На первый взгляд, режим Путина имеет веские причины именно сейчас донести до подданных, насколько удачно он преодолел санкции и как быстро вернул экономику к довоенному процветанию: до президентских выборов меньше четырех месяцев.
К тому же успехи вроде бы и точно впечатляют. За III квартал 2023 г. российский ВВП вырос, по официальным сообщениям, на целых 5,5% по сравнению с III кварталом 2022-го. Такие темпы считались завидными и в гораздо более оптимистичные времена.
Рубль крепчает. Продажи автомобилей каждый месяц растут на несколько процентов. На рынке квартир, при всех его колебаниях, этой осенью совершается в 1,7 раза больше сделок, чем в среднем за последние три года. Разве простонародье не чувствует на себе дыхание процветания? И то, что вельможи всех рангов наперебой хвастают экономическими триумфами, кажется понятным.
Но если посмотреть внимательно, то ясность теряется.
Мысленный подъем
Сам факт взлета российской экономики вовсе не очевиден даже для экспертов, подчеркивающих политическую нейтральность. Между ними сейчас дискуссия, и, с поправкой на их объективистский лексикон, весьма запальчивая.
Одним финансовым аналитикам лучезарные отчетные цифры роста ВВП кажутся даже недостатчно выгодно поданными: «Истинную динамику отражают текущие темпы — по нашим оценкам, они близки к 7% SAAR» (т.е. в пересчете на год вперед и с освобождением от сезонных колебаний — С. Ш.). Получается, что налицо не просто успех, а целое экономическое чудо!
А другие о тех же самых казенных цифрах отзываются с подчеркнутым сарказмом: «Чушь, конечно, полная. Игры с дефляторами в производстве военной продукции. Ну ок. По году (т. е. по итогам 2023-го. — С. Ш.) могут выкатить любую цифру. Не удивимся, если будет выше 3%».
Не углубляясь в этот спор специалистов, который до сих пор еще бушует в телеграме, отметим два бесспорных факта:
- Доля военно-промышленных и военно-строительных отраслей в российском ВВП за два года резко выросла. Возможно, их еще и дополнительно раздувают, манипулируя дефляторами (индексами пересчета цен), но физический рост продукции военных производств в любом случае очень велик.
- Никаких доказательств общего роста гражданских отраслей в физическом измерении не предъявляет даже и казенная статистика. Мало сомнений, что совокупное производство товаров и услуг там сейчас ниже, чем в мирное время.
Дает ли сложение бурного роста в военных и плавного снижения в гражданских отраслях итоговое увеличение ВВП? Это неочевидно. Один из лучших индикаторов производства — грузоперевозки. В августе–сентябре 2023 г. этот параметр держался примерно на уровне тех же месяцев 2022 года. А в октябре погрузка снизилась на 3,4% по сравнению с октябрем 2022-го и составила 103,3 млн т. Сравнивая это с предвоенными объемами (110,4 млн т в 2021-м), придем к мысли, что начальственные рассуждения о якобы взлете ВВП как минимум сомнительны.
Воображаемый протест и реальные фетиши
Отсутствие ясного ответа насчет того, натурален ли рекламируемый начальством рост ВВП, подводит к другому вопросу: а кому, собственно, этот рост, существует он в реальности или только в мыслях, должен быть предъявлен? Неужели широким массам? Откуда эта общая уверенность, будто режим боится каких-то народных экономических протестов и хочет поэтому «для выборов» порадовать подданных цифрами материального процветания?
По-моему, «для выборов» режиму не нужно вообще ничего. Массы столько раз доказали свою покорность, что заискивать перед ними значило бы в глазах начальства безо всякой выгоды терять достоинство.
От новой волны мобилизации публика примется хотя бы разбегаться в разные стороны. А от снижения на несколько процентов так называемых «реальных располагаемых доходов на душу населения» это самое «население» никуда не побежит. И голосовать не так, как следует, дерзнет очень вряд ли. Даже если допустить, что кто-то и в самом деле станет считать эти голоса.
Но чиновники ведомств, занятых пропагандой, «выборами» и сопутствующими мероприятиями, действительно публично и непублично изображают взволнованность проблемами народного хозяйства, трещат о крайней желательности экономического роста и надеются вслух, «что курс рубля и инфляцию перед выборами удастся стабилизовать».
Но причина этой суеты — вовсе не забота о лояльности народа. «У президента инфляция — это фетиш, — честно объясняет чиновник путинской администрации, — и курс валюты ему не нравится».
Россия давно превратилась в театр для одного зрителя, и пляски государственной машины адресованы вовсе не широким массам. Они исполняются для обслуживания фетишей Путина.
Он действительно еще с 1990-х терпеть не может высокую инфляцию и слабый рубль. Они в его глазах — плохие приметы. И плюс к тому, мартовские «выборы» для него не пустячок, а что-то вроде события.
Российскую экономику в этом спектакле вытаскивают на сцену не для того, чтобы предотвратить какие-то воображаемые народные протесты, а чтобы порадовать глаз правителя. И путиномика для это неплохо приспособлена.
Четырехмесячное чудо
Анализируя причины устойчивости российской экономики, финансовый аналитик Александра Прокопенко пишет, что сводить их только к получаемым ею гигантским нефтедоходам было бы крайним упрощением.
По сути, считает она, российская экономика после 2008-го из кризиса так и не выходила — за последние пятнадцать лет она пережила четыре больших шока. Постоянное ожидание кризиса во многом определяет экономическую политику: «Проще говоря, Набиуллина и Силуанов практически спят в каске, ведь непонятно откуда и когда прилететь может». То есть, антикризисные практики для путиномики являются нормой жизни и даже рутиной.
С таким обилием защитных привычек и механизмов рост экономики затруднен, но и крах маловероятен. А в особых ситуациях, вроде нынешней, когда правителю захотелось, чтобы ему предъявили признаки расцвета, их тоже вполне можно для него изобразить. Правда, ненадолго и нажав буквально на все кнопки.
Брошены в бой все передовики режима, его краса и гордость — статистическое ведомство с его изощренными подсчетами; Центробанк со сверхвысокой учетной ставкой (уже 15% и грозят поднять еще); Минфин с новоизобретаемыми налогами и сборами и то вводимым, то отменяемым «бюджетным правилом»; хапуги-экспортеры, которым приказали отложить корысть и бросить всю свою валютную выручку на внутренний рынок.
Массированным применением всего букета средств, как конвенциональных, так и неконвенциональных, финансовому ведомству удалось остановить рост бюджетного дефицита. К концу октября накопленным итогом за последние 12 месяцев он составил около 5 трлн руб. — больше, чем когда-либо, но явно меньше, чем ждали.
Резко окреп рубль — в первую очередь, благодаря всплеску чистых валютных продаж корпорациями-экспортерами. В первые полгода после начала войны, в марте–сентябре 2022 г., эти продажи составляли в месяц около $20 млрд, и рубль тогда был рекордно силен. Потом чистые продажи пошли вниз, и в первые девять месяцев 2023-го колебались между $7 млрд и $10 млрд в месяц. На этом фоне рубль быстро дешевел. Но в октябре 2023-го чистые продажи поднялись до $12,5 млрд, из которых почти $9 млрд пришлись на вторую половину месяца.
С октября продажи валюты вернулись к золотым дням прошлого года. В какой мере это объясняется объективным ростом нефтедоходов, а в какой — субъективной щедростью экспортеров, которым просто не оставили другого выхода, вопрос отдельный и пока неясный. Но результат налицо: вождь России повелел рублю окрепнуть, и российский рубль выполнил приказ.
Наименее удачливым из всех ведомств оказался Центробанк, которому Путин предписал обуздать инфляцию вопреки всему, что делается остальными структурами режима. Инфляция SAAR (пересчитаная на год вперед и очищенная от сезонности) составила в июле — 12,2%, в августе — 9,4%, в сентябре — 15,1%, в октябре — 9,9%. А в первую и вторую неделю ноября она была равна 17% и 10% соответственно.
Как видим, инфляция не обращает внимания на увеличение ставки и втрое превышает четырехпроцентную центробанковскую норму. Однако, и в этом пункте ситуацию пока не назовешь полностью вышедшей из-под контроля. Даже до галопирующего роста цен дело еще не дошло.
***
Ничто не мешает назвать происшедшее чем-то вроде краткосрочного чуда — если не в экономике, так хотя бы в путиномике. Действия режима сплошь и рядом не соответствуют экономической целесообразности, но вполне релевантны запросам и ожиданиям правителя.
Через четыре месяца путинские запросы и ожидания изменятся, и путиномика опять сменит вехи. Не исключено, довольно радикально.
И наверняка не в пользу подданных.
