На мирных переговорах в первые два месяца после начала войны Россия и Украина добились удивительного сближения позиций, которое могло позволить уже тогда остановить боевые действия. Хотя часть спорных вопросов в ходе подготовки соглашения разрешить не удалось, Владимир Путин, чьи войска к тому времени, неся гигантские потери, были вынуждены откатиться от Киева и Харькова, был готов даже обсуждать статус Крыма.
Журнал Foreign Affairs раздобыл проект коммюнике и несколько проектов договора, которыми обменивались делегации, и проследил, как менялся их текст. Издание также поговорило с некоторыми участниками переговоров, западными чиновниками и проанализировало интервью, которые давались во время обсуждений и впоследствии. Путин в прошлом году стал утверждать, что договор был уже согласован, но украинская сторона отказалась его подписывать под давлением Запада. Другие чиновники и наблюдатели говорили: стороны пытались лишь потянуть время, чтобы занять более выгодную позицию на фронте, а достигнутые договоренности не стоит воспринимать всерьез.
Такие односторонние объяснения скорее запутывают, чем что-либо проясняют, указывает Foreign Affairs:
Переговоры начались 28 февраля в Беларуси, затем продолжались до мая в режиме видеоконференций и личных встреч в Турции. Последний проект договора датируется 15 апреля. А 29 марта в Стамбуле стороны достигли прорыва — сообщили, что согласовали совместное коммюнике. На пресс-конференции его положения были описаны в общих чертах, но Foreign Affairs получил копию полного текста проекта документа, озаглавленного «Основные положения Договора о гарантиях безопасности Украины». По словам участников переговоров, с которыми поговорило издание, текст составляли в основном украинцы, а россияне дали предварительное согласие использовать его в качестве основы для договора.
Согласно договору, как он описывается в «Стамбульском коммюнике», Украина должна была стать постоянно нейтральным, безъядерным государством. Гарантами могли стать пять постоянных членов Совета Безопасности ООН (включая Россию), а также Канада, Германия, Израиль, Италия, Польша и Турция. (В последнем проекте самого договора гарантами названы члены Совета Безопасности, а также предложенная Россией Беларусь и Турция, предложенная Украиной.)
* УС – «украинская сторона», РФ – Российская Федерация
Несмотря на нейтральный статус Украины, путь к вступлению в ЕС для нее оставался открытым. В коммюнике четко говорится, что гаранты, включая Россию, «подтверждают свое намерение содействовать вступлению Украины в Европейский союз». Между тем, напоминает Foreign Affairs, в конце 2013 г. Путин сделал все, чтобы не допустить одной лишь экономической ассоциации Украины с ЕС. Отказ под давлением Москвы тогдашнего президента Виктора Януковича подписать договор спровоцировал народные выступления в Киеве, которые переросли в Революцию достоинства, а затем сподвигли Путина захватить Крым, воспользовавшись безвластием в Украине.
После аннексии полуострова Москва запретила подвергать сомнению статус Крыма в составе Российской Федерации. Но через месяц после вторжения в Украину, когда попытка захватить Киев «за три дня» и заменить демократически избранное правительство Украины на марионеточное провалилась, Путин, как выясняется, был готов этот статус обсуждать.
Несмотря на зверства российских солдат, вскрывшиеся после их отступления из Бучи и других городов Киевской области, мирные переговоры продолжались. По словам тогдашнего премьер-министра Израиля Нафтали Беннетта, который выступал посредником между сторонами, было подготовлено 17 или 18 проектов договора. Александр Лукашенко говорил, что видел по крайней мере один.
Вопрос о будущем сепаратистских регионов на востоке Украины и территорий, которые к тому времени оккупировала российская армия, в проекте соглашения не поднимается, обсуждать его предполагалось на личной встрече Путина и Владимира Зеленского, сообщала полтора месяца назад The Wall Street Journal, которая ознакомилась с вариантом от 15 апреля.
Foreign Affairs сравнил варианты от 12 и 15 апреля и выяснил, что по ряду ключевых вопросов стороны не нашли согласия. Если в «Стамбульском коммюнике» и версии от 12 апреля говорилось, что в случае вооруженного нападения на Украину государства-гаранты самостоятельно решают вопрос об оказании ей военной помощи, то в версии от 15 апреля появилось российское требование о том, чтобы это делалось «на основе согласованного [ими] решения». Такой вариант не устроил Киев, потому что, снова напав на Украину, Россия могла бы заблокировать помощь ей.
Москва, со своей стороны, не соглашалась на предложение Украины о том, что в случае агрессии гаранты должны предоставить ей необходимое оружие и организовать бесполетную зону. Значительные расхождения оставались и в вопросе численности армии и вооружений, которые могла иметь Украина после подписания мирного договора.
Несмотря на противоречия, в версии от 15 апреля указывалось, что договор может быть подписан в течение двух недель.
Этого не произошло. Foreign Affairs обращает внимание на то, что делегации обсуждали послевоенное устройство, а не прекращение огня и меры деэскалации, такие как открытие гуманитарных коридоров, отвод войск и т. д., то есть, как выражается издание, «ставили телегу послевоенного порядка впереди лошади окончания войны». Правда, стороны уже пытались поступать наоборот — заключив в 2014–2015 гг. Минские соглашения, которые остановили боевые действия в Донбассе, но не разрешили принципиальных противоречий между Россией и Украиной. В этот раз они прежде всего старались договориться о долгосрочной системе безопасности, отмечает Foreign Affairs:
[Но] похвальные амбициозные усилия оказались слишком амбициозными.
