Продолжение речи было не менее красноречивым: «Объявили нам санкции, а сами на 40 процентов свой рацион, меню рыбное, формируют из нашей трески. Вот теперь пускай худеют, умнеют! Потому что 40 процентов, именно треска и другие виды рыб, пикша в том числе, формируют их рацион. Причем одно из любимых блюд. Теперь это блюдо их любимое мы вернули себе по инициативе нашего президента».
Что же это за соглашение такое нехорошее, по которому почти 70 лет «бессовестные» британцы гребли тралами рыбу из Баренцева моря? Вспомним контекст событий того времени. После окончания Второй мировой войны и смерти Сталина политическому руководству СССР стало понятно, что жесткая конфронтация ни к чему хорошему не приведет. В 1956 году в процессе подготовки визита первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева в Великобританию и возникла идея слегка подмаслить ситуацию каким-нибудь не очень существенным, но позитивным шагом навстречу. Видимо, важную роль в определении акцентов сыграла относительно недавняя история с северными конвоями, благодаря которым в годы войны СССР получил существенную военную помощь от союзников. Британия подписала с СССР 18 августа 1941 г. «Соглашение о товарообороте, кредите и клиринге», по которому поставляла стратегически важные материалы, станки и оборудование. Поставляла, не считаясь с потерями: нацисты всеми силами пытались перервать эту линию снабжения, конвои подвергались регулярным атакам гитлеровской авиации, гибли люди, тонули суда, но помощь не прекращалась.
Визит Хрущева в Лондон ознаменовался не только совместным с Черчиллем поеданием устриц («Он спросил меня, — вспоминал Хрущев, — "Вы когда-нибудь ели устриц?". "Нет, господин Черчилль". "Вы последите, как я буду их есть. Я их очень люблю". "Хорошо, буду учиться"»), но и большими надеждами: оттепель в отношениях с Западом сулила Советскому Союзу новые экономические и политические перспективы. Кого они сейчас волнуют?
Забавно, что те, кто принимал решение о денонсации соглашения с Британией и те, кто сегодня восхищается этим «мудрым» решением, вообще не курсе того, как обстоят дела с рыболовством в северных акваториях.
«Суда Великобритании не ловят треску в Баренцевом море, — сообщил „BFM“ исполнительный директор Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка Александр Фомин. — Треску в Баренцевом море ловят российские и норвежские рыбаки, есть соглашения. Каждый год этой трески ловится от 400 тысяч до 600 тысяч тонн. Объемы идут примерно пополам. У норвежской стороны чуть больше. Великобритания не ловила, не ловит и вряд ли будет ловить, учитывая, что соглашение денонсировано».
В Британии действительно пользуется популярностью фиш-энд-чипс из трески, но треска эта норвежская, которая как поступала на английский рынок, так наверняка и будет поступать.
Зато с денонсацией могут прийти другие «радости». Например, лишение России квот на вылов рыбы в экономических зонах других стран.
«Северная Атлантика зависит от международного рыбацкого сотрудничества всех стран, расположенных в этом регионе, — сообщил „BFM“ руководитель Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Валентин Балашов. — Для Российской Федерации самыми востребованными видами являются такие, как атлантическая сельдь, скумбрия, путассу. Это народная рыба. Надо думать, что мы будем делать, если в международных организациях, регулирующих рыболовство в этой части Мирового океана, последует реакция, вследствие чего мы лишимся возможности добывать рыбу в этих районах. Что придет на внутренний рынок России взамен?»
Когда-то на просторах СССР «рыбный день» воспринимался скорее негативно: вместо сытного мяса или сосисок в заводских столовых предлагалась треска или скумбрия. Вчера таким сомнительным «рыбным днем» в Госдуме стала пресловутая денонсация, которую депутаты безропотно слопали.
Возможно, без аппетита.
