Президенту Чехии Петру Павелу.
Здравствуйте, господин Президент!
Меня зовут Илья Яшин. Я оппозиционный политик из России и уже год сижу в тюрьме, откуда и пишу вам эти строки. Путинский суд приговорил меня к 8,5 годам заключения из-за антивоенных высказываний. В нашей стране это стало обычной практикой: за решётку отправлены сотни студентов, рабочих, журналистов, учителей и других граждан, выступающих против войны с Украиной.
На днях, господин Президент, вы стали невольным участником дискуссии, которая развернулась у меня с соседями по тюремной камере. Это разные люди, разных возрастов, с разным опытом. Мой жизненный выбор, открытая позиция и отказ эмигрировать удивляют многих из них. Мы часто спорим. Иногда такие разговоры напоминают встречи с избирателями, которые я регулярно проводил в бытность главой одного из московских муниципалитетов.
И своим избирателям, и сокамерникам я стараюсь донести простую мысль:
Россия может быть другой. Мы не обречены на диктатуру, мы можем жить достойно и мирно, а европейские ценности соответствуют интересам русского человека.
Рассказываю, как та же Германия прошла путь от мрачного нацизма к демократии, а Гитлера сменил антифашист Конрад Аденауэр. Привожу много исторических примеров. В том числе — пример Чехии и её первого постсоветского президента Вацлава Гавела, которого считаю великим гуманистом и которого очень уважаю.
Кто-то скажет, что подобные разговоры лишены смысла. Не соглашусь. Например, среди моих сокамерников оказался армейский старшина, ещё недавно воевавший на территории Украины. Первое время за решёткой он только и жил мыслью вернуться на фронт. Но спустя пару месяцев пообещал мне больше не брать в руки оружие. Не знаю, сдержит он своё слово или нет. Но думаю, даже сам факт этого обещания и рефлексии имеют значение.
И вот представьте: в разгар очередной такой дискуссии на экране ТВ появляетесь вы, господин Президент. Кремлёвская пропаганда смакует ваши слова о том, что все россияне, проживающие в западных странах, должны быть взяты под строгий контроль местными спецслужбами. Вы ссылаетесь на опыт США времён второй мировой, где было интернировано 120 тысяч человек японского происхождения, и называете это «просто ценой войны».
Мои сокамерники внимательно слушают вашу речь.
«Это и есть твой Гавел?» - спрашивает меня один из них.
«Нет, — уточняю я. — Это Пётр Павел».
«Не важно, Гавел или Павел, — говорит другой. — Но Путин верно объясняет, что для Запада мы все люди второго сорта. И ты, и я. Без разницы».
Пытаюсь протестовать, однако меня прерывает самый пожилой арестант. «Плохой из тебя политик, Илья, — вздыхает он. — Потому что ты романтик».
Знаете, господин Президент… Может, я и правда романтик, но искренне верю в европейские ценности. Я верю, что люди равны и что все заслуживают справедливого отношения. Что каждого надо судить по его поступкам, а не «за компанию». Верю, что в свободном обществе спецслужбы не станут брать человека под контроль из-за его национальности. Верю, что моя страна сможет избавиться от гнёта диктатуры — как смогла однажды ваша и многие другие европейские страны Свободного мира. Верю, что Россия и Европа могут жить в мире и добрососедстве.
За эту свою веру я и сижу в путинской тюрьме. Ведь Путин вбивает в головы моих соотечественников, что Европа — это враг, а её лидеры — русофобы. Пожалуйста, не помогайте Путину убеждать в этом россиян и будьте справедливы к моему народу.
Поверьте, мы не страна убийц. Мы страна, где убийцы захватили власть.
С наилучшими пожеланиями,
Илья Яшин.
