Но ведь и Константинополь был столицей великой и славной империи, и куда более древней, чем та самая «Святая Русь», которая и христианство приняла из византийских рук.
Неужели грекам чуждо понятие ресентимента, неужели они никогда не хотели отстроить империю заново и не боролись ради этого с внешними и внутренними врагами? Разумеется, хотели и боролись. Но проиграли и успокоились.
Сейчас расскажу, как это было.
Здесь была Византия
В 1453 году турки-османы взяли Константинополь и поставили точку в истории Византийской, а точнее, Восточной Римской империи (именно так она себя и называла). Что ж, полтора тысячелетия, если считать от первого императора Августа Октавиана, или даже более двух, если считать от основания Рима – вполне почтенный для империи срок жизни.
Константинополь турки до сих пор называют, строго говоря, просто Городом, потому что среднегреческое выражение εἰς τὴν Πόλι «ис тин боли», откуда пошло турецкое название «Истанбул», означает «в город» или «в городе». Зачем уточнять, в каком именно, если другого такого Города нет на всей Земле? Потому, кстати, и славяне называли его Царьградом: город был не просто столицей ромейских царей, но воистину царем над всеми городами.
А греки жили себе в его окрестностях, равно как и на прочих своих землях, под турецким игом, которое, конечно, им совершенно не нравилось. Периодически поднимали восстания, за которые турецкие власти, кстати, наказывали константинопольских патриархов, называя их «миллет-баши», то есть правителями всего греческого народа в Османской империи, полностью ответственными за поведение своих «подданных».
Успехом увенчалось только восстание 1820-х годов (патриарх Григорий V поплатился за это головой, хотя лично заверял султана в своей верности и преданности). Греция, поддержанная европейскими державами и многочисленными добровольцами, включая лорда Байрона, после долгой борьбы стала независимой страной, но ее территория включала лишь небольшую часть населенных греками земель. Да и население многих областей было смешанным, провести однозначно этнически оправданные границы было просто невозможно. Но Греческое королевство последовательно участвовало во всех войнах против Турции, с каждым разом расширяя свою территорию.
А теперь – ресентимент!
Изначально греческое восстание было скорее националистическим, в духе тогдашних романтических идеалов Европы. Не случайно и новосозданную страну назвали Элладой или «королевством эллинов», что отсылало скорее к античным образцам, чем к Византии.
Но аппетит (мы знаем) приходит во время еды. И вот уже в 1844 году премьер-министр Иоаннис Колеттис произнес два слова, ставшие в истории Эллады роковыми: Μεγάλη Ιδέα, «Великая идея». Она состояла в том, чтобы объединить в одном государстве все основные территории поздней Византии, где еще сохранялось греческое население. Сюда относились, конечно же, Константинополь-Стамбул с окрестностями и практически всё западное побережье Малой Азии, где греки жили еще с гомеровских времен.
На полях отметим, что подобное приходило в голову и российской императрице Екатерине, всерьез увлеченной «Византийским проектом». Судя по всему, на трон в Константинополе она собиралась посадить своего второго внука, потому ему и дали прежде не встречавшееся в династии имя Константин. И уж конечно же в тоске по Элладе и Византии императрица давала античные греческие имена городам, возникавшим на черноморском побережье: Херсон, Одесса, Севастополь и т. д. Кстати, все города оказались совсем не там, где были исторические предшественники с теми же именами. Когда в дело вступает геополитика, настоящие история с географией прячутся подальше.
Великая катастрофа
Но вернемся к грекам. В Первой мировой Греция участвовала, естественно, на стороне Антанты. Османская империя потерпела поражение и была разделена. По Севрскому мирному договору 1920 г. Греция получала значительную часть того, что требовала «Великая идея»: значительные территории во Фракии отходили к ней сразу, а большая область в Малой Азии вокруг города Смирны должна была пять лет управляться греками и затем ее судьбу решило бы население на плебисците.
Кстати, даже в Гражданской войне в бывшей Российской империи греки поучаствовали. Их экспедиционный корпус занял Одессу – город с греческим названием и значительным греческим населением, и как знать, повернись история иначе, не стал бы Михаил Жванецкий гражданином Эллады по праву рождения… Впрочем, вернемся в Малую Азию.
Смирна – это хорошо, но хотелось большего. Больше всего – Константинополя, но его статус определяли союзники. Тогда греческая армия высадилась в Смирне и начала наступление на Анатолию, постепенно освобождая… то есть занимая территории, где уже жили исключительно турки. Расчет был на то, что после поражения они не смогут сопротивляться – но они смогли, потому что почувствовали в этом угрозу уже не развалившейся Османской империи, а Турции как независимому государству.
Новосозданная турецкая армия под командованием Мустафы Кемаля, будущего Ататюрка, разгромила греков в Анатолии, и это было началом самой настоящей катастрофы. Греческое население Малой Азии (примерно два миллиона человек) вынуждено было бежать, многие погибли в ходе этнических чисток, и сегодня в турецком городе Измире (греческой Смирне), равно как и в его окрестностях, вы не услышите греческой речи. Хотя Эллада видна во всем, от античных развалин до портовых кабачков.
Тень «Великой идеи» всплыла еще только один раз. В 1967 г. власть в Греции взяли «черные полковники», стремившиеся повернуть время вспять и вернуться в уютное и очень православное прошлое. Захотелось и маленькой победоносной аннексии: остров Кипр должен был вернуться в родную гавань! На острове в 1974 г. произошел военный переворот, а дальше опять всё пошло не как надо: начались боевые действия между местными греками и турками, Турция ввела на остров войска, опять начались этнические чистки. Это стало последней каплей, режим полковников (и до того не слишком популярный) рухнул.
С тех пор Греция не пытается быть Византией.
Зато с тех пор она – европейская демократия.
