Основная суть законопроекта сводится именно к тому, что он предусматривает:
– освобождение от уголовной ответственности и уголовного наказания для преступников, участвовавших в СВО;
– освобождение от уголовного наказания для преступников, участвуюших в СВО;
– приостановление уголовного дела по ходатайству командования воинской части (что это такое и что с этим не так - — ниже).
Самые очевидные мысли по поводу законопроекта: «у нас формируется команда Дирлевангера» – зондеркоманда СС, позднее преобразованная в дивизию; больше всего она известна комплектованием преступниками, участием в карательных акциях и крайне высоким уровнем преступлений, совершенных в частном порядке, без связи с выполнением приказов командования. Или же: «пусть эти негодяи искупят кровью», «пусть лучше гибнут преступники, чем нормальные люди»; «Минобороны лишает ЧВК «Вагнер» вербовочной базы».
Но самые очевидные мысли ошибочны.
Для кого написано
Законопроект в его нынешнем виде распространяется только на лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести. В большинстве своем это люди, совершившие или неумышленные, или мелкие умышленные преступления, которых суд чаще всего оставляет на свободе.
То есть, с одной стороны, вряд ли эти люди проявят какую-то особенную кровожадность, если они окажутся в форме и при оружии. С другой, – освобождение от ответственности вряд ли станет серьезным доводом в пользу участия в боевых действиях для лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, – скорее это будет приятным бонусом для тех, кто и так был не против в них поучаствовать.
Что же касается вербовочной базы «Вагнера», то, судя по публикациям в СМИ (а других источников информации у нас толком нет, потому что формальная и нормативная сторона деятельности «Вагнера», скажем обтекаемо, не афишируется), ЧВК вербует и осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления. Что в некотором смысле логично – такие люди мотивированы (потому что иначе впереди долгий срок), рискуют немногим («разве же это жизнь») и вообще скорее всего по складу личности готовы к риску и применению насилия – т. е. к выполнению задач бойца. Контингент, конечно, сложный – но с учетом, говоря осторожно, неопределенности в правовом регулировании деятельности «Вагнера», можно подобрать методы управления и таким контингентом. То есть законопроект ориентируется на ту часть обвиняемых и осужденных, которые составляют лишь небольшую часть вербовочной базы «Вагнера».
Кроме того, с точки зрения освобождения от наказания условия, предлагаемые «Вагнером», выглядят намного предпочтительнее. Так, «Вагнер» обещает помилование после определенного (шестимесячного) срока службы. Законопроект же предполагает примерно то же – но после окончания срока службы вообще. А срок тот не ограничен, потому что указом об объявлении мобилизации увольнения военнослужащих по собственному желанию или истечению срока контракта приостановлены до окончания периода мобилизации – т.е. «до особого распоряжения». Указ, напомню, был издан 21 сентября 2022 года – уже больше восьми месяцев назад, и признаков его скорой отмены не видно. Фактически законопроект предлагает сделку, в которой определены обязанности только одной стороны, поэтому едва ли при его разработке всерьез подразумевалась конкуренция с «Вагнером».
Впрочем, в вопросе контингента, на который распространяется законопроект, есть некоторые разночтения.
Ст. 3 законопроекта предусматривает освобождение от уголовной ответственности подследственных и подсудимых, совершивших преступления небольшой и средней тяжести (так в документе: именно «совершивших», а не «обвиняемых в совершении» - хотя только суд может установить совершения ими преступления) при условии их военной службы и приостановления производства по уголовному делу в отношении них.
Но ст. 5 законопроекта, устанавливающая освобождение от наказания осужденных, уже не содержит оговорки о тяжести преступления. Т. е. по буквальному смыслу законопроекта обвиняемый, к примеру, в убийстве, не подпадает под его действие – но будет подпадать под него после осуждения. Думаю, скорее всего, это недостатки формулирования законопроекта, а не его изначального замысла, и их в ту или иную сторону, но устранят в процессе рассмотрения законопроекта.
Закон против кодексов
Плохо другое, менее очевидное.
Законопроект затрагивает сферы уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
Но уголовный и уголовно-процессуальный кодексы определяют, что уголовное и уголовно-процессуальное право состоят исключительно из УК и УПК РФ соответственно. Такая норма записана в статье 1 каждого из кодексов, т. е. даже по номеру статей понятно, что это отправная точка соответствующего законодательства.
Опытные законотворцы Клишас и Крашенинников предлагают законопроект, который, если он будет принят (а у них почти не бывает осечек) в нынешнем виде, будет незаконен. Независимо от того, предлагает ли он хорошие или плохие нормы – просто по факту того, как он написан.
Или, если посмотреть на ситуацию с чуть другой стороны, проект закона в случае принятия будет разрушать саму идею кодификации, систематизации законодательства. Была уже эпоха, когда был уголовный кодекс, точнее, кодексы - республиканские, которые устанавливали перечень преступлений и ответственность за них, а наряду с ними были еще указы ЦИК или СНК, которые тоже устанавливали преступность деяния и ответственность за них.
Вряд ли размывание системы уголовного законодательства было целью тех, кто подготовил и внес законопроект. Скорее, его разрабатывали по принципу «и так сойдет».
***
Читатель может резонно спросить — а почему ты так думаешь? Потому что законопроект предлагает некое «приостановление уголовного дела по ходатайству командования воинской части». Но неизвестно, что это такое, кто и в каком порядке должен такое решение принять. Не спрашивайте, ответа нет, и законопроект по этому поводу молчит. Видимо, его авторы подразумевали, что соответствующее понятие уже есть в УПК РФ, и законопроект только добавит ещё одно основание к уже предусмотренному законом решению по уголовному делу. Но в УПК РФ есть понятие приостановления предварительного следствия/дознания (на досудебной стадии), приостановление производства по уголовному делу (на судебной стадии; не совсем то же, но очень похожее), а вот приостановление уголовного дела отсутствует. Скорее всего автор законопроекта готовил его, не зная толком профильную отрасль права, не консультируясь со специалистами по этой отрасли, и вообще не сверяя текст законопроекта с действующим законодательством.
Даже авторы законопроекта не относятся к нему серьезно.
Это, наверное, худшее, что можно сказать о законопроекте.
