Побеждает стратегия, а не сила. Как Путин повторяет ошибку Наполеона

Стратегия незаменима. Стратегия — это то, что позволяет нациям действовать целенаправленно в хаотичном мире; перехитрить и переиграть врагов. Без стратегии любое действие случайно и лишено направления; сила и преимущества растрачиваются впустую. Величайшие империи могут какое-то время просуществовать без хорошей стратегии, но ни одна из них не может долго процветать без нее.

Стратегия — это и сложно, и просто. Концепция стратегии — что это такое и как она работает — является предметом бесконечных споров. Даже самым сообразительным лидерам сложно решать стратегические дилеммы. Но сама суть стратегии проста: это искусство использования силы для достижения своих целей среди трений глобальных событий и сопротивления врагов. Стратегия — незаменимое искусство получать то, что мы хотим, в мире, который, кажется, настроен отказать нам.

Таким образом, стратегия неподвластна времени, даже когда мир меняется. Великие державы возникают и исчезают; лидеры приходят и уходят; одна революционная технология уступает место другой. Но основные проблемы стратегии, с которыми мы сталкиваемся сегодня, были бы знакомы и Фукидиду, Макиавелли или Клаузевицу, поэтому их работы по-прежнему обязательны к прочтению всем, кто занимается глобальными делами или интересуется ими. А крупные конфликты могут познакомить основными проблемами стратегии.

В 1943 году, во время самой страшной войны в истории, историк Эдвард Мид Эрл выпустил «Создателей современной стратегии» — знаковое собрание эссе, познакомившее американцев с историей стратегической мысли. В 1986 году, в разгар холодной войны, вышло второе издание. В 2023 году мне посчастливилось возглавить работу над третьим изданием «Новые создатели современной стратегии». В книге прослеживается, как разрабатывалась и применялась стратегия от Древней Греции до эпохи цифровых технологий. В сочетании с самой глобальной войной нашей эпохи — жестоким нападением президента России Владимира Путина на Украину — это возвращает нас к самым стойким истинам стратегии.

Во-первых, стратегия слишком важна, чтобы отдавать ее на откуп генералам.

Да, стратегия тесно связана с применением силы, потому что угроза насилия нависла над глобальным миром. Мы уделяем больше всего внимания стратегии в моменты, когда разница между хорошим и плохим выбором может означать разницу между жизнью и смертью для отдельных людей и целых народов.

Однако апофеозом стратегии является синергия: сочетание нескольких инструментов, будь то оружие, деньги, дипломатия или даже слова, для достижения своих целей.

Например, во Второй мировой войне средний немецкий солдат был эффективнее своего американского, британского или советского противника. Что позволило Великому Альянсу одержать победу? Не просто превосходство ресурсов, но и превосходство в решении многих задач — мобилизации экономики, управлении раздробленной коалицией, распределении ограниченных сил и техники на нескольких театрах военных действий — которые привели к победе в тотальной войне.

Величайшие стратегические лидеры той войны не были генералами и адмиралами. Это были гражданские лица, такие как Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт, которые собрали все воедино, а также сплотили свое население в интересах дела.

Это озарение сегодня имеет большое значение. Неоимперский натиск России на Украину напоминает нам о том, что сила по-прежнему занимает центральное место в мировых делах. Но вдохновляющее сопротивление Украины показывает, почему стратегия тоже важна.

Украина выжила не только благодаря воинским подвигам, но и благодаря искусной дипломатии, которая обеспечила международную солидарность и умелое использование информации, чтобы сплотить свое население и рассказать свою историю миру.  

Худшим стратегом войны, безусловно, является Путин. Ввязываясь в этот конфликт, он дал своим западным врагам шанс использовать экономические санкции, экспортный контроль, военную помощь и другие инструменты. Он в значительной степени свел на нет все рычаги воздействия, а именно экспорт энергоносителей, которые Москва ранее применяла для подчинения Европы; он обрек свою страну на экономическое и технологическое подчинение Пекину.

Действия Путина стали мастер-классом по стратегическому членовредительству.

Вторая истина: лучшие стратегии обнаруживают силу в неожиданных местах. Правда, сообразительность не всегда может победить арифметику. Наличие больших батальонов и более глубоких карманов никогда не помешает. Однако исход войн или соперничества определяется не только материальным балансом, и проницательные стратеги знают, как изменить этот баланс, найдя новые источники преимущества.

В 7 веке пророк Мухаммед использовал религиозное рвение для военных завоеваний: идеологическая приверженность его последователей открыла новые и смертоносные способы ведения войны. В конце 1940-х Мао Цзэдун одержал победу в гражданской войне в Китае, потому что он манипулировал динамикой регионального конфликта с участием Японии и глобального конфликта с участием Великобритании и США, чтобы выиграть локальный конфликт против Чан Кайши.

Эти примеры показывают, что стратегия — это глубоко интеллектуальная дисциплина: она требует оценки сложных ситуаций и нахождения ключевой точки опоры.

Возьмем, опять же, войну в Украине. 

И все же украинская стратегия нашла силу в самых неожиданных местах. Мотивированность населения позволила обеспечить оборону со стороны всего общества, чего путинские силы не ожидали. Креативное использование местности, тактика «бей и беги» и относительно дешевые технологии, такие как коммерческие беспилотники, также позволили Украине сдержать продвижение России.

Сравните эту стратегию с российской, которая создала слабость в неожиданных местах, рассредоточив слишком мало войск по слишком большому количеству направлений наступления, не сумев централизовать командование и заставить путинские вооруженные силы работать как одна команда.

Почему Россия так отстала? Ответ включает в себя третью истину: стратегия пропитана политикой.  

Кровавая история современной эпохи доказывает это. Великие тираны 20-го века — особенно Гитлер и Сталин — считали внутреннюю трансформацию предвестником глобальной трансформации. Геополитические революции, которых они стремились достичь, были просто внешним выражением политических и социальных революций, которые они устроили в своих странах.

Точно так же тоталитарная природа их режимов сформировала сильные стороны, которые сделали их такими грозными: безжалостность, идеологический пыл, тактическая хитрость. Но эта природа также сформировала их слабости — жестокость и агрессию, которые настроили против них большую часть мира, персонализированное правление, которое со временем поощряло принятие ужасных решений, — которые в конечном итоге привели их к падению.

Таким образом, стратегия является проверкой политических систем в той же степени, что и проверкой отдельных лидеров. На сегодняшний день, к счастью, демократии обычно справляются с этим лучше: концентрация власти может на какое-то время давать блеск, но рассеяние власти в конечном итоге способствует укреплению общества и принятию более мудрых решений.

Это неплохой способ понять длинную дугу путинского проекта. Начиная с 2008 года Россия выиграла три небольшие войны в Грузии, Украине и Сирии. Западные наблюдатели поразились явной ловкости и мастерству Путина в управлении государством.

Но автократы со временем часто глупеют, потому что становятся более нетерпимыми к инакомыслию и более изолированными от реальности. 

Столько недостатков путинского военного плана — от того, что он основывался на собственном убеждении, что Украина не является государством, до того, что план вынашивался тайно и сообщался соответствующим подразделениям всего за несколько дней до нападения — коренились в патологиях режима, которым руководил самодержец, чьи собственные «советники» явно боялись возражать ему.

Путинская стратегия — это стратегия гангстера, который характеризует путинскую Россию. И реализация этой стратегии, заключающаяся в том, чтобы бросать в мясорубку плохо экипированные, иногда не желающие этого подразделения, свидетельствует о том же фундаментальном пренебрежении к человеческому достоинству и правам личности. От залов Кремля до окопов Бахмута война Путина пронизана политикой.

Четвертая истина становится все более очевидной по мере того, как эта война затягивается: стратегия — это не только идея, но и адаптация. Не существует универсальной формулы стратегического успеха. Подход, прекрасно работающий в одном сценарии, может привести к катастрофическим последствиям в другом. Стратегия — это бесконечный процесс, в котором гибкость и здравый смысл так же важны, как и блестящая первоначальная схема.

Революционный стиль ведения войны Наполеона почти дал ему власть над Европой, пока его противники не поумнели и не изменили собственные методы. 

Пока Украина — при поддержке Запада — выигрывает битву за адаптацию. Киев нашел способы нейтрализовать первоначальные преимущества России: в середине 2022 года он использовал поставленные американцами высокомобильные артиллерийские ракетные системы и другие средства для нацеливания на путинские склады боеприпасов и логистические узлы, тем самым отбивая натиск российской артиллерии, которая угрожала сломить силы Украины на востоке. Затем Украина перевернула игру с чрезмерно растянутыми российскими силами, наступая, и в результате были отвоеваны большие участки земли вокруг Харькова и Херсона.

Но адаптационная битва не закончится, пока не закончится конфликт. Сможет ли Украина нарастить силы и освоить тактику, необходимую для прорыва эшелонированной обороны, которую сейчас построила Россия? Сможет ли Путин заручиться достаточной поддержкой своих союзников — Китая, Ирана и Северной Кореи — чтобы склонить игру в свою пользу? Самые важные испытания этой войны могут быть впереди.

Наконец, изучение стратегии так важно, потому что ставки очень высоки. Различные решения в ключевые моменты могли бы позволить Германии и ее союзникам выиграть Первую мировую и даже, возможно, Вторую мировую войну. 

Не предопределен и ход нынешней войны. Более продуманный план атаки Путина, менее настойчивая оборона Украины или более робкая позиция Америки могли бы легко привести к победе России, которая изменила бы порядок в Восточной Европе и отразилась бы на всем мире. Украина или большие ее части могли быть включены в «союзное государство» с Россией и Беларусью; глобальная ось автократий во главе с Москвой и Пекином была бы на высоте.

Даже сейчас исход не определен. Выбор, сделанный в Москве, Киеве, Вашингтоне и Пекине, покажет, когда и как закончится конфликт, и укрепит ли он или подорвет международный порядок, который находится под напряжением.

Поколение назад многие считали, что вместе с крупными конфликтами стратегия ушла в прошлое после холодной войны. Но жестокая конкуренция и угроза насилия является мрачной реальностью нашего времени. Нет никаких гарантий, что в 21 веке восторжествуют демократии, как это произошло в двадцатом. Стратегия имеет огромное значение, когда опасность экстремальна, а цена ошибки высока.