Почему с Путиным не ведут переговоры? Это не такой просто вопрос, как может показаться. Тем не менее, не ведут: по двум причинам.
Первая причина лежит на поверхности, но её Путин не понимает и про неё ему никто не может сказать. Это «картинка войны».
Вторая причина гораздо важнее, она структурная — отсутствие у Путина возможности взять на себя связывающие обязательства. В реальности дело именно в ней, в структурной причине.
Картинка войны
С 24 февраля 2022 года, первого дня русско-украинской войны основная картинка в мировых новостях — это жилые дома в украинских городах, разрушенные российскими ракетами, убитые и раненые мирные украинцы, женщины, старики и дети, беженцы на дорогах. Эта война для обычного человека в мире — фотографии расстрелянных российскими солдатами мирных жителей в Буче, раскопанные массовые захоронения в освобожденном Лимане и Ирпене, затопленные дома после разрушения дамбы на Каховской ГЭС. И это всё — ответственность Путина и его министров и генералов. Каким бы циничным ни был западный политик, она не может вести переговоры с Путиным, потому что обычный человек в её стране видит, что происходит на фронте и в тылу. Как вести переговоры с тем, кто ответствен за эту войну?
Этот факт, что война будет вестись — реально — в прямом эфире, очевидно, не ожидался теми, кто её готовил и начинал. Колонны российских танков на украинских дорогах, ракетные и бомбовые удары по жилым кварталам и гражданской инфраструктуре — это всё на телеэкранах и первых страницах газет с той частотой, с которой это происходит. Пусть не в прямом эфире, убийства мирных жителей в Буче и Ирпене зафиксированы десятками информационных агенств и международных организаций. Это первая в истории человечества война, которую мир наблюдает как она есть, вживую. Те, кто начал эту войну, естественно воспринимаются как преступники, а не как те, с кем ведут переговоры.
Сложность для Путина и его ближайших соратников состоит ещё и в том, что они, конечно, не понимают, какую картинку видит весь мир. Они живут в своей, специально созданной картинке, в которой не было ни камер для пыток арестованных во время оккупации Херсона, ни расстрелов мирных жителей и безоружных пленных российскими солдатами в Буче, ни разбомбленного российской авиацией театра в Мариуполе, в котором укрылись от бомбежек женщины и дети. Не только в путинском мире этого нет, но, если бы у него сейчас нашёлся адекватный советник, он не мог бы это Путину сказать! В путинской России запрещено говорить правду о войне — даже если это нужно из циничных, прагматических соображений.
Путину должны были бы сказать: чтобы создать возможность для переговоров, нужно назначить, публично, расследования преступлений на оккупированных, а потом освобожденных территориях. Нужно вывести на судебные процессы руководство 64-й мотострелковой бригада, а может и всей 35-й и 36-й армий Восточного военного округа, 331-й и 137-го парашютно-десантных полков, 104-й и 234-й десантно-штурмовых полков и других воинских подразделений, которые, как весь мир знает, ответственны за убийства мирных жителей в Буче. Примерно наказать офицеров и солдат, непосредственно ответственных за преступления. То же самое по другим ключевым эпизодам.
То же самое относится к тем, кто мог бы вести переговоры. Кто будет вести переговоры с Лавровым, Полянским, Антоновым и им подобным «дипломатам», которые на голубом глазу, публично врали всему миру про ту же Бучу? Но кто может сказать это Путину? Кто может ответить ему на вопрос — «Почему с нами не ведут переговоры?», если ответ на этот вопрос — преступление по путинским законам. «Информационный пузырь», в котором живёт Путин и его окружение — это не публицистическая метафора. Это мощная институциональная структура, законы и люди, которые сидят в тюрьме по этим законам. Путин не знает, как видит Русско-украинскую войну весь большой мир, и не может это узнать.
Структурная причина
«Картинка войны» — важная причина, по которой президент Украины Зеленский и западные политики не ведут переговоры с Путиным. Но не самая важная. Да, вести переговоры с человеком, отдавшим приказ о начале захватнической войны и требующим признания своими завоеванных территорий, трудно из-за внутриполитических ограничений. Трудно, но возможно. Переговоры когда-то вели и с Пол Потом, кровавым маньяком похуже Сталина или Мао, и с Каддафи, почти столь же кровавым диктатором, и с Арафатом, ответственным за терракты против гражданских лиц, и с другими лидерами, слишком токсичными, чтобы это можно было делать это публично. В конце концов, профессиональные дипломаты — это, по существу, врачи, которые лечат независимо от моральных качеств пациента.
Сложность в том, что переговоры с Путиным бессмысленны на данном этапе, так как он, со своей стороны, ничего не может пообещать. На словах-то может, но реально эти обещания ничего не стоит. За двадцать с лишним лет своего правления он пообещал буквально что угодно — его подпись стоит перед договором о границе с Украиной, например. И это всё нарушил. За последние два года практически каждое своё обещание он нарушил. Опять-таки — сам Путин об этом, может и не знает. Я подозреваю, это страшный риск для его подчиненных — напомнить ему, что он говорил за месяц перед вторжением, год или даже неделю назад. Но все остальные-то знаёт, что он нарушает все свои обещания. Какой бы прагматичный и циничный ни был бы переговорщик, в чём смысл таких переговоров?
Конечно, неспособность Путина брать связывающие обязательства — такие обязательства, которые он не мог бы не выполнить, даже если бы потом захотел — это не проблема лично Путина. Это институциональная проблема. Вот здесь бы пригодился парламент, но он полностью разрушен — в том смысле, что все знают, что какой закон бы депутаты не приняли, завтра они могут отменить его по запросу администрации.
В отличие от стран, где парламенты работают — в России-2023 это не источник независимых гарантий чего-либо. Не механизм, дающий связывающие обязательства. Точно то же самое про любой российский институт — что министерства, что региональные администрации. Они не могут быть источником независимых гарантий. Обещания Путина, какие бы он ни дал, не могут быть ничем подкреплены.
Неудивительно, что никто на Западе не рассчитывает на переговоры с Путиным — см. выше, как можно договориться с человеком, который обязательно нарушит договоренности? Даже если он сейчас не хочет их нарушать и свято в это верит, ничто в России не сможет заставить его эти договоренности выполнить. Именно поэтому текущий план — без переговоров до уничтожения группировки российский войск на украинской территории, гарантии безопасности Украины после войны через вступление в НАТО — выглядит единственным реалистичным даже для самых проженных циников.
