальную жертву, которой будет определенная перестройка и частичный демонтаж идеи государственного суверенитета, даже самой национальной идеи».
Это было очевидно еще в 1939-м году, когда Манн писал эти строки, эта очевидность легла в основу всех международных сообществ, основанных после войны, и в первую очередь Европейского Союза, и о том же свидетельствует и ситуация в мире. Россия же пытается вывернуть истину наизнанку, продвигая идею «полного суверенитета» и «многополярного мира».
Суверенитет — прекрасное понятие, связанное со свободой и независимостью. Но тот же Томас Манн пишет, перефразируя миф о царе Мидасе: «Бывают прикосновения, мгновенно превращающие все, даже самое благородное, в дерьмо. Такой отвратительной способностью наделен национал-социализм. Все идеи эпохи, рожденные волей к будущему и заботой о духе, желанием усовершенствования общественной жизни, все хорошее и исполненное лучших намерений он цапает и утаскивает к себе, коверкает, извращает, портит и пятнает».
Сегодня этим свойством сполна наделена Россия, запятнавшая и идею «мира», и идею «суверенитета».
Какое отношение это может иметь к Грузии? В риторике правящей партии — никакого. В игнорировании мирового политического контекста проявляется либо наивность, либо лукавство «Грузинской мечты».
Правящая партия и те, кто ее поддерживают, говорят, что борются за суверенитет Грузии, чтобы она оставалась мирной, верной традициям страной. Звучит, конечно, прекрасно, но никак не показывает вектора ее развития. Русскому же слуху сильно напоминает разговоры о «суверенной демократии» и даже «государстве-цивилизации». Если смотреть на закон с позиции «защиты суверенитета», получается, что для его защиты необходимо сперва выявить те СМИ и НКО, которые проводят «интересы иностранной силы», получая 20% (всего-то двадцать!) бюджета из-за границы. Общество будет знать, что они способствуют иностранным интересам, и перестанет к ним прислушиваться.
Более изоляционистской в сегодняшнем мире логики трудно себе и вообразить. Парадокс: эту логику демонстрирует кандидат на вступление в Евросоюз. А у Евросоюза и без того хватает проблем с членами, то и дело принимающими чересчур суверенные законы или блокирующими коллективные решения.
Кандидат в Евросоюз?
Говоря сугубо прагматически, может ли Грузия вообще какими-то решениями настолько ускорить процесс присоединения к Европе, чтобы оно стало вопросом ближайших лет? Грузинские политологи говорят, что произойти это может в лучшем случае через 10-15 лет. И задаются вопросом, что станет к тому времени с… Евросоюзом!
Именно так — не с Грузией, а с Евросоюзом. Если глядеть из такой перспективы, то политика «Грузинской мечты» предстает попыткой законсервировать Грузию в промежуточном состоянии, чтобы переждать мировые катаклизмы. Позиция вроде бы беспроигрышная: Грузия уже достаточно натерпелась от своей инициативности. Первой из всех бывших республик, в 1989 году, пережила кровавый разгон мирной демонстрации. Первой потеряла автономии. Первой испытала полномасштабную российскую агрессию в 2008 году.
Не обязательно быть всюду первыми.
Если бы Грузии предложили завтра вступить в Евросоюз и НАТО, со всеми возможными гарантиями, то на это, слегка вздрогнув, пошло бы и нынешнее руководство. Проверить, увы, невозможно: предложения не будет. И потому можно долго колыхаться в лодочке с видом на европейские берега, следя, чтобы она не протекала (укрепляя свой суверенитет), и зная, что ни отлив, ни прилив не изменят принципиально расстояние от лодочки до берега. Грузия все равно останется крайним пределом Европы, а Европа останется центром ментального притяжения Грузии.
Такой принципиальной безвекторностью можно было бы объяснить политику «Грузинской мечты», если бы не тематика ее законов. Сперва «прозрачность иностранного влияния», затем запрет пропаганды ЛГБТ. Это совершенно определенный вектор, как минимум консервативный. Когда пережидаешь, консервировать естественно. Но те, кто хочет жить и действовать сейчас, едва ли удовлетворятся ролью потерянного поколения. Протестует против законов не только молодежь, но молодежь просто не может не протестовать. Кроме того, ей невозможно объяснить, почему в прошлом году этот протест увенчался успехом, а в этом ничего не получится. Эта непоследовательность словно напрашивается на еще большее сопротивление.
Так что поляризация никуда не исчезнет от принятия законов. Утопия, основанная на представлениях о статическом, гомогенном обществе. Лучшим выходом была бы приостановка закона в конституционном суде — теперь, когда вето президента преодолел парламент. Пусть он вернется на доработку как минимум с вопросом: почему именно 20% иностранного участия, а не, скажем, 50% делают НКО и СМИ агентом интересов иностранной силы?
Именно такие работающие процессы разделения властей и укрепляют авторитет страны в мире и ее настоящий суверенитет. Ну, а если правящая партия будет очень спешить, то это лишь усилит резонные опасения, что закон нужен ей прямо сейчас для шельмования оппонентов перед осенними выборами.
