Почему Западу выгодно помочь России стать демократией

Латвия отозвала лицензию на вещание у российского оппозиционного телеканала «Дождь». До этого канал был выслан Путиным из Москвы.

Только латышам судить, насколько это решение было юридически и политически оправдано. Лично я согласен с депутатом Европарламента Расой Юкнявичене в том, что это решение не было ни оправданным, ни стратегически мудрым.

Это решение также вызвало широкую общественную реакцию в Литве, в большинстве люди считали: «Это то, чего они заслуживают, потому что все они империалисты. Все русские — агенты Империи Зла».

Такой же гневной реакцией, без каких-либо оттенков, ответила и российская либеральная оппозиция. Это еще больше взбесило и литовцев, и латышей.

Именно эта наша реакция и побудила меня написать этот текст. Потому что я считаю, что такая острота ответа показывает проблемы, которые есть в нашем собственном мышлении и отношении к России.

Психологи называют то, о чем я хочу сказать, комплексами. И нам нужно говорить об этом открыто. Потому что некоторые из этих комплексов могут привести к значительным негативным последствиям для нас самих и для нашей роли в регионе. Мы должны анализировать свои проблемы. Так же, как и российская оппозиция должна знать и решать свои собственные.

Мы часто чувствуем себя праведнее и лучше, чем российская оппозиция; поэтому мы склонны анализировать в первую очередь их проблемы, а не свои. Это не здоровый подход. Вот почему я хочу в первую очередь смотреть на себя.

Я попытаюсь вкратце обозначить те наши основные установки, те наши сущностные связанные с Россией комплексы, которые особенно ярко проявились в контексте сюжета «Дождя». И попытаюсь объяснить, что с ними не так.

Позиция 1: Россия несовместима с демократией

Многие в Литве и в целом на Западе уверовали в то, что Россия в силу своих традиций государственности совершенно несовместима с демократией. Унаследовав от татаро-монгольского ига многие государственные институты, она всегда жила при царях, генсеках или авторитарных президентах, и никогда не имела настоящего парламентаризма, межведомственных сдержек и противовесов. Ничего похожего на Великую французскую революцию, которая создала современный Запад, в России никогда не было. Поэтому Западу нужно перестать наивно мечтать о демократической России.

Стоит отметить, что Путин последовательно пытался убедить Запад поверить именно в том, что у России нет шансов стать демократической. Своими действиями Путин фактически сам создал и продолжает строить образ дикой, восточной России, которая с ядерной бомбой в руках травит своих противников. По словам Путина, в таком государстве никогда не будет демократии, и поэтому Запад должен перестать наивно говорить о перспективах демократии в России, потому что это будет нервировать Путина и провоцировать его на новые угрозы, в том числе ядерным оружием.

По словам Путина, Запад просто обязан приспособиться к нынешней России, а это значит, что Запад должен просто поддерживать диалог с Путиным, независимо от того, как он себя ведет. Эмануэль Макрон является примером того, как западные лидеры готовы принять эту доктрину, навязанную Путиным, и стремятся приспособиться к ней, — потому что Макрон не верит, что Россия может быть другой. 

В итоге некоторые западные лидеры все еще готовы геополитически «пожертвовать» Украиной, чтобы «угодить» Путину. Более того, пытаются не злить и не провоцировать Путина поддержкой Украины. Путин и Россия — дикари, они никогда не будут другими, и у них есть устрашающая ядерная бомба.

Можно по-разному оценивать аргументы, основанные на историческом детерминизме, говорящие в пользу того, что Россия никогда не сможет стать демократией. Я не верю в такие аргументы, потому что я видел много примеров стран или наций, у которых не было демократического опыта до того, как они превратились в успешные демократии в конце 20-го века. Одной из таких стран, кстати, является Монголия, прародина монголов и татар, которая сегодня, согласно многим глобальным исследованиям, неплохо себя чувствует с точки зрения индекса демократии. Второй пример, Тайвань, демонстрирует исключительную способность к демократии, несмотря на то, что основной нацией страны являются китайцы. Несмотря на сотни аргументов многих сторонников исторического детерминизма относительно того, почему Китай, китайцы и конфуцианство несовместимы с демократией. 

Позиция 2: русские как народ несовместимы с демократией

Мы часто слышим заявления о том, что все россияне жаждут восстановления империи, все они поддерживают Путина и начатую им войну против Украины. Что русские — темный, необразованный народ, которому пропаганда промыла мозги. Демократических инстинктов у них нет и никогда не будет, так что давайте перестанем тешить себя иллюзиями относительно демократических перспектив России.

Поступая так, мы непреднамеренно превращаем себя в расистов. Потому что такое отношение означает, что, с нашей точки зрения, русские — это недоразвитая нация, — то же самое некоторые люди в наше время все еще думают о выходцах из Африки.

Мы начинаем видеть себя, вольно или невольно, как нацию с более высоким генетическим качеством по сравнению с русскими. Путин наоборот говорит, что русские являются «избранным народом», в отличие от украинцев. Я надеюсь, что мы вовремя остановимся и не пойдем по этому нацистскому пути оценки и классификации других наций по их качеству и отправки в газовые камеры людей «низшего качества».

Среди россиян есть разные люди. Как и среди литовцев. Я помню массовые демонстрации во времена Горбачева, когда простые россияне не только боролись за демократию в России, но и поддерживали независимость Литвы. Я не верю, что в этом есть «гены», которые могут быть «потеряны из-за алкоголя». Прошлое россиян было омрачено диктатурой, но и «ген» стремления к демократии при возможности вырывается. Так же, как это произошло летом 2020 года в Беларуси.

Вот что пугает Путина. Именно поэтому он и начал войну, — чтобы пример белорусской революции и пример успехов Украины не заразил простых россиян.

Позиция 3: Простые россияне и оппозиция не готовы взяться за оружие против кремлевского режима

Все чаще можно услышать жалобы литовцев на то, что не только простые россияне, но и лидеры либеральной оппозиции не протестуют на улицах против кремлевского режима, не берутся за оружие. Сотни тысяч или миллионов россиян, которых мобилизуют, предпочитают бежать из России, но не предпринимать актов неповиновения в самой России, которые потрясли бы режим изнутри. Действительно, массовых протестов в России нет.

Это позволяет литовским «шампанским революционерам» (отсылка к британским «шампанским социалистам» или испанским «икорным левым») советовать бежавшей от путинских преследований либеральной оппозиции «взять в руки оружие» и вернуться в Россию. Тем самым мы как бы говорим, что обязательно бы поступили так, будь мы на их месте, потому что мы героически боролись за свою независимость и нашу демократию, участвовали в массовых демонстрациях, вышли на Балтийский путь и разрушили советскую империю и коммунистическую диктатуру.

Почему-то мы очень легко поддаемся демагогии самодовольных европейцев. Мы забываем, что до горбачевской перестройки мы не осмеливались проводить массовые митинги или массово протестовать как-то иначе. Было мужественное военное сопротивление «лесных братьев» после Второй мировой войны, были смелые диссиденты, которых сажали в тюрьмы и преследовали; был Ромас Каланта, который сжег себя в знак протеста в 1972 году.

Однако во времена Брежнева литовцы, мобилизованные в Советскую Армию, не протестовали и не убегали, когда Советская Армия оккупировала Чехословакию или вторглась в Афганистан. Кое-кто в Литве и сейчас гордится своим «афганским» опытом. Почему у нас тогда не хватило мужества, которому мы сейчас хотим научить российскую оппозицию? Потому что мы по-человечески боялись преследований, тюремного заключения, принудительного лечения в психиатрической больнице или просто разрушения нашей профессиональной карьеры.

Вот почему мы восстали только тогда, когда поверили, что горбачевская перестройка означает, что нас больше не посадят за участие в митинге. В России сейчас сажают в тюрьму. А за пост в фейсбуке можно получить 8 лет. Или можно просто быть отравленным «Новичком». Поэтому, может быть, нам стоит перестать с удобного дивана учить россиян, как бороться с таким террористическим режимом. Потому что мы не боролись с ним сами, когда были порабощены. И даже сейчас лишь немногие из нас стали бы сопротивляться.

Позиция 4: все россияне коллективно виновны в войне против Украины, и оппозиция должна быть наказана

Когда видишь жестокие военные преступления, совершенные российской армией в Буче, Ирпене и Изюме, первое и самое простое эмоциональное утверждение, которое приходит на ум, — виноваты все россияне. Потому что они позволили Путину прийти к власти, стать диктатором, агрессором, потому что они не протестовали; они не боролись с этим преступным режимом, который сегодня терроризирует Украину войной, пытками, изнасилованиями, убийствами и наводит ужас на российскую оппозицию своими тюрьмами и своими «Новичками».

Ну, справедливости ради, часть коллективной вины за нынешнего Путина лежит и на Западе, потому что Запад последовательно шел на уступки Путину и добивался диалога и возобновления отношений с ним — даже после войны с Грузией в 2008 году и оккупации Крыма в 2014 году.

Потому что большая часть Евросоюза позволила Кремлю приручить себя к игле дешевого газа, яхт Nordstream и Абрамовичей. Так появился нынешний режим с парадигмой «только не будем провоцировать Путина»: давайте не будем провоцировать Кремль западной поддержкой интеграции Украины, борьбой за свободу слова или собраний в России, осуждением отравления Навального.

Запад никак не отреагировал на преступления Путина. Поэтому Путин все более агрессивно реагировал на молчание Запада. Мы можем оправдаться тем, что мы, литовцы, не молчали. Сегодня многие на Западе признают, что мы были правы. Но это не должно заставлять нас чувствовать себя праведниками, потому что мы являемся частью коллективного Запада, к лучшему или к худшему. Конечно, было бы ошибкой оправдывать преступления Путина исключительно безразличием или умиротворением Запада. Но было бы также ошибкой делать всех россиян равными субъектами коллективной вины.

Мы, несколько депутатов Европарламента и известные западные эксперты, недавно писали об этом в тексте «Коллективная вина — дилемма наказания российской оппозиции». Мы представили исторический пример того, как эволюционировало отношение Запада к коллективной вине немцев за преступления нацистской Германии. Вот цитата из этого текста: «В первые годы после поражения гитлеровской Германии в 1945 году «коллективная вина» — обвинение всех немцев в нацистской агрессии — была ориентиром для союзников в обращении с немецким народом. Эта стратегия была преднамеренно прекращена после того, как стало понятно, что таким образом построение демократической Германии будет поставлено под угрозу. Коллективная вина была заменена более избирательным подходом, при котором немцы, демонстративно сопротивлявшиеся нацистам, были полностью вовлечены в усилия по переделке Германии».

Мы должны сами для себя ответить на вопрос, что важнее для нас и для Запада в целом: считать всех россиян «коллективно ответственными» и «коллективно виновными» в преступлениях Путина или искренне заботиться о том, как бороться с Путиным вместе с его оппонентами и в итоге, как только Путин потерпит поражение, вместе с ними построить другую Россию.

Позиция 5 – Демократия в России может быть опасна для нас, потому что тогда Россия снова наберет силу

Многие из нас знают, что Россия с авторитарным Путиным во главе становится все слабее и слабее политически, экономически и технологически. Это понимает и Путин, что является одной из главных причин его агрессии.

Также ясно, что трансформация России и возвращение на демократический путь развития позволит ей вернуться на мировые рынки и на путь модернизации. Вполне вероятно, что в этом случае европейская реализация «зеленого курса» в ближайшие десятилетия заставит Россию трансформировать свою экономику и уйти от тотальной зависимости от экспорта нефти и газа. Это позволило бы России стать экономически успешной и сильной страной.

Однако есть литовцы, которые считают, что лучше оставить Россию без демократии, потому что, если демократия укрепит экономическую мощь России, и такой она нам не нужна. Ведь это опасно.

Опасения, что экспансия демократии на Восток может быть опасной, повторяются каждые несколько лет, каждый раз, когда начинают шататься устои авторитарных режимов в нашем регионе. Так, несколько лет назад, летом 2020 года, наши эксперты громко кричали, что Литва совершает грубейшую ошибку, поддерживая белорусскую оппозицию и Светлану Тихановскую. Потому что такая поддержка якобы ослабляет Лукашенко, а Лукашенко якобы является единственным гарантом белорусского суверенитета. Куда завел Беларусь этот «гарант», сегодня мы все видим, но никто не осмеливается признать, что тогда был не прав.

Неудивительно, что такого мышления в наших странах очень много. На днях выяснилось, что такой отзыв недавно заразил Иварса Аболиньша, латыша, который сегодня возглавляет Латвийский национальный совет электронных СМИ (НЭСЭМ), который недавно отозвал лицензию у телеканала «Дождь». По данным СМИ, в 2014 году Аболиньш публично высказался против революции на Майдане, осудив ее поддержку, поскольку считал, что интеграция Украины в Европейский Союз будет опасной, так как многие русскоязычные люди окажутся в Европе. Он также считал, что путинский режим полезен для России, потому что его авторитарное правление предотвратило распад России, который может быть опасен для Европы. Однако следует отметить, что недавно тот же Иварс Аболиньш, когда после того, как он решил закрыть телеканал «Дождь», ему напомнили о его прежних словах, публично признал, что был тогда не прав, и извинился.

Пытаясь ответить на эти аргументы страха перед демократией в России, мы должны прежде всего ответить на вопрос, почему экономически слабая Россия не является чем-то хорошим для нас, к чему мы должны стремиться и чему мы должны противодействовать перспективам демократического преобразования России.

Всемирно известные политологи давно доказали, что демократии не воюют друг с другом. Склонность авторитарных режимов к военной агрессии — это то, что мы наблюдаем с 24 февраля. Поэтому с точки зрения нашей собственной безопасности российская демократия была бы для нас выгодна. Политологи также продемонстрировали, что демократия более устойчива в странах, достаточно богатых и экономически развитых (это не относится к странам, экспортирующим нефть или газ). Бедность и демократию трудно совместить, потому что бедность порождает политический радикализм. Тому хорошо известен болезненный опыт Германии: после поражения в Первой мировой войне Германия обеднела из-за репараций, которые знаменитый Джон Мейнард Кейнс считал несправедливыми и опасными, а затем из-за мирового кризиса 1929 года, приведшего к краху хрупкой демократии Веймарской республики, которая открыла дверь правлению Гитлера.

Так что, если мы хотим большей безопасности для себя, давайте позаботимся о демократии в России. А для этого демократическая Россия должна иметь возможность экономического развития и стать сильной экономикой. Вот почему нам нужно что-то вроде плана Маршалла для демократической России. 

Иногда мне кажется, что все эти взгляды очень распространены среди нас — но они ошибочны и опасны.

Не менее важно понять, почему мы так себя чувствуем. Какие комплексы заставляют нас вести себя таким образом? И как мы можем помочь себе?

Во-первых, очевидно, что некоторые из наших нынешних взглядов вызваны тем, что мы видим своими глазами. Не только Путин, но и вся российская армия замешаны в зверских военных преступлениях, убийствах, изнасилованиях и бомбардировках, о бесконечных человеческих страданиях украинцев. Невозможно смотреть на все это без каких-либо чувств.

Солидарность — естественная реакция на это, ненависть — тоже.

Ненависть к тем, кто убивает, ненависть к террористической армии, ненависть к Путину, который ею руководит, и ненависть ко всему, что с этим связано. Это естественная эмоциональная реакция, и эта реакция неизбежна.

Но одного этого недостаточно. На нас лежит гораздо большая ответственность, мы не можем просто предаваться ненависти. Мы несем ответственность перед будущими поколениями за то, чтобы помочь им не жить под такой же угрозой.

Мы десятилетиями говорили, что путинская Россия представляет собой угрозу. Остальной Запад окончательно убедился в этом недавно. Вот почему сейчас НАТО укрепляет свои ключевые инструменты борьбы с угрозой: политику сдерживания и обороны.

Но сдерживания и защиты недостаточно, чтобы угроза исчезла. Российская опасность полностью исчезнет только в том случае, если Россия превратится в демократию. Точно так же угроза нацистской Германии исчезла только тогда, когда она была вынуждена трансформироваться в демократию после поражения в войне.

Поэтому западная политика в отношении России должна иметь три направления: сдерживание, оборону и трансформацию.

Чтобы такая трансформация состоялась, нужно помочь россиянам отказаться от мечтаний о восстановлении империи и начать верить в новую мечту о нормальной жизни в России.

Поэтому трансформационная стратегия, реализуемая Западом, должна в первую очередь включать план депутинизации России (у американцев был план денацификации Германии), включающий разрушение постимперских мечтаний: военное сокрушение России в Украине; трибунал для Путина и его приспешников; общая люстрация политиков, администраторов, судей и силовых структур нынешнего режима; и членство Украины в НАТО, которое окончательно убьет постимперские российские мечты.

С другой стороны, такая стратегия трансформации должна включать в себя план «Сильной Украины», потому что пример сильной, процветающей Украины может стать самым существенным стимулом для простых россиян требовать перемен в самой России. Нужно, чтобы Запад не только помог Украине выиграть войну и восстановить экономику, нужно также, чтобы Европа помогла Украине быстро стать членом ЕС. С другой стороны, в таком Плане трансформации должно быть оговорено, что Запад будет гораздо интенсивнее работать с российской оппозицией. Во имя этого Запад сегодня должен помочь российской оппозиции объединиться и укрепить связь с простыми россиянами.

Такая стратегия трансформации нужна не только российской оппозиции, но и нам, и Западу в целом. Потому что только демократическая Россия больше не будет угрозой европейской безопасности. Стоит приложить все усилия для того, чтобы нашим будущим поколениям не пришлось жить под угрозой.

Когда Россия проиграет войну, могут появиться возможности для перемен. Очень важно быть готовым воспользоваться этими возможностями. Мы в Литве находимся в уникальном положении — когда началась война, Запад стал прислушиваться к нашим взглядам. С другой стороны, именно мы умеем работать вместе с российской оппозицией.

На данный момент поддержка Украины является нашей главной стратегической задачей. Запад поддержит Украину еще сильнее, если будет считать, что победа Украины также принесет позитивные изменения в Беларусь и Россию. Но если думать, что Россия без Путина скатится в кровавый и ядерный хаос, можно просто испугаться последствий украинской победы.

Так давайте же понимать, что наши «русские» комплексы опасны. Мы бы помогли Украине гораздо больше, если бы транслировали на Запад нашу веру в возможность трансформации России, если бы сами начали работать с российской оппозицией, если бы были озабочены тем, как открыть каналы связи с простыми россиянами, а не как закрыть уже открытые каналы.

Мы находимся в эпицентре крупных исторических событий. Когда-то пала Берлинская стена. Мы приложили к этому руку. Теперь могут рухнуть «кремлевские стены»: стены самодержавия, клептократии, агрессии и государственного терроризма. У нас есть возможность внести свой вклад и в это. Но только если действовать мудро, а не только эмоционально. Эмоции иногда служат удобным прикрытием интеллектуальной лени. Легче осудить, чем создать что-то новое. Поверхностный популизм удобен в патриотических и геополитических вопросах. Между тем сегодня в войнах побеждает не популизм, а разум и мудрость. Пожелаем себе больше мудрости! Потому что это нужно нам для нашей безопасности!