Сам Владимир Владимирович Путин, объявил патриарх Кирилл, подписал указ, чтобы передать икону церкви насовсем, окончательно.
Судя по всему, решение принимал действительно лично Владимир Путин, и о передаче иконы РПЦ не было осведомлено не только руководство Третьяковской галереи, но даже и Министерство культуры. По крайней мере в Третьяковке 15 мая прошел реставрационный совет, куда пригласили ведущих специалистов из всех реставрационных институций. Им предложили ответить на вопрос, можно ли выдать РПЦ икону для богослужения в праздник Троицы 4 июня.
Изучив все микросъемки, доклады о состоянии памятника, эксперты постановили, что икону нельзя отдавать, она нуждается в реставрации и наблюдении после прошлогодних повреждений. А вернувшись с совещания на рабочие места, они обнаружили новость, что их мнение ничего не значит, как и подписанные ими экспертизы, и РПЦ сначала выставит икону для поклонения в храме Христа Спасителя на год, а потом насовсем перевезет в Троице-Сергиеву лавру. В телеграм-канале искусствоведа Ксении Коробейниковой появилось сообщение, что в Минкульте президентский указ был сюрпризом для всех, «кроме одного человека (и это не министр)». В условиях полной закрытости российских министерств и ведомств приходится без проверки передавать слова автора телеграм-канала.
Елизавета Лихачева, директор Пушкинского музея:
«Она может быть просто утрачена, она может развалиться на части: там три доски, и они не очень хорошо скреплены между собой».
Передача лично президентом одного из самых драгоценных памятников русской культуры во владение РПЦ — безусловно, значимое событие. (Кстати, непонятно, как это будет оформлено юридически? Как икона будет снята с баланса Третьяковки? На баланс какого юридического лица можно передать музейный экспонат? На каких условиях?)
Почему именно сейчас? Аванс это или уже оплата? Совсем недавно во время визита в штабы российских войск в оккупированной части Луганской области Путин подарил группировке «Днепр» икону Спаса Нерукотворного — ее потом возили по военным частям.
Для российских чиновников от мала до велика характерно суеверное, то есть языческое отношение к предметам с религиозным (мистическим) значением. Существует легенда, будто в 1941-м году Сталин инициировал «воздушный крестный ход»: то ли Казанская, то ли Тихвинская икона Богородицы облетела Москву на самолете, после чего битва за Москву и была выиграна, Сталина в этой легенде называют «тайноверующим вождем». Это, разумеется, не имеет отношения к действительности.
А Путин — явноверующий. И точно отдал «Троицу» — в преддверии (для предотвращения?) украинского контрнаступления.
Но зачем «Троица» РПЦ?
У патриарха Кирилла хорошее богословское образование. Он, в отличие от Путина и его присных, не суеверен вовсе. Он прекрасно знает догмат об иконопочитании, согласно которому почитаются не отслаивающиеся краски и рассохшиеся доски, а тот, кто изображен, — первообраз. Он знает, что молитва перед списком, перед копией ничем не хуже, чем молитва перед подлинником.
Аргумент, что икона должна находиться в храме, а не в музее, и вовсе ничтожен.
Исторически Церковь не хранила иконы, к ним долгое время относились очень утилитарно. Русская икона была открыта только в самом конце XIX века — вместе с появлением технологий реставрации и модой на а-ля рюс, а до того иконы и фрески соскабливали, мыли водой, на старых досках писали новые лики и так далее.
Вкусы были итальянские: классицизм, академизм, барокко, а неправильные фигуры, вытянутые пропорции, обратная перспектива считались неумелыми, ремесленными. К тому же фрески и иконы были темными, порчеными временем и копотью, научного подхода к изображению не существовало, как и технологий расчистки стенописи. Поэтому проще было смыть, сбить темное, непонятное, кривоватое и написать новое — светлое и реалистическое.
Так были почти утеряны росписи XII века в Георгиевском соборе Юрьева монастыря в Великом Новгороде: в первой половине XIX века богатый энергичный наместник велел их сбить и использовать, как подсыпку для пола. Это не было варварством, просто самой идеи сохранения культурного наследия еще не возникло. Для церковных предметов, вышедших из обихода по ветхости, в том числе ценных, почитаемых икон, создавались музеи при храмах — ризницы, древлехранилища. Церковь сама использовала музейный тип хранения, изымала предметы из пространства храма.
И что еще особенно важно.
«Троица» Рублева никогда не принадлежала к числу чудотворных, особо почитаемых народом икон — это не богородичные иконы вроде Тихвинской, Казанской, Владимирской, Федоровской. «Троица» Рублева — сильное богословское высказывание, эстетическое выражение очень сложного для постижения умом христианского догмата о Троице. Если она кем-то и почиталась исторически, то интеллигенцией, начиная со славянофилов в XIX веке, которые пытались разглядеть подлинную русскую древнюю духовность в темных, почти полностью закрытых массивными окладами ликах, и заканчивая режиссером Андреем Тарковским, который длинным проездом камеры по «Троице» заканчивает культовый для нескольких поколений советской интеллигенции фильм «Андрей Рублев».
Так что для РПЦ «Троица» — символический капитал. То, что священноначалие смогло ее отжать, сломить многолетнее сопротивление музейного сообщества силовым методом — свидетельство власти, претензия на монополию в производстве чудес: их от православной церкви теперь особенно ждут, как всегда бывает в смутные времена.
А также — успеха стратегии безоговорочной поддержки войны, всего этого производства окопных свечей и плетения маскировочных сетей на приходах, распространения красных стягов с ликом Спаса Нерукотворного по военным частям в Донбассе, пышных отпеваний погибших военкоров, крестных ходов с георгиевскими ленточками под пение «Катюши».
Все не зря, раз «Троица» наша и президент просит помолиться.
