Сегодняшняя Россия насчитывает больше известных политических заключенных, чем Советский Союз в последние годы своего существования.
Но есть одна репрессивная советская практика, которая еще не вернулась — и, похоже, эта оплошность скоро будет исправлена. Один за другим высокопоставленные российские законодатели призывают лишить гражданства тех, кого они считают предателями, то есть россиян, выступающих против Путина и войны. Спикер российского парламента Вячеслав Володин недавно посетовал на отсутствие процедуры для этого.
Такая процедура действительно существовала в советское время — и широко применялась против противников Кремля, сажать которых было бы слишком «дорого» с политической точки зрения. Самый известный случай произошел с лауреатом Нобелевской премии писателем Александром Солженицыным. В феврале 1974 года, вскоре после публикации на Западе его главного труда «Архипелаг ГУЛАГ», Солженицын был арестован в своей московской квартире, доставлен в Лефортовскую тюрьму КГБ и обвинен в государственной измене. Но Политбюро решило, что заключение в тюрьму всемирно известного автора нанесет слишком большой ущерб международной репутации страны, и на следующий день Солженицына посадили в самолет и выслали в Западную Германию. По специальному указу Президиум Верховного Совета СССР лишил автора гражданства «за систематическое совершение действий, порочащих звание гражданина СССР».
Эта тактика была признана эффективной и неоднократно применялась до конца советской власти. Среди признанных недостойными советского гражданства были писатели Василий Аксенов и Владимир Войнович, музыканты Мстислав Ростропович и Галина Вишневская, гроссмейстер Виктор Корчной, театральный режиссер Юрий Любимов, физик и правозащитник Юрий Орлов.
Демонстративно отвергая эту практику, первая постсоветская конституция России, принятая по инициативе президента Бориса Ельцина в 1993 году, прямо запрещала лишать кого бы то ни было гражданства. Это положение остается в силе и сегодня. Но то же самое можно сказать и о законах, гарантирующих, скажем, свободу слова и свободу собраний — что не помешало путинскому режиму отрицать и то, и другое. Ничто не мешает Кремлю относиться к принципу гражданства с таким же пренебрежением.
На самом деле, это уже пробовали сделать. В 2014 году (год, когда Путин начал свои атаки на Украину) Владимир Буковский, известный писатель, диссидент советской эпохи и яростный критик Кремля, обратился в посольство России в Лондоне с просьбой о том, что, по его мнению, было обычным обновлением его паспорта. Сотрудники посольства сказали ему, что российские власти не могут «подтвердить» его гражданство и поэтому должны отклонить его запрос. Словом, конституционный запрет они преодолели с помощью советских бюрократических ухищрений: гражданство Буковского не аннулировали, а просто не «подтвердили». Нет сомнений, что опытные юристы в Кремле скоро придумают, как нейтрализовать конституционные гарантии гражданства, формально не нарушая их.
Диктатуры всегда приравнивают лояльность режиму к патриотизму. В таком мировоззрении любой политический оппонент обязательно является «предателем», а гражданство — это то, что нужно давать в награду и отбирать в наказание по прихоти режима. И здесь Путин, вероятно, пойдет по советскому пути. Вскоре мы можем увидеть новые списки видных деятелей культуры и политики, которых Кремль считает «порочащими звание гражданина России».
Но мы также знаем, чем это заканчивается. Незадолго до краха советской власти все лица, лишенные гражданства по политическим мотивам, были официально восстановлены в своем статусе и правах. После 1991 года многие из бывших «неграждан» — в том числе Солженицын, Ростропович и Любимов — вернулись в Россию. Сегодня в центре Москвы есть улица имени Солженицына и памятник ему; Сомневаюсь, что многие помнят имя советского чиновника (Николай Подгорный), который в 1974 году подписал приказ об аннулировании гражданства.
Как сказал когда-то другой знаменитый писатель Корней Чуковский: «В России надо жить долго». Он имел в виду сейсмические исторические сдвиги, периодически происходящие в нашей стране. Однако за последние несколько десятилетий темп изменений значительно ускорился, и следующая трансформация может произойти в любой момент.
Перевод The Moscow Times публикации в The Washington Post.
