С одной стороны, гражданский и профессиональный долг требуют от наблюдателей быть летописцами электоральной реальности, без гнева и пристрастия фиксирующими то, что и как происходит на российских выборах.
С другой стороны, фактическое проведение выборов в условиях полувоенного положения, запретов на публичную активность, цензуры, давления, все новых ограничений и запретов, делает осуществление миссии наблюдателей все более сложной и опасной, несущей для них прямые риски свободы и безопасности.
Кто кому нужен на самом деле
Участие в контроле на выборах независимых наблюдателей одна из ключевых характеристик их легитимности. С точки зрения международной репутации самого факта, что на выборы не были допущены независимые наблюдатели, что они подвергались репрессиям и давлению, достаточно для того, что бы результаты подобных выборов вызывали, мягко говоря, сомнение.
Поэтому с точки зрения здравого смысла, власти, заботящиеся о репутации выборов, должны бы с наблюдателей пылинки сдувать. Однако год за годом административные организаторы выборов в России и обслуживающие их пропагандисты ведут с российскими независимыми наблюдателями войну на уничтожение. Порой возникает ощущение, что они при этом сами не понимают, зачем они это делают.
Можно подумать, что выявление и критика тех или иных нарушений, если ее запретить, создаст доверие и восстановит репутацию выборов и их результатов. Происходит ровно наоборот, борьба с критиками выборов уничтожает остатки репутации российских выбороподобных процедур. Выборы с наблюдателями, находящими нарушения, в глазах мирового сообщества, точно адекватнее и легитимнее выборов вообще без наблюдателей. При этом в реальности угроза власти от наблюдателей мягко скажем, преувеличена.
В России около 97 тысяч избирательных участков. К такой цифре число наблюдателей, которых могут направить на выборы в том или ином формальном качестве независимые российские НКО (движение «Голос», СОНАР и т.д.) не приближалось близко даже в лучшие годы подъема общественного энтузиазма. По сути, изначально это было шельмование ради шельмования. Людям склонно не любить критику, и стратегически мыслить, понимать, что она нужна для вашей же репутации, могут очень немногие.
Наблюдатели привыкли к заказным сюжетам по телеканалам, попыткам портить жизнь, даже привыкли становиться инагентами. Однако, за последний год ситуация радикально ухудшилась. В течение 2022 года многие региональные координаторы «Голоса» и активисты иных наблюдательских организаций эмигрировали из-за угроз безопасности в связи с их публичной активностью. Осенью 2022 года в Москве, Пскове, Иваново, Перми и Челябинске прошло волн обысков среди активистов и электоральных экспертов в рамках уголовного дела в отношении некоего ивановского активиста Михаила Гусева о дискредитации армии (ст. 208.3 УК РФ), на том основании, что он когда-то участвовал в наблюдении на выборах. Изымалась техника, телефоны, загранпаспорта, банковские карты.
В мае 2023 года издание «Верстка» сообщила, что сенатор Андрей Клишас, депутаты Госдумы Павел Крашенинников и Леонид Ивлев (бывший зампред Центризбиркома), внесли проект поправок в избирательное законодательство, которые фактически упраздняют независимое наблюдение в день голосования на выборах всех уровней. Изменения предполагают прекращение полномочий доверенных лиц кандидатов и избирательных объединений с окончанием агитационного периода. То есть, в случае если голосование проходит в течение одного дня, к примеру, воскресенья, доверенное лицо потеряет свои полномочия в субботу.
Сейчас эти люди имеют право без предварительных согласований с избиркомами участвовать во всём процессе голосования – от изучения документов избиркома до наблюдения за подсчетом голосов. Правами доверенных лиц активно пользовались оппозиционные кандидаты, особенно на региональных выборах, например, отправляя доверенных лиц в дни голосования на наиболее проблемные избирательные участки. Но намного более опасная другая норма, которая закрывает наблюдение для представителей СМИ, не имеющих трудовых договоров со своими редакциями.
По действующему законодательству, можно быть представителем СМИ на участке основании краткосрочного соглашения с медиа. Именно этот статус использовали независимые НКО после того, как им запретили напрямую направлять на выборы наблюдателей. Оппозиционные кандидаты также неоднократно пользовались этой нормой для массовой отправки своих наблюдателей с аккредитацией дружественных СМИ. В прошлые годы Госдума ликвидировала исполнявших схожие функции членов комиссий с правом совещательного голоса, а официальных наблюдателей резко ограничила в правах – их списки сейчас должны предоставляться в избиркомы заранее.
Наконец, не стоит забывать все более массовое и совершенно бесконтрольное «электронное» голосование, при котором само наличие наблюдателей вообще не имеет смысла. Ведь выборы этот не про то, как проще нарисовать результат, выборы это про легитимность и доверие. Сам ритуал похода на участок, опускания бюллетеня в урну, ряд наблюдателей, буфет с булочкой – это важная социальная церемония, демонстрирующая и гражданам в том числе, что выборы еще существуют. Заменить это просто объявлением типа результатов по интернет превратит результат в клоунаду и для очень многих избирателей, обесценит его.
Борясь с наблюдателями, уничтожая их как институт, запугивая, подвергая обыскам, уголовным делам, объявляя иностранными агентами, власть рискует одержать пиррову победу. В подобных условиях независимым наблюдателям проще заявить, что осуществлять наблюдение на выборах непосредственно на участках более не представляется возможным, как из-за запретов, делающих реальное массовое наблюдение невозможным, так и из-за невозможности обеспечения наблюдателям гарантий личной безопасности. По сути, наблюдатели могут сказать власти: «Вы хотели – получите». И пусть власть сама потом думает об имиджевых последствиях даже в «дружественных» странах. Вряд ли власти станет лучше и без наличия анализирующих выборы независимых аналитических докладов. Это как отменить анализы в медицине. Имеющие в ее распоряжении фейковые провластные НКО никаким намеком на репутацию не обладают. Возможно, независимые наблюдатели выбирут какую-то гибридную форму сохранения своей деятельности (внешний мониторинг выборов без наблюдения на участках или что-то еще). Возможно сформулировать перечень критериев, при которых наблюдение на участках становится бессмысленным (одни них – электронное голосование и невозможность физического наблюдения).
Новые регионы: что делать
Отдельная сложная история, влияющая на судьбу наблюдателей, это то, что делать с выборами в четырех регионах Восточной Украины, о присоединении которых Россия объявила в октябре 2022 в одностороннем порядке.
С одной стороны, общая позиция основной части правозащитного движения и демократической оппозиции, это непризнание законности присоединения этих территорий. Наблюдательское сообщество исторически часть оппозиционного правозащитного и демократического движения. Наблюдать то, что называется выборами на этих территориях, это фактически признавать их присоединение.
С другой стороны, избирательные права часть иных гражданских прав и свобод. Помню, как в 2014 на международном мероприятии представитель российских правозащитников обратилась к представителям Украины с вопросом, что делать с защитой прав человека в Крыму. Она отметила, что украинские правозащитники объективно никак там более работать не могут, а российских, если они начнут это делать, тут же объявят агрессорами и т.д. Тогда ей ответил Мустафа Джемилев, что помогать и защищать нужно все равно. Полагаю, что сейчас такой ответ был бы уже невозможен. Никто не хочет смотреть на оттенки и думать про людей в «серой зоне», все стало черно-белым и не предполагает полутонов.
Если наблюдатели будут вести мониторинг, игнорируя в общих данных по России эти 4 восточноукраинские области, их могут привлечь к уголовной ответственности за публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ. Можно попробовать считать общероссийскую статистику на выборах сентября 2023 года в двух версиях: официальной и справочно, без учета «новых регионов». Можно уйти в сторону региональных кейсов, по возможности избегая общероссийских статистических обобщений. Проблема есть, и если продолжать изучать Россию, ее придется решать. Отказ от изучения вообще не выход. О каком планировании будущего может идти речь, если мы не будем знать, что такое Россия сегодня. Наблюдать нужно. Вопрос, что и как.
Так или иначе, та форма осуществления миссии наблюдения за выборами российскими независимыми наблюдателями, какой она была последние 30 лет, подошла к концу. Нужно найти новые формы выживания и существования, позволяющие сохранить и репутацию, и возможность выполнения данной миссии.
