Перед вами — четвертая статья цикла, предыдущие — о том, что в РФ в основном «политическое болото», почему нам предстоит социалистический консенсус и как Евгений Пригожин, сам того не желая, провел социологический эксперимент.
Статика и динамика социологических опросов
Одна из проблем социологических опросов состоит в том, что они фиксируют текущее положение дел, но сами по себе не предсказывают будущего. (Понятно, что предсказания — вообще дело неблагодарное). Тем не менее существуют две прогностических возможности. Первая — анализ трендов, который позволяет прибегнуть к экстраполяции. На коротких отрезках времени этот метод неплохо работает — при условии, что в прогнозном периоде не произойдет резкого перелома трендов.
Вторую можно назвать социологическим моделированием. Применительно к политике его суть состоит в том, что респондентов знакомят с публичными фигурами и их идеями и предлагают высказать мнение о них.
Любое моделирование начинается с оценки текущего состояния. Его изучению посвящено очень много опросных исследований, количественных и качественных. Их совокупность можно назвать социологической статикой.
Тематика таких опросов определяется актуальной повесткой дня. В сегодняшних условиях это «специальная военная операция» и связанные с ней проблемы. Главный вопрос, волнующий как власти, так и оппозицию, состоит во влиянии войны на идейное состояние общества и повседневную жизнь людей, баланс между лояльными и протестными настроениями, а также изменения, которые могут произойти в случае крушения монополистической пропаганды.
О направлениях моделирования
Оценка риторики. Убедительность политических посланий зависит не только от их содержания, но и от того, кем и как они произносятся. В классической риторике этот аспект называется «акция», т. е. произнесение. Когда у великого античного оратора Демосфена спросили, какую часть риторики он считает главной, он так и ответил: «Акцию».
Для оценки публичной риторики наиболее подходящим методом выглядит демонстрация в фокус-группах роликов с ключевыми фрагментами выступлений. Возможно также использование так называемых электронных фокус-групп, т. е. показ роликов аудитории кинозала с фиксацией реакций одобрения и неодобрения при помощи специального пульта.
На «патриотическом» фланге риторики следует подобрать наиболее яркие выступления Игоря Гиркина (Стрелкова) и других «рассерженных патриотов», создав из фрагментов их речей один 10-минутный или два 5-минутных ролика.
При создании роликов следует учитывать, что пропаганда «рассерженных патриотов» неоднородна. Ключевых тезисов в ней два. Первый — тотальная мобилизация людей и экономики. Этот пункт надо показывать и обсуждать отдельно. Можно предположить, что реакция респондентов будет отрицательная, но нужно проверить.
Второй тезис — персональная замена людей во власти, в более радикальном варианте — замена всей политической элиты (олигархов и чиновников). Это революция. Предположительно, реакция респондентов — неоднозначная.
Либеральная альтернатива «патриотам» существует минимум в двух вариантах. Радикальная оппозиция (Гарри Каспаров и др.) выступает не только за прекращение войны, но и за лишение России ядерного оружия, а также расчленение ее на несколько государств. Негативная реакция респондентов на такой месседж предсказуема, поэтому такой сюжет можно не показывать (хотя можно и показать). Более умеренно выступает Дмитрий Муратов, его, безусловно, следовало бы показать.
Аналитическая оценка. Сравнение визуальных стимулов позволяет учитывать «акцию» политических ораторов, но имеет тот недостаток, что содержание их высказываний не симметрично.
Методически важно, чтобы сравниваемые месседжи были противоположны по смыслу. Среди имеющихся выступлений такие подобрать трудно. Может быть, следует сделать постановочные выступления как «патриотов», так и либералов, выделив месседжи, содержащие только одну мысль, и подобрать им смысловые антиподы.
Существуют три актуальных смысловых оси, которые следовало бы обсудить с респондентами.
Военная. Заключить мир, пусть даже на неблагоприятных для России условиях, либо продолжить войну, провести широкую мобилизацию людей и экономики.
Социальная. Идти на жертвы ради победы (в виде роста цен и других социальных издержек) либо заботиться о народе, увеличивать зарплаты и пенсии, развивать социальную сферу, прекратить тратить средства на новые регионы и т. п. Как ни странно, эта дихотомия практически отсутствует в выступлениях как либералов, так и «патриотов».
Моральная. Моральная недопустимость войны против братского народа либо геополитическая необходимость сохранения русских исторических территорий, включая Новороссию (нация как коллективный субъект). Для обсуждения этой дихотомии несложно подобрать фрагменты из реальных выступлений.
Социальная повестка
Социальная повестка сегодня находится на периферии исследовательского интереса, хотя ей следовало бы уделить первостепенное внимание, поскольку только она может стать реальной альтернативой милитаристской.
До начала спецоперации в российском обществе доминировала социальная повестка, т. е. жалобы на низкий уровень жизни (цены, зарплаты и пенсии, проблемы с медициной и т. п.). После февраля 2022 г. все поменялось: милитаристская повестка вытеснила социальную.
Важный вопрос: насколько глубок эффект замещения социальной повестки милитаристской и сколько времени он может продлиться? Однозначного ответа нет. Многое будет зависеть от развития ситуации в экономике. Но независимо от нее существует и другой фактор: накопление усталости от доминирующей милитаристской повестки. Создаются предпосылки для того, чтобы идеологический маятник качнулся в противоположную сторону.
Исторические аналогии позволяют предположить, что усталость от милитаристской повестки может наступить через 3–4 года после начала военных действий. В Германии во время Первой мировой войны примерно за этот срок первоначальное милитаристское воодушевление сменилось социальными протестами.
Другой пример — эффект «Крымнаша», который поначалу существенно потеснил социальную повестку и привел к значительному росту рейтингов власти, но примерно через 3–4 года его действие исчерпалось.
Качание идеологического маятника в значительно мере автономно от динамики объективной ситуации, но именно она — фундаментальный фактор, влияющий на общественные настроения.
При исследовании социальной повестки следует уделить внимание трудоустройству, зарплате и в целом доходам. В СМИ со ссылкой на данные Росстата много пишут о рекордно низкой безработице и росте реальных доходов. Эти данные, даже если они формально достоверны, вызывают много вопросов. В фокус-группах и в соцсетях, напротив, много говорится о трудностях трудоустройства и низких заплатах. Возможно, растет дифференциация доходов вследствие высоких бюджетных трат.
Исследование проблемы занятости и доходов следовало бы начать с проведения фокус-групп в территориальных сегментах по схеме Москва — региональный центр — малый город — село. Такое исследование позволило бы на уровне гипотез изучить характер массовой занятости, ее доходность, производительность и другие параметры.
Это в конечном счете позволило бы скорректировать и официальные, и оппозиционные нарративы, которые, скорее всего, искажают реальность.
