Выборы-2023 были экстремальными по тяжести ведения агитации: по-прежнему невозможно проводить встречи с избирателями из-за ковидных ограничений (sic!), действуют формальные и неформальные ограничения цензуры в СМИ, силовой прессинг и т. д. Многие местные активисты и общественники деморализованы.
Явка: меняется мало, управляется жестче
Выборы-2023 показали, что так же, как и во все предыдущие дни голосования, явка по сравнению с прежними выборами в тех же регионах меняется мало. Исключения редки. Это наглядное доказательство трех выборных факторов:
- из года в год по регионам обычно голосуют одни и теже категории избирателей;
- электоральные аномалии и фальсификации по регионам также в целом имеют устойчивую географическую локализацию;
- трехдневное голосование не имело и не имеет цели увеличения явки, его главная задача — ужесточение контроля над голосованием административно зависимых категорий избирателей.
Выборы 2018-2019 показали, что административно зависимые избиратели могут заняться и саботажем: по приказу прийти, но проголосовали назло. Чтобы пресечь эту тенденцию на корню, и появилась возможность организовать голосование в пятницу по сути на рабочем месте. Ту же функцию «голосования под присмотром» во многом играет электронное голосование (ДЭГ). Фальсификации, если и бывают, — преимущественно однонаправленные: огромная электоральная машина понимает только очень простые сигналы. Если власть и помогает, то сама себе, но никак не оппозиции, даже системной. Результаты губернаторов и чиновников оценивают только по степени контроля над ситуацией, который обычно выражается в результатах «Единой России».
Отклонения от устоявшихся диапазонов ситуативны. На выборах губернаторов 10 сентября явка номинально выросла в 14 регионах из 21 по сравнению с предыдущими выборами в тех же регионах. Кое-где существенно упала (Алтайский край, Омская область, Чукотка). Значимый рост явки — в первую очередь зона массового ДЭГ: Москва и Московская область. Причем в Московской области есть многочисленные аномалии в данных голосования по городам и районам и подозрения в фальсификациях. Также существенный рост — в Воронежской, Нижегородской, Кемеровской областях, Хабаровском крае.
На выборах региональных парламентов явка намного хуже, чем на губернаторских. Здесь лишь в 5 случаях из 16 она выше, чем пять лет назад, а в основном еще ниже чем была. Именно здесь, где реально на места претендовала оппозиция, и разыгрывался в первую очередь сценарий «сушки явки»: своих по приказу мы и так приведем, а других нам и не надо.
Явку сушили как сознательно, так и ситуативно – договорняками и в ряде случаев слабыми кампаниями оппозиции.
Схожаая картина на выборах горсоветов региональных центров. Примерно прежняя явка в Магасе и Абакане, рост в четырех городах, падение во всех остальных.
Результаты партий: доминирование «Единой России»
Результаты выборов региональных парламентов и местных советов почти повсеместно показывают резкий рост результатов «Единой России» и по сравнению с выборами в Госдуму в 2021 году и по сравнению с региональными выборами 2018 года. В новейшей истории России его можно сопоставить только со скачком результатов «Единой России» в 2007 году — после того, как ее список впервые лично возглавил Владимир Путин.
Это произошло несмотря на то, что из 16 регионов выборов региональных парламентов 2023 года к «аномальным» (то есть с традиционно крайне высоким уровнем фальсификаций и плановым характером выборов) однозначно относятся лишь два — Башкортостан и Кемеровская область. К полуаномальным можно отнести Ростовскую область, где ситуация сильно различается по городам и районам.
Остальные регионы для оппозиции с учетом электоральной истории в целом были благоприятны. В 2021 году почти везде в этих регионах главной оппозицией была КПРФ. Впрочем, власть это тоже знала и к выборам готовилась: разгон перед началом кампании сильной организации «Справедливой России» в Забайкальском крае, привлечение к кампании технологов, специализирующихся на «работе с избиркомами», точечный разгром и подкуп местной оппозиции. Плюс падение явки, ужесточение административного контроля через трехдневное голосование и ДЭГ.
В результате во все 16 региональных парламента прошли только «Единая Россия» и КПРФ, ЛДПР не прошла в Калмыкии. Лишь по три партии прошло в Хакасии, Ивановской и Ростовской областях. «Справедливая Россия» потеряла фракции в Бурятии, Хакасии, Ивановской, Ростовской, Смоленской областях, Ненецком АО. «Новые люди» не прошли по спискам в Башкортостане (хотя выиграли один округ), Хакасии, Забайкалье, Владимирской, Ивановской, Ростовской, Смоленской областях (списка в НАО не было).
Примеров успеха непарламентских партий крайне мало. Из иных партий два списка прошло у Российской партии пенсионеров (Владимирская и Ярославская области), два у «Коммунистов России» (Ульяновская и Ненецкий АО), один у «Родины» (Ненецкий АО),
На выборах горсоветов 12 региональных центров «Единая Россия» везде на первом месте. Но с конкуренцией тут лучше. Трехпартийный горсовет только в Майкопе. Так же, как и в случае с заксобраниями, списки «Единой России» и КПРФ прошли везде; везде прошла ЛДПР. «Справедливая Россия» прошла везде, кроме Майкопа. «Новые люди» не прошли в Майкопе, Абакане, Красноярске, Волгограде (в Магасе, Белгороде, Рязани их списков не было).
Из непарламентских партий партия «Зеленые» прошла в Красноярске; «Яблоко» в Екатеринбурге и Великом Новгороде; «Коммунисты России» в Якутске и Белгороде; Партия пенсионеров в Белгороде, Великом Новгороде, Рязани.
Одномандатные округа: монополия «Единой России»
Полной, невиданной монополией, завершилось избрание части депутатов региональных парламентом и местных советов по мажоритарным округам. Кандидаты «Единой России» выиграли 405 из 436 мажоритарных округов на выборах региональных парламентов (93%) и 196 из 207 мажоритарных округов на выборах горсоветов региональных центров (94,7%). В некоторых регионах (Калмыкия, Забайкальский край, Владимирская, Ивановская, Кемеровская области, Ненецкий АО) единороссы выиграли все округа.
Впрочем, значительная часть иных округов заранее была уступлена другим административным кандидатам-самовыдвиженцам и иногда партиям парламентской оппозиции. Больше всего таких округов в Башкортостане (9 из 55). На выборах депутатов горсоветов «Единая Россия» выиграла все округа в Абакане, Красноярске, Белгороде, Великом Новгороде, Рязани.
Если посмотреть немного назад, то на выборах региональных парламентов 13 сентября 2015 года «Единая Россия» выиграла 213 округов из 230 (или 92,6%), на выборах горсоветов региональных центров 491 округ из 543 (или 90,9%).
На региональных выборах 18 сентября 2016 года, совмещенных с выборами в Госдуму, доминирование «Единой России» в округах еще больше выросло — в избиравшихся тогда региональных парламентах она получила 747 из 798 мест по мажоритарной системе (93,6%). На выборах 10 сентября 2017 года доминирование «Единой России» в мажоритарных округах несколько сократилось: 101 мандат из 119 (84,9%), на выборах депутатов региональных парламентов, 149 из 168 (88,7%) на выборах советов административных центров регионов.
Только в 2018 году после пенсионной реформы ситуация для оппозиции улучшилась: на выборах 9 сентября 2018 года «Единая Россия» выиграла 268 из 379 мажоритарных округов (70,7%) на основных выборах депутатов региональных парламентов, 154 из 209 округов (73,7%) на основных выборах советов административных центров регионов.
В 2019 году ситуация оставалась примерно такой же. На выборах региональных парламентов (без Мосгордумы) из 265 разыгранных в округах мандатов кандидаты, выдвинутые «Единой Россией», получили 201 (75,8%). С административными кандидатами в Мосгордуму — 226 из 310 (72,9%). На выборах представительных органов региональных центров в 2019 году «Единая Россия» выиграла 311 округов из 468 (66,45%).
По итогам выборов-2020 в законодательные собрания по мажоритарным округам «Единая Россия» почти вернулась к показателям 2015 года. Кандидаты партии выиграли 214 округов из 239 (89,54%). На мажоритарной составляющей выборах горсоветов региональных центров 13.09.2020 кандидаты ЕР выиграли 465 из 613 округов (75,9%).
Примерно такими же были результаты «Единой России» на выборах в законодательные собрания, совмещенных с выборами Госдумы-2021: 682 мест из 800 по мажоритарным округам (в двух округах выборы были перенесены), или 85,25%.
Иные мажоритарные округа, в отличие от прошлых лет, в основном отошли КПРФ (она выиграла 76 округов вместо 8 в этих же регионах в 2016 году). Таким образом, если в 2016 году доля КПРФ из побед кандидатов «не от «Единой России» составляла по округам 15,7% (8 из 51), то в 2021 году — 64,5% (76 из 118) в тех же регионах.
На выборах горсоветов административных центров в 2021 году «Единой России» ушло 149 из 168 мест (88,7%).
Наконец, уже после начала спецоперации на прошлогодних выборах-2022 кандидаты «Единой России» выиграли 133 из 151 (88,1%) мест по мажоритарным округам в законодательные собрания и 233 из 262 (88,93%) мест в горсовете региональных центров. Однако из побед «кандидатов не от «Единой России» у КПРФ – лишь 4 из 18 побед в заксобрания (22,2%) и 5 из 29 побед в горсоветах административных центров (17,24%). То есть доля побед кандидатов КПРФ по мажоритарным округам резко упала.
Теперь же, на выборах-2023, мы видим проценты доминирования «Единой России» с цифрами 2016 года, но надо понимать, что это те же регионы, что в 2018 году, когда отмечалось протестное голосование. Весь протестный бонус 2018 и последующих годов оказался уничтожен. Из 31 округа, выигранного на этот раз не-кандидатами «Единой России», самовыдвиженцев 9, у КПРФ 7, у ЛДПР и партии «Новые люди» по 5, у «Справедливой Россий» 4 и 1 депутат от партии «Зеленые».
Протестные регионы приближаются к аномальным
Если более детально посмотреть внутрипартийную динамику, то ситуация следующая.
Обращает на себя внимание, что высокие результаты «Единой России»-2023 сохраняются в первую очередь в регионах аномальных: здесь почти все как и раньше. А вот в ранее протестных результат «Единой России» растет. Калмыкия откатывается с более низкой явкой к ситуации, близкой к 2018 году, Хакасия, Ульяновская область и Ненецкий АО – к 2016 году.
Можно сказать, что протестные регионы стали подтягиваться к аномальным. Не стоит забывать, что по сравнению с выборами в Госдуму качество этого результата ниже, так как при более низкой явке доля административно голосующих и конформистов растет.
В тоже время это результат не только административного давления и спецтехнологий, но и слабости и деморализации оппозиции.
КПРФ: падение продолжается
КПРФ продолжила падение, начавшееся после начала СВО. Напомню, что в 2022 году в сравнении с 2021 годом ее результаты в процентах снизились почти вдвое. Партия не смогла найти себе внятный образ в новой ситуации. До февраля-2022 в ее электорате спокойно сосуществовали консервативно-патриотическое крыло, ностальгирующее по СССР, и общепротестное, объединяющее многих представителей протестного движения, включая либералов, готовых голосовать за КПРФ как за самую сильную альтернативу власти, поскольку возможности выдвигать собственные партсписки и собственных кандидатов нет. До поры до времени они могли игнорировать традиционные ритуальные консервативные заклинания руководства партии, считая их шумовым фоном реальной политики. После февраля-2022 шумовой фон стал основным содержанием.
И партия во многом утратила и тех, и других. Для первых власть уже фактически выполнила программу КПРФ (тем более что для патриотов естественна мобилизация «вокруг флага» во время военных действий), для вторых стала токсичной и неприемлемой. Отталкиванию партнеров из протестного движения КПРФ способствовала и сама, исключая из партии оппозиционеров, чьи взгляды на СВО не совпадали с позицией руководства партии. На это наложились проблемы с самой организацией кампании, отсутствие креатива, свежести, новых идей, откровенная игра в поддавки во многих регионах. Неготовность партии критиковать власть в нынешних политических условиях и непонимание, что же вообще сейчас можно критиковать.
Кризис позиционирования, разброд и шатания неизбежно привели к падению результатов. Где-то падение небольшое, как в Ненецком АО (примерно на треть к 2021 году), где-то катастрофическое, как в Якутии (13% вместо 35% в 2021 году) и Ивановской области (9,9% вместо 28% в 2021 году). В большинстве случаев падение примерно в полтора раза.
Еще хуже ситуация в мажоритарных округах. Полный разгром в Иркутской области: из 18 депутатов в 2018 году осталось всего 4. В Ульяновской области из 14 депутатов осталось три.
Лучший результат в Хакасии, где в противостоянии на выборах главы республики между Валентином Коноваловым и Сергеем Соколом, а также на выборах верховного совета республики возникла двухполюсная ситуация. Список КПРФ в Хакасии стал центром кристаллизации местных элит, в него вошли многолетний председатель верховного совета Хакасии Владимир Штыгашев (ранее единоросс), глава комитета по бюджету верховного совета Хакасии Олег Иванов (ранее Партия пенсионеров), бывший региональный координатор ЛДПР Валерий Старостин и Игорь Мамонтов, бывший руководитель регионального исполкома «Единой России». Основную массу электората притянуло к этим двум полюсам, а на остальные партии почти ничего не осталось. В парламент Хакасии кроме «Единой России» и КПРФ прошла только ЛДПР, а все иные списки не смогли преодолеть заградительный барьер.
КПРФ остается партией номер 2, но она уже почти на уровне ЛДПР, и явного отрыва от всех остальных, как в 2021 году, больше нет.
Одновременно с падением КПРФ ухудшились результаты и ее спойлеров — «Коммунисты России» потеряли фракции в Хакасии, Ростовской и Ярославской области, но вновь прошли в Ульяновской области и Ненецком АО. Целых 7,5% за «Коммунистов России» в Ульяновской области — не ошибка избирателей. Ошибиться может 1-1.5%, а 7,5% — сознательное голосование протеста против КПРФ как партии. Не стоит забывать, что «Коммунисты России» давно отошли в большинстве случаев от сценария мимикрии под КПРФ: наоборот, резко ее критикуют, тем самым обращая внимание на различия с ней. Как представляется, это протестное голосование уже не только против власти, но и против «системной» парламентской оппозиции в ее нынешнем виде.
ЛДПР: позитивная кампания при административном благоприятствовании
Как я писал перед выборами, ЛДПР была очень активна в региональных и местных СМИ, провела широкую агитационную кампанию, постоянно генерируя различные популистские инициативы для тех иных групп избирателей, которые мгновенно разносились в сотнях статей в локальных медиа и соцсетях. Негатива в ее кампании почти не было, а пусть локальный, но позитив и активность на общем фоне депрессии — уже немало. Агитационная сеть партии давно отстроена, денег достаточно, никто партию больше не мочил, административно ей не мешал. Смерть Жириновского убрала вокруг партии скандалы, которые могли генерировать негатив. А упадок иной оппозиции на фоне заметности кампаний ЛДПР помогал ей собирать голоса. Для многих по привычке само голосование за ЛДПР — аналог голосования «против всех» и симптом общего электорального неблагополучия.
На это нанизывались спонсированные местным бизнесом в списках партии кампании по «мотивированному» приводу на участки, вполне эффективному при низкой явке.
Результат — партия себя неплохо чувствует, балансируя по регионам примерно на уровне прежних результатов сентября 2021 года (а вот по сравнению с 2018 годом падение есть, местами вдвое), а где-то даже лучше их. Это тот самый случай, когда партия в выигрыше просто потому, что сохраняет свое. Наиболее успешная кампания партии, как и в 2018 году, прошла в Красноярске, где список партии в условиях отстранения от выборов Анатолия Быкова и его последователей по-прежнему играет роль символического протеста, хотя 19,8% — меньше, чем 28% в 2018 году.
«Справедливая Россия»: падение с кувалдой
В самом худшем положении находится «Справедливая Россия»: если КПРФ теряет, но остается, то «Справедливая Россия» теряет, вообще вылетая из региональных парламентов. Ее агитационная кампания оказалась катастрофической, а региональные сети непрерывно деградируют после начавшегося в 2021 союза партии с ультранационалистами, который был усугублен поддержкой «партии» Евгения Пригожина.
Ранее результат партии обеспечивали два фактора. Во первых, амфотерность «Справедливой России» позволили ей с 2007 года, после отмены мажоритарных округов в Госдуму и ликвидации малых партий, стать Ноевым ковчегом для всех кандидатов, потерявших иную возможность выдвигаться на выборах. Сумма их электоральных баз и стала фундаментом федеральной поддержки «Справедливой Россий». Кроме того, «Справедливая Россия» как партия без сильного антирейтинга за все хорошее против всего плохого позволяла аккумулировать протестные голоса тех, кому не нравится КПРФ и ЛДПР.
С 2012 года партия из-за чисток и конфликтов постепенно теряла региональные плацдармы, а в последнее время стала набирать и токсичность. После альянса со сторонниками Захара (Евгения) Прилепина и Геннадия Семигина в 2021 году она стала сильно уходить в сторону национализма, что еще больше усугубило публичное сотрудничество с 2022 с Евгением Пригожиным (знаменитое фото Сергея Миронова с кувалдой).
В 2021-2023 годах партию покинуло множество умеренных регионалов, которым не приемлем агрессивный национализм и которые ранее обеспечивали высокие результаты. Начался массовый исход кандидатов и актива (фракция в законодательном собрании Санкт-Петербурга в полном составе, депутаты в Красноярске и Екатеринбурге и т. д.). После пригожинского мятежа партия от Пригожина быстро отмеживалась, но любому кандидату-эсеру теперь приходится отвечать на вопрос, есть ли вообще у партии какая-либо позиция и почему ее взгляды так часто меняются. И если раньше протестный избиратель на местах, не желающий голосовать за КПРФ или ЛДПР, часто выбирал «Справедливую Россию» как наименьшее из зол, нейтральное и даже позитивное, теперь нишу нейтрального и позитивного протестного выбора стали занимать «Новые люди».
На все это наложились очевидные проблемы с агитацией. Сейчас возникает ощущение, что или у партии совсем нет денег, или она решила взять паузу по какой-то иной причине. На выборах законодательного собрания Ростовской области «Справедливая Россия» фактически использовала только бесплатные газетные площади и эфирное время. Активные кампании были только там, где, судя по всему, нашлись местные спонсоры. Например, в Архангельской и Ярославской областях, в последней в списке два депутата Госдумы от региона, Анатолий Грешневиков и экс-губернатор Анатолий Лисицын.
Некоторые регионы слила сама партия. Мощная кампания партии шла еще до начала избирательной кампании в Забайкалье. Здесь «Справедливая Россия» фактически во главе с депутатом Госдумы от региона Юрием Григорьевым представляла реальную угрозу региональной власти. Но руководство партии исключило из нее все руководство забайкальской организации, кампания была фактически свернута, а список возглавил член Совета федерации из Хабаровского края ранее член ЛДПР Сергей Безденежных.
Результат — потеря шести фракций в региональных парламентах, падение результатов к 2018 в полтора-два раза. Относительно лучшие результаты в Ярославской области и Якутии.
«Новые люди»: неровный успех
Результаты партии «Новые люди» не могут сравниваться с выборами 2018 года, их просто не было. Для них кампания-2023 — чередование как явных успехов (второе место в Якутии, третье в Бурятии и Калмыкии), так и провалов (аграрные области Центрального федерального округа).
Но если эсеры теряют то, что было, то «Новые люди» приобретают то, чего не было. У них нет отстроенной годами региональной сети и опытного местного менеджмента, как и у иных партий. Добиваться успеха без такой опоры в экстремальных политических условиях 2022-2023 годов крайне сложно. Проблемы партии типичны для новичков: дефицит ресурсов ведет к его концентрации в одних регионах и слабой кампании в других. В итоге неровность присутствия и качества кампаний. Где-то они очень креативные и профессиональные (Якутия, Бурятия, Екатеринбург, Иркутская область, кампания Владислава Даванкова в Москве), где-то никакие.
Успех «Новых людей» вдвойне ценен в таких обстоятельствах.
Партия пыталась проводить кампанию в оптимистическом позитивном ключе. Теплые цвета, свежий по дизайну креатив, молодые улыбчивые кандидаты, большое число инициатив по развитию бизнеса (НЭП 2.0) и расширению возможностей для молодежи. В этом был и плюс, и минус. Позитивная кампания важна для части избирателей, которым хочется увидеть просвет в текущей жизни, однако может быть недостаточно популистской для тех, кто озабочен не проблемами бизнеса, а банальным социальным выживанием, у кого нет денег на минимально необходимое. Кроме того, ставка на молодежь и малый бизнес рискованна при низкой явке: именно молодежь в России голосует наименее активно. Для дальнейшего успеха партии крайне важен рост социального оптимизма и повышение явки.
Но кампания «Новых людей» оказалась в этом году наиболее креативной (от запоминающихся роликов, особенно региональных в Якутии и Красноярске, до лозунги «Меняйте коней — переправы не будет!»). Партия впервые сумела «регионализировать» кампании. Если в 2020-2021 годах кампании в регионах были похожими, то в 2023 году только «Новые люди» и ЛДПР смогли построить кампанию по формуле «федеральные идеи + местное воплощение» (к примеру, освещаемые в СМИ региональные круглые столы с бизнесом по обсуждению идей партии с участием депутатов фракции). В дополнение к федеральным появились местные лозунги, региональные бренды, стали всерьез раскручиваться региональные лидеры партии.
Партия стала выигрывать одномандатные округа в регионах на уровне, сопоставимом с ЛДПР.
В общем, подведу итоги: все это сильно напоминает известный из «Алисы в стране чудес» принцип: чтобы хотя бы стоять на месте нужно бежать; если же стоять на месте, то окажешься позади.
