К 26 апреля генеральная прокуратура подытожит результаты следствия и в начале мая все материалы дела будут сданы в архив. Такая же судьба ждёт расследование, которое до середины марта будет продолжать Европол. Всё стало ясно.
Никаких внятных комментариев все занятые в расследовании специалисты и чиновники не дали и вряд ли дадут. Единственное, в чём они выразили уверенность, так это в намеренном характере взрывов: обнаружены следы взрывчатки. В ходе немногочисленных интервью прозвучала и другая уверенность: организовать такую мощную акцию могли лишь специальные службы на уровне государства, а не какие-то злоумышленники-одиночки.
Государство это, однако, не названо.
Судя по тому, что ни один из пары сотен участников расследования не проговорился, достоверных свидетельств вины конкретной страны не обнаружили ни немцы, ни шведы, ни датчане. Диверсантам удалось не оставить материальных следов, которые уличили бы ту или иную спецслужбу. Не исключено, конечно, что когда-нибудь организаторы или непосредственные исполнители взрывов прольют свет на это событие в мемуарах, но пока этого не произошло, и публика имеет дело только с версиями, основанными на домыслах. Помните многословную публикацию о двух водолазах, которых доставляли под покровом ночи на места закладки взрывчатых устройств на крошечной лодочке?
Замысел этой акции тоже открыт для домыслов, хотя к каким-то выводам прийти всё же можно, в том числе и методом исключения.
Во-первых, это был не теракт по определению. Террористические организации «отчитываются» о совершённом, оглашают идеологические или политические цели атаки, провозглашают исполнителей героями и мучениками. Анонимность не присуща борцам за то или иное «святое дело» и совершенно бессмысленна для них.
Во-вторых, взрывы не подходят под классическое определение диверсии как тайного уничтожения или повреждения материально-технической базы противника. Наличие противника не просматривается. Можно с натяжкой предположить, что взрывы стратегически важной российской газовой инфраструктуры организовали в сентябре 2022 года, в разгар военных действий на украинской земле, спецслужбы Украины. Действительно, в Киеве наверняка рассчитывали, что «Газпром» продолжит поставки газа европейским потребителям транзитом через Украину, и рассматривали оба «Северных потока» как конкурентный маршрут… Но к моменту взрыва «Газпром» уже прекратил прокачку газа через Балтику и трубопроводы бездействовали. Взрывать их украинцам было незачем.
В-третьих, можно заметить, что обвинения украинцев в организации взрывов распространялись главным образом «расследователями», имеющими связи с Россией. Это наводит на мысль о сходстве акции с провокациями типа поджога Рейхстага в апреле 1933 года, налёта эсэсовцев на немецкую радиостанцию в Гляйвице под видом поляков в августе 1939 года или артобстрела советской деревни Майнила якобы финнами в ноябре 1939 года.
Однако и на провокацию такого типа взрывы «Северных потоков» не тянут. Нам остаётся лишь делать попытки выявить сторону, больше других заинтересованную в этой акции.
Стороной этой с самого начала выглядит «Газпром». Компания получила приказ из Кремля сократить поставки газа в западном направлении до минимума для того, чтобы «заморозить» европейцев, принудить их к прекращению санкций и заставить отказаться от поддержки Украины. В ходе кампании политического и экономического шантажа «Газпром» перекрыл под разными предлогами такие маршруты, как газопровод в Финляндию, трассу «Ямал-Европа» через Польшу в Германию, а затем и «Северный поток-1».
Российское руководство наверняка желало избежать тяжелейших финансовых последствий, которыми «Газпрому» грозил срыв контрактных обязательств перед европейскими потребителями российского газа. Подрывы газопроводов на дне Балтики неизвестными лицами должны были послужить предлогом, объясняющим нарушение контрактов обстоятельствами непреодолимой силы — форсмажором и предотвратить арбитражные иски со стороны недовольных клиентов.
В ходе следствия так и не стало понятным на сто процентов, были ли взрывы осуществлены с помощью мощных взрывных устройств снаружи трубопроводов, или же «Газпром» воспользовался устройством, которое запускают внутрь трубы для контроля за её состоянием — в просторечии «свиньёй» (PIG — pipeline inspection gauge).
Объявленные результаты расследования не позволяют исключить и эту версию.
