Последний раз протест со столкновениями такого масштаба происходил в Тбилиси четыре года назад, после того как российский депутат Гаврилов на заседании Межпарламентской ассамблеи православия сел в кресло председателя грузинского парламента.
И тогда, и сейчас триггером протеста послужило проникновение в парламент сегодняшней российской политики, или того, что одноименно с ее реалиями. Было крайне неудачной идеей принимать закон об иноагентах, когда закон с таким названием вовсю свирепствует в России. Парламентское большинство пыталось объяснить или делало вид, что происходящее в России здесь вообще не при чем: наш закон не имеет ничего общего с российским, он суверенный, может быть даже, принятием такого закона вопреки российскому контексту мы демонстрируем свою суверенность.
Но это была тщетная попытка выключить маленькую страну из контекста сегодняшних глобальных противоречий.
Ни одной европейской стране невозможно сегодня даже во внутренней политике абстрагироваться от главной повестки дня. Эту повестку диктует российская агрессия в Украине, противостояние России и Запада или, шире, демократических стран. Можно укрыть в стране десятки тысяч беженцев, но невозможно укрыть европейскую страну от мировой повестки во времена такого противостояния.
Российская пропаганда пытается уговаривать европейцев через головы их правительств: вам невыгодно противостоять нам, подумайте о своем личном интересе. То же происходит и по отношению к Грузии, но отзывается здесь несколько иначе, чем в Западной Европе. Потому что в Грузии гораздо лучше знают и русских, и Россию, и нынешнюю российскую политику и понимают, что это не всегда одно и то же.
В нынешнем глобальном противостоянии грузинское общество — с Украиной. Но грузинское общество находится под прицелом России, которая тихой сапой дотянула проволоку, обозначающую границу «Южной Осетии», практически до самой автострады, соединяющей восток и запад Грузии. С 2008 года расстояние до трассы успело сократиться на отдельных участках до 700 метров. Символично выглядит эта связь востока и запада, оказавшаяся под дамокловым мечом. Грузинская власть видит эту угрозу и старается не делать резких движений. Это можно и нужно понять.
Но трудно понять, почему парламентское большинство не сочло резким движением принятие закона об иноагентах. Да, оно постоянно подчеркивает плавность и продолжительность этого процесса: закон был принят только в первом чтении, отправлен на рассмотрение Венецианской комиссии, что заняло бы месяца три, все происходит согласно юридической процедуре, и нет никакого повода для беспокойства. Для «истерики», как говорит правящая партия.
Но это беспокойство, которое может переходить и в «истерику», — объективный градус сегодняшнего политического климата в мире. Всю ответственность за который несет, разумеется, Россия. Кроме того, проект закона дает повод и для сугубо внутриполитического беспокойства. Какова его внутренняя целесообразность в сегодняшней Грузии? На обвинения, что правящая партия принимает «русский закон», она отвечала, что это закон «американский».
Американский закон об иноагентах был принят в 1938 г., на излете Великой депрессии и накануне Мюнхенского сговора. Даже если экономический рост последних двух лет в Грузии можно сопоставить с выходом из «депрессии», без иностранного финансирования не смогут обойтись ни НПО, ни множество граждан. А относительно международного контекста возникает вопрос: какое иностранное влияние — российское или западное — хотели вывести «на чистую воду» парламентарии? Поскольку речь в принятом и отозванном ныне законе шла об НПО и СМИ, очевидно, что в сегодняшней ситуации контролю должно было подвергнуться в первую очередь западное финансовое влияние.
Целесообразность у этого идеи могла быть только одна — загнать оппозицию в угол. Простодушная хитрость заключалась в том, что правящая партия инициировала проект не сама, а руками отколовшейся от нее совсем недавно «Силы народа». Теперь «Сила народа» выглядит еще более одиозно, «Грузинская мечта» сохраняет пространство для маневра, а тот участок, с которого она отступила, стал пространством для маневра оппозиции.
Благодаря активности граждан, вышедших на второй митинг в еще большем количестве, когда был разогнан первый, и не спасовавших перед водометами и газом, результат получился если не противоположным интересам «Грузинской мечты», то во всяком случае оптимальным для Грузии в нынешних условиях. Оппозиция если не усилилась сама по себе, то получила некоторую поддержку, необходимую для политического равновесия. Власть, сделав было шаг назад от Запада, сделала по сути два шага вперед к нему, обойдясь без антироссийских демаршей со своей стороны. Правящая сила если и попала в неловкое положение, то продолжает выглядеть вменяемой, что гораздо важнее. Куда лучше вменяемая неловкость, чем невменяемая твердость.
Во время протестов правящую партию в Грузии часто называли «русской мечтой». Ирония понятна, но думаю, всем должно быть очевидно, что настоящая пророссийская «мечта» в Грузии выглядела бы совсем иначе.
Пока происходили столкновения, у российских либеральных блогеров можно было встретить сожаления, что в Грузии нет достаточно радикальных сил для насильственного конфликта с властью. Этих блогеров я бы попросил сосредоточиться на российских проблемах. Влезать сюда с русским аршином нельзя ни нынешней, ни новой России.
Грузинам не нужно радикальное противостояние друг с другом. Время, когда грузины могли стрелять друг в друга из-за политической ненависти, ушло, и я надеюсь, что навсегда. Об этом говорит умение достигать компромиссов даже в самой горячей политической схватке. Очевидно, что эта схватка не последняя. Остается еще острый вопрос с бывшим президентом Саакашвили, разрешить который куда труднее, потому что речь идет о человеке, а не наборе формулировок, кем-то сочиненных и благополучно отправленных теперь в корзину. Этот вопрос грузинская власть также позиционирует как принципиальный с точки зрения ее суверенитета. Но международный контекст таков, что и этот вопрос ей будет очень трудно разрешить как сугубо внутреннее дело.
По поводу нынешних событий мне попалась формулировка: «Грузия не только учится демократии, но и учит демократии». Положим, учить демократии она может пока такие неученые в этом смысле страны, как Россия. Но на самом деле, научиться демократии вообще невозможно. Каждый новый день ставит новые вызовы перед самой сущностью демократии. История не является подготовкой к счастливому будущему — этого отдельного от истории счастливого будущего быть не может. Счастливым может быть только настоящее, на какой-то момент.
Сегодня у Грузии, несмотря ни на что, счастливое настоящее. Горизонт планирования же для всех нас по-прежнему загорожен.
Колонка впервые опубликована по-болгарски, для The Moscow Times автор доработал материал
