Знаменитый тезис историка, ученика Василия Ключевского и советского академика Михаила Покровского об истории как опрокинутой в прошлое политике, наиболее ярко отражается в школьных учебниках по этой дисциплине. В пособии для выпускного 11 класса под редакцией помощника президента Владимира Мединского и ректора МГИМО Анатолия Торкунова политика — ключевой компонент. Главы, посвященные послевоенным годам, хрущевской оттепели, брежневскому застою, а также периоду распада СССР и становления новой России, всего лишь подводят читателей к последнему разделу, посвященному правлению Владимира Путина и войне с Украиной.
«Оставьте бдительность операм»
Можно спорить о ключевой цели и аудитории: что важнее для авторов — доказать школьникам, их родителям и учителям мудрость нынешнего правителя, верность его политической линии, которая привела к конфликту с Западом (и не только) и войне с Украиной, или они написали учебник, чтобы понравиться Владимиру Путину, проявляющему специфический интерес к прошлому и пробовавшего себя в роли исторического публициста.
Этой логике подчинено все изложение послевоенной отечественной истории в пособии, в частности, в главе о временах Никиты Хрущева подчеркнуто: Крым был передан Украине в 1954 году неправомерно и был возвращен России лишь через 60 лет благодаря мудрости и решительности главного героя книги.
Еще одна очевидная цель — показать аудитории, что Россия в советском или нынешнем ее изводе всегда находилась в окружении врагов, не прекращавших попыток навредить социалистическому или капиталистическому Отечеству, а те граждане, кто выступает против властей, даже если правители завели страну в социально-экономический тупик, как в конце 1970-х — начале 1980-х гг., или, как сейчас, ввергли ее в войну, — если не агенты, то по меньшей мере пособники врагов.
«Несмотря на чрезвычайно широкий разброс идеологических предпочтений, общим для диссидентских групп было неприятие советских порядков, а также стремление заручиться поддержкой на Западе» (с. 167). «Почему, зачем и за что „отрабатывают новости“ те или иные „оппозиционеры“, „лидеры мнений“, „популярные блогеры“ и т. п. В чьих интересах?» — патетически восклицают авторы и призывают к бдительности, не ожидая, видимо, в ответ строк поэта и эмигранта Александра Галича: «Оставьте бдительность операм. Я люблю Вас, люди, будьте доверчивы».
Чтобы навязать читателям сложившуюся в головах значительной части отечественного истеблишмента картину мира, им предлагается привычное для творчества одного из авторов, Владимира Мединского, препарирование прошлого, в котором последовательное и логическое изложение исторических фактов оказывается второстепенным по сравнению с их вольной, нередко граничащей с искажением, интерпретацией. Что, конечно, свойственно литературе — но не учебнику.
Еще в начале 2010-х гг. в полемике с историком Алексеем Исаевым Мединский писал: «Вы наивно считаете, что факты в истории — главное. Откройте глаза: на них уже давно никто давно не обращает внимания! Главное — их трактовка, угол зрения и массовая пропаганда».
Именно на трактовке и пропаганде акцентируют внимание авторы. Они стремятся примитивизировать подход к изучению прошлого, намекают, что объективное изучение истории противоречит специфически пониманию нынешней квазиэлиты о патриотизме и национальных интересах России. «Если мы сами самостоятельно не определяем, не трактуем, не изучаем нашу историю, значит, мы будем пользоваться соросовскими учебниками. Изучать историю по учебникам иностранных государств — это лишиться исторического суверенитета», — говорил Мединский на «Эхе Москвы» (помните, была такая радиостанция?).
Письмо из Простоквашино
Авторы пытаются поддерживать видимость объективности (ну да, литература — но не художественная, а научно-популярная) и местами дают возможность высказаться представителям разных точек зрения, однако стремление продемонстрировать разные взгляды на ключевые эпизоды и исторические деятели прошлого нередко приводит к ситуации, когда читателям пытаются доказать, что в истории нет четко установленных фактов и их объективной трактовки, подтвержденных совокупностью архивных документов и иных свидетельств, все дело в интерпретации и взгляде на события. О Сталине параллельно приводят мнения добросовестного исследователя Олега Хлевнюка и автора жанра фэнтези Юрия Емельянова. Вспоминается риторика окружения экс-президента США Дональда Трампа об «альтернативных фактах». При такой трактовке искать мелкие и серьезные фактические ошибки в тексте не имеет смысла.
Подлог и неправда
Авторы вообще-то пишут о тяжелой жизни депортированных народов в ссылке, но одновременно утверждают: «Местные власти предпринимали максимум усилий, чтобы наладить их питание и быт». Пояснений, каковы были эти усилия, разумеется, нет, как и указания на уровень смертности среди высланных, который среди калмыков составил около 25%.
Читателям рассказывают о ликвидации в 1945–1946 гг. «более 10 000 националистических вооруженных формирований, банд и криминальных группировок, промышлявших убийствами и грабежами»; жертвами националистов, как сообщается, стали десятки тысяч людей. Даже без учета отсутствия ссылки на подтверждающий документ, это типичный подлог, смешение совершенно разнородных элементов: национального подполья и уголовного бандитизма. Разумеется, авторы умалчивают, что только с Украины и только в 1944–1948 гг., по данным сборника «Сталинские депортации», были отправлены в ссылку около 120 000 человек, из республик Прибалтики — более 142 000 в 1948–1949 гг.
Вишенка на торте — рассказ про «арест» адмирала Николая Кузнецова, наркома ВМФ во время Великой Отечественной войны. Это тоже неправда: адмирала действительно судило особое присутствие Верховного суда, но Кузнецов отделался после войны «легко»: его понизили в звании до контр-адмирала и отправили служить на Дальний Восток.
Продолжать можно, но, пожалуй, хватит и этого.
Такая мелочь, как нарушение дидактики — когда доказательства следуют после ключевого вывода, а не перед ним, — тоже вряд ли должна удивлять: если авторов учебника истории не интересуют факты, то почему они должны соблюдать педагогические принципы?
Книга, навязывающая детям, их родителям и учителям антизападный псевдопатриотический нарратив, — очень лично окрашенное произведение. Авторы даже не пытаются сохранять видимость объективности и сдерживать эмоции в адрес Михаила Горбачева, Бориса Ельцина и его окружения. «Вместо прежних славословий переменам второй половины 1980-х гг. авторы делают четкий акцент на том, что „политика перестройки, начатая Горбачевым, отличалась непоследовательностью и <…> оказалась кратким и скорбным путем к крупнейшей геополитической катастрофе ХХ в.“», — это мнение Владимира Путина о «крушении Советского Союза» пересказывает Мединский в интервью журналу «Родина». Достается и реформаторам 1990-х гг. «Внятно и доходчиво объясняется и специфика создавшегося положения, и отрицательная динамика нахлынувших на Россию перемен», — комментирует книгу Мединский.
Явные колебания в содержании глав и эмоциональном восприятии прошлого местами заставляют вспомнить письмо из Простоквашина родителям дяди Федора. Впрочем, это может быть одним из литературных приемов: заставить читателей усомниться в достоверности даже установленных фактов и интерпретации событий, чтобы школьники или учителя, подобно маме дяде Федора, воскликнули при чтении: «А может, это у нас лохматость повысилась?»
Проблема не только в этом. Когда концепция и некоторые высказывания руководителей только обсуждались, выдающийся педагог, народный учитель Евгений Ямбург говорил про будущий учебник: «Да, там будет много пропаганды. Так устроен господин Мединский, он так пишет. Нормальный учитель может и учебник этот посмотреть, и дать детям на обсуждение, но не как, извините, Библию, не как единственный источник, которым надо пользоваться».
Но с тех пор ситуация изменилась: высока вероятность, что учебник будут интерпретировать именно как священное писание, а сомнения в достоверности объяснения, например, оснований для начала боевых действий и их описания — преследовать как еретические: в административном и уголовном порядке, за дискредитацию армии. Не говоря уже об увольнении из школы по доносам бдительных коллег и родителей учеников.
Не шедевр
Стремление индоктринировать старшеклассников и, постепенно, школьников все более младшего возраста (ректор МПГУ Алексей Лубков заявил о возможном преподавании элементов истории с 1-го класса и даже в дошкольных учреждениях) налицо.
Однако эффективность такой индоктринации под вопросом. И дело не только в молчаливом сопротивлении учителей и родителей. Индоктринация эффективна, если она доходчиво и ярко подает агитационный материал. Нынешний учебник — не «Чапаев» Дмитрия Фурманова и даже не «Разгром» Александра Фадеева. Хорошее кино вроде «Чапаева или «Ивана Грозного», которое будут обсуждать и пересматривать, по такой книге не снимешь. Пропагандистские фильмы последних лет настолько беспомощны, что раз за разом проваливаются в прокате.
Кроме того, агитацию через учебник надо дополнять иными инструментами, но сегодняшние школьники, особенно старшеклассники, редко смотрят телевизор. По данным ФОМ, главный источник информации для молодежи 18-30 лет — не телеканалы, а новостные сайты и соцсети.
Молодежь, в том числе подростки, телевидению не доверяет и критически оценивает другие источники информации, а значит, многие способны находить альтернативные данные и позиции и сопоставлять их с официальными. Нет сомнений, что запасшись ссылками на документы из разных сборников, подростки начнут задавать учителям каверзные вопросов, от которых будет сложно отмахнуться; или будут молчать, предпочитая не связываться с особо правоверными педагогами. Хотя не исключено, что учебник найдет увлеченных читателей среди особо доверчивых старшеклассников.
Поэтому закончим рекомендацией из завершающей главы упомянутого учебника. Она, как ни странно, выглядит вполне здравой: «Думайте. И тогда вы не станете жертвами дешевых манипуляций».
