Без намека на недовольство со стороны населения нарисовав себе 87% голосов, «президент» прозондировал настроения в обществе и убедился, что оно политически мертво. Сохранив во главе правительства Михаила Мишустина и сделав минимум изменений в экономическом блоке, он выразил удовлетворение тем, как Россия преодолела первые два года войны и санкций, сохраняя способность обеспечивать его безумные военные предприятия.
Назначением Андрея Белоусова на пост министра обороны и повышением Дениса Мантурова до первого зампреда правительства Путин закрепил главенствующую роль военно-промышленного комплекса и армии в стране на ближайшие годы.
Военная норма
Ещё летом 2022 года я высказывал мысль, что затягивание войны — естественное предпочтение Путина. Чрезвычайное положение с диктаторскими полномочиями всегда было его целью, и начало 2020-х годов не предвещало ничего, кроме царства избирательного террора и всепроникающего авторитаризма. Война не обеспечила кремлёвскому хозяину геополитического триумфа, но полностью зачистила внутренние проблемы: оппозиционеры сбежали, а более упрямые отправились в тюрьмы; независимая пресса релоцировалась; любой протест стал крайне опасным. Особенно выгодным для Кремля оказалось то, что противники Владимира Путина самоидентифицировались как фанаты Украины — т. е. стали в глазах большей части населения предателями.
И сейчас, спустя два года после начала войны, Кремлю нужно сделать это чрезвычайное положение новой нормальностью.
С макроэкономической точки зрения усилиями председательницы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, министров финансов и экономического развития Антона Силуанова и Максима Решетникова эта норма уже наступила. Через масштабное финансирование оборонных предприятий и назначение высоких зарплат военным власти впрыснули в экономику дополнительно не менее 3-4% ВВП по сравнению с довоенным уровнем, причем точечно: в не слишком успешные моногорода и нищие регионы, откуда на фронт отправились завербованные контрактники, которых брат нового министра обороны назвал «молодыми богатыми», а «президент» охарактеризовал и вовсе как новую элиту. Деньги перетекли в смежные отрасли и вышли на потребительский рынок, подталкивая хозяйственный рост и реальные доходы — которые, как было вскоре решено, можно обложить новыми налогами и решить много старых проблем.
В общем, особых сложностей на этом уровне не предвидится как минимум несколько лет. За это правительство и переназначили.
Военная эффективность
Однако если во внутреннем контуре всё неплохо, то про внешний такого не скажешь. В 2024 году Россия намерена потратить на армию и силовые структуры 14,1 трлн рублей, или $158 млрд, что превышает весь ВВП Украины за 2020 год — но уже полтора года на фронте нет никаких значительных успехов. Солдаты, которым в военное время платят как американским (пусть и в мирное), а родственникам обещают такие же «похоронные», как в США, гибнут тысячами в «мясных штурмах» ничего не значащих хуторов. Потери военной техники настолько велики, что никакой Мантуров пока не может вывести производство в ВПК хотя бы на уровень простого замещения.
Это и потребовало кадрового решения: руководить Минобороны отправили экономиста — в том числе и потому, что нельзя совмещать рыночную экономику в тылу и расточительность, сравнимую только со временами Великий Отечественной войны, на фронте. Белоусов отправлен в логово «зелёных человечков», как называл генералов ещё реформатор-коррупционер Анатолий Сердюков, с тем чтобы привести их стиль руководства в соответствие с требованиями момента — с теми условиями, которые могут сделать войну бесконечной, но без мобилизации, закрытия границ и превращения страны в военный лагерь.
Бесконечная война ни при каких обстоятельствах не может быть тотальной: последняя либо объявляется незадолго до поражения, либо приводит к решительной победе — но о первом сейчас не идёт и речи, а вторая Кремлю не нужна, так как исчезновение внешнего напряжений сразу же пустит общество вразнос: достаточно вспомнить последствия политики «нового мышления», научившей советских людей не бояться Запада.
Но бесконечная война не может быть и расточительной: если потери будут такими, что на фронт потребуется заманивать вдвое или втрое бóльшими выплатами, экономика существенно разбалансируется. Все это значит, что от романтической мечты о захвате Киева за три дня нужно перейти к повседневной работе с предсказуемыми результатами. В отличие от большинства экспертов, считающих, что Белоусов сосредоточится на хозяйственных проблемах ВПК, а начальник Генштаба Валерий Герасимов и его подчинённые продолжат утилизировать российский человеческий материал в украинских степях, я бы предположил, что новый министр многое поменяет именно в организации армии, повышая ее эффективность. Бесконечной войну можно сделать, не столько собирая на неё больше денег, сколько делая их траты более эффективными — и именно в этом не преуспел (да и никогда не старался преуспеть) Сергей Шойгу.
Военная повседневность
В любом обществе война воспринимается как чрезвычайное состояние, а обычная хозяйственная деятельность — как воплощение нормальности. Новое российское правительство — как своей базовой неизменностью, так и немногочисленными перестановками — призвано символизировать превращение чрезвычайщины в норму, а войны, за которую во всё большей мере отвечают экономисты, — в важнейший и неотъемлемый элемент повседневности.
Россия попала в авторитарно-военную колею, из которой нельзя вырулить так, чтобы система не пошла вразнос. Устойчивость власти зависит от замораживания избранной в предшествующие два года модели: продолжения относительно низкоинтенсивной войны; перераспределения финансовых средств от эффективного частного бизнеса в пользу ВПК и армии; «точечной подстройки» экономики к санкционным вызовам; «национализации элит» и избирательной деприватизации.
Всё это необходимо для эффективной пропаганды, изображающей президента защитником; сохранения лояльности новых «групп поддержки»; запугивания бизнеса перспективами экспроприации вслучае проявления нелояльности. Пятый срок Путина — время бесконечной войны, и поэтому иного выбора при подборе кадров не стоило ожидать…
