Состоялся де-факто выбор формы легитимности в стране. То, что мы наблюдали до этого, было попыткой придать предстоящим президентским выборам максимально благопристойный характер, укрепить их легитимность, попытаться представить разные группы влияния и так далее.
То, что произошло сегодня, — демонстрация дискурса, что система действует только и исключительно на насилии, что она кровожадна, она жестока, что никаких стандартов, приличного поведения внутри системы не существует.
То есть любой, даже самый маленький чиновник теперь понимает, что выход из этой системы возможен только через смерть. Для многих это может стать холодным душем, точно так же как страх прихода к власти Берия стал холодным душем для испуганной, привыкшей всего бояться старой советской номенклатуры в 1953-м.
Политические убийства нередко приводили к тектоническим политическим последствиям. Можно вспомнить убийство в Колумбии в 1990-е годы кандидата в президенты Луиса Карлоса Галана, который был как раз символом борьбы с наркомафией. Именно убийство Галана запустило процесс конституционных реформ и трансформации политического режима Колумбии, в конечном счете приведший к победе над наркокартелями.
Убийство в 1994-м году Луиса Дональдо Колосио, кандидата в президенты Мексики, привело к постепенной демократизации политического режима и в итоге уходу спустя шесть лет, в 2000 году, в оппозицию Конституционно-революционной партии, до этого 70 лет монопольно правившей в Мексике.
В 1965 году был убит один из лидеров демократической оппозиции Португалии Умберту Делгаду, можно еще вспоминать и другие подобные случаи.
Политические убийства, к которым относится и убийство Навального, всегда влияют на элиты, показывая цену многих решений, компромиссов, соглашательства и т. п. Радикализация оппозиции неизбежна, но неизбежна и перемена состояния в элитах, потому что это удар молотом по надеждам многих решить ситуацию путем постепенной эволюции.
То есть если в элите сценарий постепенной эволюции был доминирующим (он и сейчас еще доминирующий), то резко возросли шансы, что часть элиты будет достаточно перепугана, чтобы отважиться на какие-то другие сценарии. И это куда важней, чем ситуация внутри оппозиции.
Что касается оппозиции, то гибель Навального — прежде всего, сильнейший удар по Фонду борьбы с коррупцией. ФБК давно утратил политический капитал в силу просто несоответствия качества его менеджмента уровню самого Алексея Навального. Никто из лидеров ФБК близко не сопоставим по политическому весу, символическому капиталу и личной мудрости с Алексеем Навальным. Это было особенно хорошо видно в последнее время.
Будущее ФБК целиком зависит от личности Юлии Навальной и от ее желания заниматься публичной политической деятельностью.
Что касается остальной оппозиции — у нее свой Рубикон. После гибели Навального должна состояться полная маргинализация всех тех, кто кричит, будто у России нет будущего, Россия развалится и т. п., — и возвышение всех тех, кто будет готов идти путем Алексея. Этот раскол приведет к формированию более дееспособной, более внятной коалиции. Просто потому что невозможно объединять силы, которые имеют совершенно разные стратегии: стратегию, нацеленную на будущую жизнь в России, и стратегию, нацеленную на жизнь в иных местах. Будет происходить концентрация и на одном полюсе, и на другом.
Что же касается «выборов», то убийство Навального их совершенно обесценивает. Всем стало ясно, что это не выборы, а запугивание, насилие, издевательство над конкуренцией, над общественным мнением.
Бочка мёда, если в неё пустить ложку дерьма, превращается в бочку дерьма. Именно это и произошло с «президентскими выборами» в России сегодня.
