До недавних пор власти России выпускали из страны иностранные компании, хотя процесс этот становился для последних все сложнее. Теперь концепция изменилась: фактическая конфискация активов может стать более частым явлением.
После первоначального шока из-за войны в Украине, когда многие западные компании смогли быстро покинуть Россию, найдя покупателя на свои активы, российские власти начали ужесточать условия. Была создана правительственная комиссия, которая дает или не дает «добро» на продажу бизнеса. Введены скидки (так, дисконт при продаже должен быть не менее 50% от рыночной стоимости) и отчисления в бюджет: при дисконте более 90% от рыночной стоимости нужно отдать Кремлю 10%, если менее – то 10% от половины стоимости. По последним требованиям, также нужно разместить 20% акций проданной компании на бирже и др.
При этом некоторые оставшиеся компании хорошо заработали в сложившейся ситуации. Прибыль российского подразделения Raiffeisenbank оказалась крупнейшей в группе, выручка Pepsi в России выросла в 2022 г. на 16%, а чистая прибыль – в четыре раза, у Mondelez – на 38% и в два раза соответственно.
Но теперь даже компании, играющие по правилам Кремля, оказались под риском, рассказали Financial Times специалисты, организующие уход бизнеса из страны, и крупные российские бизнесмены. До сих пор подход Кремля был таким, говорит человек, участвовавший в нескольких подобных сделках: если западные компании хотят уйти, пусть уходят, но не раньше, чем заплатят хорошие отступные:
А затем установка изменилась: зачем платить? Давайте просто заберем.
Смена тактики нашла свое отражение в фактической конфискации российских активов датской Carlsberg и французской Danone. Руководить ими были поставлены люди, близкие к Владимиру Путину или представителям его элиты, – хороший знакомый президента Теймураз Боллоев возглавил пивоваренную компанию «Балтика», а племенник Рамзана Кадырова Якуб Закриев – «Данон Россия».
«Это как в Венесуэле, – сказал FT крупный московский бизнесмен. – Они раздают лучшее своим людям… а потом все покатится к чертям».
Министр торговли Денис Мантуров уже заявил «Российской газете», что власти будут «активно задействовать механизм введения внешнего управления», потому что «наша экономика и наши граждане не должны страдать от действий недобросовестных собственников». Под последними он имел в виду иностранные компании, которые «полностью останавливают производство или сворачивают свои инвестиционные программы; в последнем случае извлекается прибыль, но предприятие приходит в упадок».
В апреле Путин передал Росимуществу во временное управление доли немецкой Uniper и финской Fortum в их российских дочерних энергокомпаниях – Unipro и «Фортум» соответственно.
При этом, как это часто делается в России в последние годы, создается неопределенная правовая ситуация, поэтому никто из иностранцев не понимает, может ли ему грозить национализация или нет. «Нет никакой системы в том, кто получает разрешение на продажу, пусть с очень большим дисконтом, а кто просто все теряет. Единственное, что имеет значение, ценен ли актив для кого-то, близкого к Путину, хочет ли он его получить», – сказал FT человек, выступающий консультантом в сделке по выходу иностранной компании из России.
Ранее газета сообщила, что «Балтикой» заинтересовались близкие друзья Путина братья Ковальчуки.
Другой человек, работающий над несколькими сделками по выходу из бизнеса, рассказал, что помогал компании продать два завода. По его словам, предприятия и заявки были идентичными, но одна была одобрена, а другая – нет, потому что у премьер-министра Михаила «Мишустина уже имелся покупатель на второй завод».
