Чем дольше идет война, тем, кажется, религиозный фактор становится значимее, а политический вес религиозных лидеров увеличивается. По крайней мере эта динамика очевидна, если сравнить количество инфоповодов вокруг Пасхи весной 2022-го года и Рождества в январе 2023-го: Пасха прошла практически незамеченной вне религиозных сообществ, если не считать попытку крестного хода Украинской православной церкви к «Азовстали», а к Рождеству и в Украине, и в России были припасены разные события.
У патриарха Кирилла есть своя травма, связанная с Украиной, — как и у Владимира Путина. Таким же триггером, как для Президента РФ стал Майдан, для патриарха РФ оказалось создание Православной церкви Украины в 2018-м году и получение ею автокефалии от Константинополя. Если такое в принципе возможно, то может случиться и на территории других подконтрольных ему частей Русской православной церкви, а то и — в какой-то форме — даже и в самой России. Общий страх перед украинской независимостью очень сблизил патриарха и президента. И для обоих Киево-Печерская лавра, древнейший православный монастырь в Восточной Европе, символизирует ту самую «киевскую крещальную купель», из которой патриарх постоянно выводит «единый православный народ Святой Руси», а президент — непрерывную российскую государственность. Надо сказать, что это единый источник не только российского, но и украинского государственного мифа. Но теперь для российской власти — и государственной, и церковной, этот источник находится в заложниках у вражеских сил.
Специальная православная операция
Одна из особенностей этой войны в том, что обе участвующие в ней страны православные (впрочем, у Владимира Путина уже однажды получилось атаковать другую страну-единоверку — Грузию, так что это вряд общая вера была обстоятельством, которое учитывалось при принятии решения о нападении), а самая крупная церковная юрисдикция (по всем параметрам — количеству верующих, духовенства, монашествующих, учебных заведений, приходских общин) на территории Украины вплоть до начала российского вторжения оставалась частью Русской православной церкви и через неё входила в сообщество Поместных православных церквей мира. Это было дополнительным козырем российской пропаганды — и как лишнее доказательство «несамостоятельности» Украины, и как предлог «защиты своих», православных для оправдания вторжения.
Ещё в обращении к россиянам от 21 февраля 2022-го года, когда Владимир Путин сообщал о признании «ДНР» и «ЛНР», среди причин будущей войны он обозначил защиту интересов РПЦ: «В Киеве продолжают готовить расправу и над украинской православной церковью Московского патриархата. И это не эмоциональная оценка, об этом говорят конкретные решения и документы. Трагедию церковного раскола власти Украины цинично превратили в инструмент государственной политики». Патриарх Кирилл сразу принял пас и уже 6 марта в Прощёное воскресенье назвал войну «метафизической». С тех пор редкие появления патриарха на публике обходились без актуальной военной повестки: то подарит икону главе Росгвардии Золотову, то заявит, что гибель на поле боя смывает все грехи, то объяснит Папе Римскому, откуда на Россию готовилось нападение.
Тем временем Украинская православная церковь пыталась максимально освободиться от Москвы — там перестали во время литургии поминать патриарха Кирилла, отправили на покой пророссийских епископов, а предстоятель митрополит Онуфрий сразу публично осудил войну, Собор УПЦ принял решение о полной независимости, хотя как именно это решение будет реализовано, до сих пор неясно, митрополит Онуфрий вышел из Синода РПЦ. Однако это не уберегло от обысков в монастырях и епархиальных канцеляриях, введения санкций в отношении нескольких епископов УПЦ, появления законопроекта «О невозможности деятельности в Украине аффилированных с центрами влияния в Российской Федерации религиозных организаций». Видно, что власти Украины рассматривают церковный канал распространения пророссийских настроений как серьёзную угрозу национальной безопасности, но при этом они не готовы объявить всю УПЦ вне закона, это сложно юридически (придётся отдельно закрывать каждый приход) и будет прямым ущемлением прав верующих, собственных граждан, даже военные ВСУ записывают видеоролики в поддержку своей церковной юрисдикции.
Обе воюющие страны празднуют Рождество в один день — по так называемому «старому стилю», юлианскому календарю, 7 января. Тогда как большинство других православных церквей (11 из 15) отмечают вместе с католиками и протестантами 25 декабря.
Богослужение по-военному
Перед Рождеством президент Путин впервые открыто продемонстрировал религиозные мотивы не на уровне риторики, но на уровне конкретных решений (чем бы они ни объяснялись на самом деле): 5 января утром на сайте Московской патриархии был опубликован призыв патриарха Кирилла к Рождественскому перемирию в «междоусобной брани» на 36 часов 6 и 7 января, чтобы верующие смогли поучаствовать в богослужениях, а вечером того же дня Владимир Путин поручил министру обороны Шойгу ввести режим прекращения огня — точно, как просил патриарх. Разумеется, решение принимал президент, а патриарх его благочестиво оформил. Вопрос — зачем? Никаких подтверждений, что прекращение огня было, нет, так что ответ напрашивается один — Путин и его пропаганда действительно продолжат «использовать религию», как и пишет ISW. Адресат этого сообщения, вероятно, — западная общественность и политики, которых надо убедить в «гуманности» российского руководства и недоговороспособности украинского. Может быть, политтехнологи апеллировали к «культурному коду» — так любимой в Европе истории о трогательном Рождественском перемирии между немцами и англичанами во время Первой мировой войны.
В Украине же главным событием стало первое богослужение предстоятеля автокефальной Православной церкви Украины митрополита Епифания в Успенском соборе Киево-Печерской Лавры. Формально УПЦ арендовало Лавру у государства и 31-го декабря истекал срок аренды двух храмов, которую министерство культуры Украины решило не продлевать, храмы были возвращены государству, и оно разрешило ПЦУ провести утреннюю литургию на Рождество.
Символически это очень значимое событие. Поэтому президент Зеленский, сам оставаясь религиозно нейтральным и не присутствуя на богослужении, сказал, поздравляя украинцев с Рождеством: «Я был рад сегодня видеть, сколько людей, сколько наших воинов пришли на службу Божью в храм Киево-Печерской лавры — в то святое место, которое является одним из истоков украинской культурной традиции. Очень важно, что в Лавре сегодня прозвучала и будет звучать искренняя молитва за Украину, и что никто больше не будет делать украинское чужим в Лавре».
Патриарх в ответ заявил о «гонениях на церковь». Это любимая риторическая фигура РПЦ — чуть что вспоминать о XX-м веке: гонения, взорванные храмы, убитые священники, репрессии против верующих, порубленные иконы. Мы пострадали, поэтому нам все должны. На сей раз, в проповеди от 8 января, патриарх сказал, что в Украине «происходит точно такое же беснование, как в России после революции». Аналогия удобная: Майдан — революция, а ПЦУ — обновленцы (обновленческая церковь — структура, созданная в 1922-м году при поддержке советской власти и ГПУ, в неё вошли многие священники и епископы дореволюционной церкви, долгое время большевики делали на неё ставку в своей религиозной политике, но потом Сталин решил воссоздать патриаршую церковь и обновленцы остались в истории как раскол, сконструированный атеистическим государством).
Власть в храме
Патриарх прямо отождествляет украинское правительство с «безбожной властью», а сторонников РПЦ в Украине называет мучениками и исповедниками. Исторически обоснованная тема защиты мучеников и святынь от поругания выглядит серьёзным вкладом в концепцию «десатанизации», «священной войны» и «джихада», которую кремлёвские медиа и чиновники продвигают с лета. Среди сюжетов ролевых игр, которые пытаются проиграть российские идеологи в Украине, теперь победа не только над «нацистами», но и над некой абстрактной «безбожной властью»: патриарх осторожен, он не говорит «чекисты», «большевики» или даже «советская власть» (только один раз возникают некие «советские вожди»), чтобы не задеть нынешних силовиков, от них же первый есть президент.
Тем временем, Владимир Путин встретил Рождество один. В абсолютно пустом Благовещенском соборе Московского Кремля — домовой церкви русских царей. С ёлкой.
Но цари молились там с семьёй, челядью, боярами. И только президент догадался превратить литургию, суть которой в том, что это «общее дело», общественное богослужение, в частную требу, совершаемую по заказу для одного человека. А церковь не стала ему перечить и обслужила. На видеозаписях рождественских литургий прошлых лет видно, как с каждым годом людей рядом с президентом становится всё меньше, дистанция между ним и тщательно отобранными прихожанами всё больше, пока наконец не наступает полное одиночество.
